Софья Ролдугина - Белая тетрадь

Я вздохнула. Замечание попало в точку. Болевую.

— Все время забываю об этом. Так что насчет твоих многочисленных знакомых? Или это нормально среди ваших?

— Это нормально среди тех, кто много путешествует, — снисходительно пояснил Максимилиан. — И, опережая твой следующий вопрос — я путешествую очень много. Нигде не останавливаюсь надолго. Наверное, особенность характера. Иногда мне кажется, что я просто потерялся в этом мире… — несколько смущенно добавил он.

— Я странник забытый на землях чужих… — чуть слышно пробормотала я. Максимилиан удивленно посмотрел на меня поверх чашки.

— Это строчка из одного стихотворения, — пояснила я. — Я иногда вспоминаю его, когда смотрю на тебя.

— Расскажешь? — искренне заинтересовался Ксиль. Глаза у него в этот миг были совершенно по-детски наивные и требовательные. Или казались такими.

— В другой раз, — я покачала головой. — Я и не помню его толком.

Максимилиан улыбнулся.

— Это так странно — чего-то не помнить. Все-таки люди очень интересно устроены.

— Не задавайся слишком. Ты тоже относишься к одной из земных рас. Причем к одной из самых неприятных в общении.

Не знаю, как мне удалось договорить эту фразу и не рассмеяться. Наверное, помог глоток горького, как предсмертное раскаяние, кофе. Как раз такого, какой я люблю.

— Ну-ну. Я потомок Старших и Древних! — он гордо задрал нос, но увидев, как у меня непроизвольно расползаются в ехидной улыбке губы, уткнулся в чашку.

Некоторое время мы просто сидели и потягивали горячий напиток. Я хрустела аппетитным песочными пирожными, Максимилиан меланхолично помешивал свой шоколад коричной выпечкой. Дождь усилился, и меня опять начало клонить в сон.

Все-таки ты вернулся, думала я, разглядывая четкий профиль князя. И не за какими-то тряпками, а за мной. За мной. Интересно, это надолго?

Вряд ли. Даже учитывая его «ревность» к Дариэлю и романтические поцелуи под дождем, я не могла поверить что он меня любит. Хотела поверить, но не могла. В конце концов, что ему одна несовершеннолетняя ведьмочка, явно не соответствующая своему рангу? Да и внешность моя… Ну почему я не могу быть, как те королевы! Они не просто красивы, они безупречны. И загадочны. А я… Так себе, серединка на половинку. Даже в идиотском серебряном платье. Максимилиан уйдет через пару дней, а я останусь одной из тех безымянных девушек, которые думают, что у них есть он.

— Ерунда, — хмыкнул Максимилиан, не отрываясь от напитка. Глаза были блаженно прикрыты. — Я тебя точно запомню.

— Да-да, совершенная память и все такое… И прекрати, наконец, читать мои мысли!

— А ты блок поставь, — посоветовал мне князь.

Я нахмурилась.

— А я не умею.

— Вот и не жалуйся тогда. Я же не могу перестать слышать. И еще. Не зацикливайся ты на этих напыщенных дурах…

— На ком?! — я поперхнулась кофе.

— На ваших Королевах. Вот уж у кого ни капли индивидуальности, сплошное следование стереотипам… Или принципу «от противного».

— Хорошо, не буду, — послушно согласилась я. Напыщенные дуры, как же… Он просто не понимает, о чем говорит.

За столиком снова воцарилась тишина. Я сидела, опустив ресницы, но все время чувствовала на себе теплый, чуть ироничный взгляд князя. И слышала его мысли, далекие от приличных. Вопреки ожиданиям, на этом настоящем свидании я чувствовала себя ужасно неловко. И настойчивое внимание Максимилиана подливало масла в огонь. Мне захотелось сказать ему гадость.

— Расскажи еще что-нибудь, Ксиль.

— Что? — растерялся князь.

— Например, где ты был все это время, пока мы приводили город в порядок. Скрывался от обязанностей? — ехидно предположила я. Пусть выкручивается.

На лицо вампира словно набежала тень.

— У меня был приступ.

Я вздрогнула, вспомнив слова Тантаэ. «Ему остался год, в лучшем случае два…».

— И часто это с тобой происходит? — вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, о чем спрашиваю. Дура, ну зачем я нарывалась? Хотела поязвить? Ну и чего добилась в итоге? Неизвестно, кому сейчас больнее — ему или мне. Стыднее мне, это точно.

Губы болезненно искривились.

— Не слишком. Но в последнее время все чаще… — он закрыл лицо руками. Судорожно вздохнул.

— Я не хочу умирать, Найта.

В хриплом голосе было столько отчаяния, что мне стало не по себе. За прошедшие дни я почти выкинула ту сцену из головы, но сейчас она предстала передо мной как вживую. Эмоции князя, уже не сдерживаемые никакими щитами хлынули в мое сознание, как будто я вновь окунулась в черно-синие крылья.

Отчаяние и тьма. Страх перед болью, которая приходит внезапно. Все, что он старательно загонял вглубь себя, пробудилось из-за моих глупых поддевок.

— Я даже не смерти, боюсь, малыш. Я боюсь боли. Смешно, правда? — он истерически хохотнул. — Я могу сломать себе кость или шагнуть в огонь… Не страшно… Это сладкая боль. Боль, за которой придет что-то новое.

Я заворожено смотрела, как тонкие пальцы ласково оглаживают пламя свечи. Нежно касаются фитиля…

Моя собственная ладонь взорвалась болью.

— Прекрати!

Я дунула на свечной огонек. Фитиль зачадил и погас. Максимилиан медленно опустил руку на стол.

— Но той, другой боли я боюсь. За ней придет только тьма. От солнечного яда умирают навсегда, малыш… — в синих глазах стояла жаркая тоска. — Эта боль… она разрушает душу. Иногда я думаю, что правильно было бы прекратить все это одним махом. Отключить регенерацию и прыгнуть с какого-нибудь чертова моста!

— Нет!

Я не выдержала и вскочила, чуть не опрокинув столик… Я не могла больше сидеть просто так. Нужно сделать хоть что-нибудь… Хоть самую малость.

— Не говори так… — я упала рядом с ним, утыкаясь лицом в его колени. — Ведь есть же шанс. Пусть бы и самый маленький… — меня теперь трясло не меньше, чем его. — Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать! Максимилиан!

Его рука опустилась мне на плечо. Пальцы едва заметно подрагивали.

— Есть способ… — хриплый, искаженный шепот был так не похож на его обычный голос, что я испугалась. — Но я не могу, не имею права тебя просить…

В памяти звякнул тревожный звоночек.

Малыш? — тишайший шепот у меня над ухом.

Что…

Нет, ничего особенного… просто…

— Но я боюсь умирать. Я не хочу.

— Если я только могу помочь тебе, я готова на все.

Он молчал, уткнувшись взглядом в простой геометрический узор на скатерти. Три точки. Три тире. Три точки.

Просто…я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то…. о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?