Личия Троиси - Талисман власти

Она положила на пол доспехи и посмотрела на медленно падающий за окном снег. Она знала, что ей надо заснуть, но не могла. Уже больше трех лет она только и делала, что ждала этого момента, и вот — последний бой настал. Как она могла отдыхать?

Ложась, она взяла в руки кинжал. Ножны не давали ей видеть лезвие, ни один луч не просачивался из-под кожаного футляра. На этом кинжале была указана цель, ради которой она будет сражаться завтра. Если бы она узнала, что Сеннар мертв, у нее осталась бы только ненависть. Но на этот раз Ниал хотела предстать перед своим врагом, воодушевленная только желанием мира.

Она сжала кинжал, не находя смелости вынуть его из ножен.

— Где ты, Сеннар? Мне нужен ты, твои слова, твой голос. Мне необходимо знать, что ты еще жив, чтобы сражаться завтра.

Ужас охватил ее, и снова пришли голоса духов, которые никогда не покидали ее. Ниал даже не увидела, что дверь открыта, и не услышала приближающихся шагов.

Она пришла в себя, когда Идо подошел к ней и положил руку на ее растрепавшиеся волосы. Ниал обняла его и прижалась к груди своего учителя.

— Ты боишься? — спросил гном.

— Я боюсь, что Сеннар мертв. Если его больше нет, какой смысл в том, что происходит?

Идо продолжал гладить ее по голове.

— Я знаю, что это трудно, но ты не должна думать об этом. Это ни к чему не приведет. Это не поможет тебе подготовиться к битве. Если ты действительно хочешь узнать правду, — добавил он, смотря на нее, — кинжал рядом с тобой, тебе только остается вынуть его.

— И обнаружить, что он умер? У меня не будет сил, чтобы сражаться завтра, — ответила она.

— Тогда тебе остается верить и надеяться. Сеннар любит тебя, он не даст так легко убить себя, — заключил гном, улыбаясь.

Идо оставался рядом, и Ниал постепенно успокоилась.

— Мне тоже страшно, — на одном дыхании произнес гном. — Я всегда говорил тебе, что страх — друг солдата, но это — опасный друг, за ним трудно следить. Сегодня и я, впервые в жизни, чувствую смерть рядом с собой. Я понял, что в конце концов эта проклятая жизнь нравится мне, просто нравится.

Ниал подняла на него глаза. Идо редко говорил с ней так, отказываясь от своего ворчливого и безразличного тона, который был ему свойственен.

— Я не уверен, что выйду живым из боя, — продолжил гном. — Завтра я сведу окончательно счеты с Деинофоро, но не могу сказать, что выйду победителем. Поэтому я хочу рассказать тебе о том, что я столько времени отрицал даже наедине с самим собой.

Он сглотнул, и Ниал поняла, что гном смущен. Она знала, как трудно ему говорить о своих чувствах.

— Искупление, которого я двадцать лет искал в битвах, так и не пришло. То, кем я был, все то, что я совершил, служа Тиранно, не может быть стерто. Потом появилась ты. — Гном прокашлялся. — Поначалу ты казалась мне хорошенькой занудой. Меньше всего я хотел иметь ученика, тем более девочку-полуэльфийку. — Идо посмотрел на нее. — Однако ты, Ниал, стала лучшим подарком судьбы, который мне достался. — Идо снова помолчал и отвел от нее взгляд. — Ты много мне дала. Ты подарила мне возможность искупить вину больше, чем множество боев и множество убитых фамминов. Однажды, когда мы ссорились, ты сказала, что ты — не моя дочь и что я не должен рассказывать тебе все о себе. Ты ошибалась. Ты мне как дочь, я горжусь тем, что ты стала такой. — Гном замолчал и вздохнул.

Ниал крепко обняла его. Она снова обрела отца.

— Я буду тебе всегда безгранично благодарна за все то, что ты сделал для меня.

