Лоуренс Уотт-Эванс - Яд дракона

А вот стражники, узнав своего главнокомандующего, могли бы вмешаться и по приказу Арлиана остановить Ворона.

Но тогда Ворон может убить одного или двух солдат — и в ответ получить несколько стрел.

Однако оставался еще один шанс. Ворон так сосредоточился на поединке, что перестал думать обо всем остальном. Некоторое время Арлиан отражал его атаки, стоя на месте, а потом предоставил ему возможность для удара — вполне реальную, поскольку ни на что другое Ворон бы не поддался.

Ворон тут же сделал выпад, его клинок рассек куртку и рубашку, а потом кожу — но Арлиан был к этому готов и успел резко развернуться, лезвие не успело глубоко войти в тело. Теперь они поменялись местами — и Ворон больше не преграждал Арлиану дорогу в дом Обсидиана.

Арлиан не дал Ворону шанса осознать свою ошибку; повернувшись на каблуках, он со всех ног побежал к своему новому дому.

Ворон преследовал его, однако Арлиан был моложе и резвее; управляющему никак не удавалось приблизиться настолько, чтобы нанести удар.

Однако у входной двери его ожидало препятствие; Арлиан едва не упал, пытаясь его обогнуть.

Точнее, ее.

Перед дверью на своем кресле с застывшим лицом сидела Капля. Арлиан быстро проскользнул за ее спину и развернулся.

Ворону также пришлось остановиться; теперь противники, держа наготове клинки, смотрели друг на друга через голову Капли. И хотя расстояние между ними было совсем небольшим, ни один не осмеливался атаковать — случайный удар мог задеть Каплю.

— Аллири, — сказал Ворон, — пропусти меня.

Арлиан никогда не слышал настоящего имени Капли, даже не знал его. Но иначе и быть не могло: ведь ее продали в рабство, когда ей исполнилось четырнадцать лет.

— Нет, Берон, — ответила Капля.

— Аллири, пожалуйста.

— Нет, опусти меч. Это просто смешно.

— Я не позволю причинить тебе боль! — не унимался Ворон.

— Ник не собирается причинять мне вред, — возразила Капля.

— Я не позволю ему дать тебе яд. Он не отравит нашего ребенка.

— А мое мнение тебя не интересует? Ребенок находится в моем теле, мы живем в доме лорда Обсидиана — и я не считаю, что это решение принимать только тебе.

— Он тебя околдовал, наложил чары.

— Или драконы соблазнили и обманули тебя — ты не подумал о такой возможности?

Ворон впервые заколебался. Потом перевел взгляд на Арлиана.

— Давайте решим дело как положено разумным людям, милорд! Перестаньте прятаться за спиной у женщины!

Арлиан видел: толпа, собравшаяся, чтобы поглазеть на дуэль, остановилась возле ворот и наблюдает за ними. Быть может, подумал Арлиан, Ворон рассчитывает, что ему станет стыдно, и он не будет прятаться за юбками беременной калеки.

Впрочем, Ворону не следовало обольщаться; Арлиану всегда было наплевать на мнение других людей. Его и раньше называли трусом при огромном скоплении людей, но он сумел избежать бессмысленной дуэли.

— Это не твое решение, — громко заявила Капля. — Только я одна могу его принять.

Ярость и разочарование исказили лицо Ворона — во всяком случае, Арлиан и Капля, прекрасно его знавшие, это поняли. Поджатые губы и нахмуренный лоб ничего бы не сказали человеку постороннему.

— Ребенок имеет двоих родителей, — сказал он.

— А ты уверен, что именно ты отец ребенка? — резко возразила Капля. — У тебя есть какие-нибудь доказательства, кроме моего слова?

Слова Капли потрясли Ворона, его лицо побелело.

— Я свободная женщина, или ты намерен держать меня взаперти до тех пор, пока не родится ребенок? И будешь следить за мной днем и ночью, чтобы знать, что я выполняю твои приказы?

— Я ничего тебе не приказываю, — дрогнувшим голосом проговорил Ворон.

— Если я рабыня, муж мой, то принадлежу лорду Арлиану. Он спас меня от лорда Торибора, рискуя жизнью, а потом даровал мне свободу. И, как свободная женщина, я сама выбираю свой путь.

— Я ничего тебе не приказываю, — повторил Ворон. — Я… я беспокоюсь, Аллири, из-за опасности, которая грозит тебе и ребенку.

— Тогда выражай свою тревогу соответствующими словами и поступками, а не обнаженным клинком, муж мой.

Ворон не мог принять решение.

Арлиан также колебался. Быть может, ему следует убрать оружие, показав Ворону добрую волю, однако он тут же отказался от этой идеи.

Было время, когда он делал подобные жесты, с радостью рискуя жизнью, но сейчас ставки были слишком высоки. Исследования показали, что волшебство может принимать новые формы; у него появился шанс уничтожить драконов и положить конец царящему в Пограничных землях хаосу. Если Арлиан погибнет, то кто продолжит его работу? Да, в прошлом он рисковал жизнью, но тогда победа казалась почти несбыточной. Сейчас все изменилось. Он продолжал крепко сжимать оружие.

— Мы можем все обсудить, — предложил Арлиан. — Я не собирался принимать решения без тебя, старый друг, но ты в последнее время отдалился от меня и старался избегать любых контактов.

— А вы не можете этого допустить, не так ли, милорд? — угрюмо спросил Ворон. — Я должен постоянно участвовать в ваших безумных предприятиях.

— Ты всегда можешь уйти от меня, Ворон.

— Неужели? — Ворон покачал головой. — С первой же встречи наши судьбы переплелись. — Он быстрым движением убрал мечелом в ножны. — Мы обсудим ситуацию, — продолжал он. — И почти наверняка ты сумеешь убедить меня в своей правоте. И я снова попаду под твои чары. — Он поднял меч и направил его острие в горло Арлиана. — Но предупреждаю тебя, Ари, если в результате твоих экспериментов пострадают моя жена или ребенок, я тебя убью. Общество Дракона пытается это сделать вот уже много лет, но они не знают тебя так, как я. Ты понимаешь, что такое месть, Ари, — ты посвятил ей всю жизнь. Ты узнаешь, что и я умею мстить.

— Я знаю, — спокойно ответил Арлиан.

Некоторое время Ворон молча смотрел на него, потом отвернулся. Не опуская меч, он заговорил с женой.

— Нам с тобой нужно многое обсудить, Аллири. Я не являюсь твоим хозяином, но я твой муж и отец твоих детей, а ты рискуешь всем, что у нас есть.

— Опасность следует за нами повсюду, муж мой, — ответила Капля. — Такова природа жизни.

— Но некоторые рискуют больше, — сказал Ворон, опуская меч. — Будем надеяться, что сегодня мы сделали правильный выбор. — Он убрал меч в ножны.

Арлиан также убрал оружие — и услышал чей-то плач. Они с Вороном обернулись одновременно.

Среди толпы зевак стояли Керзия, Амбердин и Диринан и молча смотрели на своих родителей, Амбердин горько плакала.