Оксана Демченко - Докричаться до мира

Йялл двигался к воротам купола спокойно и неторопливо, оставив позади свою злобу на хозяев, брезгливое презрение и возбуждение большого дела. Слишком все они заметны, слишком ненадежны при работе разведчика. А в куполе он — снова Третий.

Надо же, как все повернулось!

Только теперь на другом уровне. Он знает хозяев, чует их, прекрасно осознает силу и возможности, средства и угрозы. Сам же Йялл — невидимка. Два дня он будет наблюдателем, скользящим по коридорам, высматривающим из приоткрытых дверей, слушающим небрежно брошенные слова. Он умеет помнить. Он выучит Гнездо и отдаст память другим. Ника объяснила, как это сделать.

Пиявка уютно согревала тело, ей пришлось мучительно привыкать к его шерсти, но умная шкура справилась. Теперь датчики вечных почти ничего не видят, пиявка укрывает голову до самых глаз, делая его фактически неразличимым. Да и убогие зачатки чутья хозяев не разберут ничего — он не только холодный снаружи, темный, поглощающий свет, но и очень спокойный. А уж во второлунье…

Йялл двумя прыжками взлетел на стену ангара и пополз, глубоко загоняя когти в рукотворный камень. Камера не вечная, она вполне может выйти из строя. Дед объяснил, что ее провода, если оголятся от времени, долго не прослужат. Есть умный датчик, стоит очень далеко и следит. Голый провод — сигнал для прибытия слага. Хозяевам даже не сообщат, система автоматическая, это не проблема, а нормальная рабочая процедура. К тому же камера должна через две ночи показывать пустую площадку перед воротами, и Эйм пояснил, что для надежности нужна запись с той же точки. У Йялла есть все необходимое и еще почти сутки, чтобы создать запись. При подготовке он в волчьем облике затратил немало времени на приладку второй камеры под сыплющимися непрерывно насмешливыми комментариями Эйма и Ринка по поводу его неловкости.

Он научился быстро и надежно крепить устройство и не реагировать на шутки, задевающие порой больнее хозяйского бича. Они, видите ли, специально старались — создавали условия, подобные реальным, «моделируя отвлекающие факторы», умно пояснил Ринк. Правда, потом Йялл сменил облик, расправил затекшие плечи и с наслаждением отходил обоих. Или они его? Синяки были точно у всех, и Рила очень рассердилась: скоро штурм, а они дурачатся! С этими уроками Эла рано или поздно он проиграет наглому Четвертому, отрабатывающему бой в паре с дохленьким, но быстро набирающим опыт и силу, человечьим щенком. И хорошо, ведь потом, очень скоро, наступит мир, и драться они станут только для тренировки. А пока — стачивай ноющие когти о камень, трудись и цепляйся.

На трех лапах на вертикали — не всякому и под силу.

Вот вам голый провод, вполне аккуратный, и следов когтей даже вблизи не разглядеть. Он специально подполз сверху, от крыши, хотя это невероятно трудно.

Готово, идите, ремонтируйте.

Слаг приполз быстро, не прошло и получаса. Деловито вытянулся вдоль стены. Йялл следил с интересом, — он не ожидал от неживого таких сложных трансформаций.

Усмехнулся — накопил сложные слова, так и лезут, а еще сердился, что Ринк умничает. Волвеки давно переросли свой запас перенятого у хозяев и голодали, жадно выхватывая крохи знаний. Теперь в этом недостатка нет, и братья блаженствуют. Рила тоже — пришла одновременно с Йяллом и уже уверенно чувствует себя в больничном отсеке, удивляя Тимрэ. У добрейшего айри последнее время брови не опускаются в нормальное положение, так и порхают, стоит рыженькой что-то спросить. Кто же знал, что она может проглотить столько знаний и переварить их, ничего не упуская!

Слаг закончил ремонт. На месте царапины остался ровный камень, Йялл уже не отличал его от прочего своим совершенным зрением, тот быстро остыл, слился с массой, лишь вибрация стены могла проявить неполное отверждение. Слаг ждал, посылая волны и отслеживая их движение. Все, монолит.

Они вместе забрались в шлюз: слаг ремонтный, ему волвек не интересен, да и не умеет он видеть все вокруг, нашлись мертвые зоны. На корабле ремонтники такие же, он их внимательно изучил под руководством Деда.

Мимо комнаты контроля Йялл прополз уверенно и быстро. Один наблюдатель, чай пьет, пока мониторы гонят от края до края рябь помех.

Коридор, немногочисленные загоны, комната отдыха вечных — все давно не используемое. Лифты сплошь короткие, до четвертого уровня, недалеко — лестница.

Дверь к ней давно заперта, хорошо, значит, тут безопасно.

Первый ярус.

Трое утомленно бездельничают на контроле: видимо, братьев пока наверх не водят, слабовато у хозяев получается ремонт купола. Еще бы! Дед им регулярно новые трещинки организует, уже четвертую ночь. И, как он сам сказал, в литьевой состав «плюнул» пару раз. Видимо, удачно, он вообще не умеет делать работу плохо.

Так что волчий сок киснет без дела, запахи стертые, выветренные. Йялл деловито отметил пару подходящих комнат для временного укрытия, исследовал лифты. Сюда выходят, помимо мертвого центрального, три рабочих, идущие до седьмого уровня. И один явно не используется. Хорошо. Теперь боковые лестницы.

В жилой уровень он спустился к концу второлунья, стремительно обследовал пустые коридоры, коротко и почти неодобрительно глянул в полуприкрытую дверь комнаты наблюдателей — ну что за организация охраны! Четверо, тоже пьют, но не чай.

Глаза блестят пьяно и бессмысленно. Отследил еще троих в зоне отдыха, дремлют. И это — в слепое и опасное время…

Презрительно фыркнул и нахально переместился в жилой блок, уверенно опознавая камеры слежения и на всякий случай обходя их. Спасибо Деду за неоценимый опыт: он гонял Йялла по складам двое суток, поясняя, когда видит и насколько хорошо.

Уж этим до старого далеко по наблюдательности!

Загоны.

Дышать стало разом куда труднее. Здесь братья. Спят или отдыхают, а в воздухе витает боль — они знают, что вожак не вернулся и уже не придет. И про лучших из общины, оставшихся навсегда в пустыне — тоже знают.

Поворот, лифт до четвертого уровня, выше заблокирован, там старые завалы, результат прошлого визита Деда к вечным. Может, из-за завалов им явно никто не пользуется. Кстати, рядом пустой загон. Хорошее место, отметить в памяти. Второй короткий лифт? Тоже стоит, уже, по крайней мере, два дня. Три длинных, вокруг мертвой шахты? Действуют. Смены наблюдателей используют этот, а два другие, по мнению нюха, задействовались от случая к случаю. Видимо, когда основной занят.

Отметить и запомнить.

Ноги, вопреки осторожности и рассудку, переступили неуверенно и, преодолев сопротивление осторожного рассудка, понесли тело все быстрее по длинному прямому коридору, слишком хорошо и подробно наблюдаемому. И остановились лишь у двери загона Второго. Спит? Нет, думает. Ему тоже горько и тяжело. А вот Сидда укрылась «одеялом», подкатилась под теплый бок и тихонько, спокойно дышит. Жива!