Идо закашлялся. Он как будто хотел снова стать сдержанным.

— Не теряй надежду завтра, — сказал он, — и думай только о конечной цели. Ты должна верить до конца, так как то, чего желаешь, сбывается.

С этими словами Идо вернулся в свою комнату и оставил Ниал одну.

Через некоторое время девушка заснула, держа кинжал в руках, ее последняя мысль была о Сеннаре.

Лагерь пробудился медленно и торжественно, еще до того, как яркая заря поднялась и осветила черные контуры башни Рока, высившейся вдали. Когда солнце выглянуло из-за сухих ветвей лесов, окружавших лагерь, войска уже построились.

Идо зашел к Ниал в комнату.

— Я помогу тебе надеть доспехи, — предложил гном.

Ниал отрицательно покачала головой:

— Эти доспехи принадлежали Лайо, только он имел право надевать их на меня. Я сделаю все сама, в память о нем.

Идо кивнул в знак согласия, но остался в комнате, чтобы помочь затянуть ремни там, куда она не могла дотянуться. За окном стояла тишина. Когда Ниал была готова, она помогла Идо. Затем они оба взяли свои мечи и вышли.

Солнце вставало на свинцовом небе. Воздух был ледяным, а земля покрыта густой белой пеленой, скрипевшей под ногами. Оарф ждал своего Всадника в середине арены, величественный, как всегда. Ниал увидела, как он гордо распрямляет крылья, поняла, что она не одна. Она закрыла глаза, и в ее сердце пришел покой.

Наступление началось, войска дошли до границы, когда солнце стояло низко над горизонтом. Солдаты остановились. Вдоль линии фронта уже стояли войска, прибывшие отовсюду. На расстоянии километра враги — однородная масса фамминов, людей, гномов и множества мертвецов — наблюдали за длинной темной линией своих неприятелей, вероятно спрашивая себя, что те собираются предпринять.

В течение всего пути Ниал ощущала, как увеличивается мощь талисмана, по мере приближения к Большой Земле. Теперь он ослепительно блестел под доспехами и гербом Наммена.

Равен приблизился к ней. Впервые Ниал увидела его верхом на драконе. Это было мощное животное темно-зеленого цвета, очевидно старое, покрытое тысячью шрамов, которое, без сомнения, должно было превосходно ориентироваться на поле боя.

— Моим долгом было бы сказать речь перед боем, но я уступаю эту обязанность тебе. Если бы не ты, нас бы здесь не было, — сказал Верховный Главнокомандующий и жестом пригласил ее обратиться к войску, выстроившемуся перед ней.

Ниал покраснела и, обернувшись, посмотрела на Идо, стоявшего сзади. Гном улыбнулся. Полуэльфийка вышла вперед, в нерешительности она подыскивала слова. Девушка была смущена и взволнована. Она отчетливо видела лицо Сеннара. Ниал подняла глаза и поняла, что солдаты смотрят на нее в ожидании.

Она вздохнула:

— Сегодня — важный день. Самый важный в нашей истории. Сегодня мы можем добиться мира. Многие из нас познали только зверства войны, мы столько лет только и делали, что сражались. Сегодня мы можем разорвать круг ненависти, можем наконец добиться мира, к которому стремимся. За эти годы многие пострадали. Я — полуэльфийка. Мой народ заплатил самую страшную цену в этой войне: он был стерт с лица земли. Поэтому мы сражаемся против ненависти, против жестокости, против того, кто убивает только из любви к этому. Если мы хотим, это будет наша последняя битва, кровь, которую мы прольем, будет последней, она оросит нашу землю. С завтрашнего дня все может стать иным. У каждого из нас есть причина, побуждающая сражаться, у каждого из нас есть огонек, озаряющий его жизнь и придающий ей смысл. Я хотела бы, чтобы все эти огоньки слились в единое большое стремление к миру, чтобы каждый удар, который мы обрушим на врага, направлялся не местью, а стремлением к миру.