Александр Байбородин - Урук-хай, или Путешествие Туда…

– Он хотел что-нибудь передать?

– Да. Он сказал: «Провиден, но не предначертан путь. Извилиста тропинка».

– Что это значит?

– Он не говорил. Он сказал передать это дословно.

– Всё? Или ещё что-то?

– Он приказал мне идти с вами.

– Ясно, – Гхажш немного помолчал. – Тебе нужно оружие?

– Если бы лук… – задумчиво отозвался эльф.

– Отдай ему лук, – приказал Гхажш Гхаю.

– Ещё чего, – возмутился Гхай. – Стану я всякому гхаме свой лук отдавать. Перебьётся.

– Кому сказал, отдай! – прикрикнул Гхажш. – В его руках от лука больше пользы будет.

– Не дам! – набычился Гхай. – Не для него лук делан. И не ори на меня! Ты больше не начальник, ты мне приказывать не можешь.

– Да-а? – удивлённо протянул Гхажш. – А кто же тебе может приказывать?

– ОН! – Гхай ткнул пальцем в мою сторону. – Забыл, что азогх сказал? Он теперь для нас всех начальник. Прикажет – отдам. А ты не можешь приказывать.

– Он прав, – кивнул Огхр. – Теперь Чшаэм решает и приказывает.

Гхажш только руками развёл: «Решай!» «Отдай, пожалуйста, – сказал я Гхаю и спросил у эльфа. – Кинжал нужен?» Эльф кончиками пальцев нежно погладил тетиву, проверил ногтем заточку налучных крючьев, вынул из колчана и осмотрел одну из стрел. «Пожалуй, нет, – задумчиво произнёс он. – Я думаю, что немного позже кинжал для меня найдётся».

Потом ещё некоторое время ушло на препирательство по поводу того, кто должен бежать впереди, потому что Гхай не желал бежать перед эльфом. Он ему не доверял. Я спорить не стал и просто побежал первым сам. Эльф – за мной, а за ним и все остальные.

Возможно, это спасло нам жизнь.

В повисшей в недвижном утреннем воздухе пыли видно было недалеко, и королевских стрелков Гондора я увидел, когда до них оставалось меньше полусотни шагов. Ватага в добрых четыре десятка человек внезапно вывернула из-за какого-то бугра. Они бежали по нашему следу. Нам навстречу. Заметив нас, они что-то закричали, на ходу обнажили короткие прямые мечи и ускорили бег. Я отбросил в сторону ножны кугхри и пригнулся, выбирая кого встречать первым. Но кто-то маленький внутри меня понял, что сейчас мы умрём.

А потом зазвучала музыка эльфов.

Тетива лука под пальцами эльфа пела печальную мелодию, и стрелы подсвистывали свои ноты протяжно и грустно. До нас не добежал никто…

Последний стрелок, Верзила, удивительно похожий на бородача, пристававшего ко мне в «Глухом кабане», остановился в двух шагах от нас. Он открыл рот, быть может, собираясь сказать «Сдаюсь!», но в это мгновение в кадык ему по самые перья вошла стрела. Стрелок замер. На вышедшем из затылка острие нелепо закачалась маленькая круглая шапочка. Труп постоял немного, глядя мимо меня выпученными глазами, и рухнул ничком. Только пыль поднялась, накрывая бьющиеся в агонии тела, серым равнодушным облаком.

– Мам-ма моя… – раздался за моей спиной ошеломлённый шёпот Огхра.

– Ты… Слышь? Я не знаю, как тебя по имени, – сказал сдавленный голос Гхая. – Ты бы меня потом поучил, чтобы вот так, с музыкой…

– Это несложно, – ответил корноухий эльф, поднимаясь с колена. – Надо просто упражняться с луком каждый день. Не меньше часа. Две с половиной тысячи лет.

– А-а… – протянул жалобно Гхай. – А быстрее нельзя?

– Не знаю, – сказал эльф. – Меня в молодости учили так. Надо сменить лук. Этот теперь может сломаться при каждом выстреле. Удивительно, что он выдержал столько.

И пошёл, будто пританцовывая, между мёртвых людских тел, внимательно их оглядывая. Выбирал себе оружие.

– Чего стоим? – как ни в чём не бывало спросил Гхажш. – Чего глазеем? Мертвяков не видели? Их сегодня много будет. Бежим, он нас догонит.

– Бежим, – тупо кивнул я.

Мы обогнули завал из трупов и побежали дальше, но мне всё время мучительно хотелось оглянуться и посмотреть, что же там делает корноухий гхама, умеющий стрелять «с музыкой».

Не возьмусь описать, что творилось в деревне. Вой и звон оружия был слышен даже на краю котловины. Основной бой шёл у колодца, но отдельные схватки можно было видеть и между домами.

Я чуть замедлил шаг, решая, что же нам теперь делать, и меня обогнал Гхажш. «Я – впереди! – прокричал он. – Гхай – слева, Огхр – справа, Чшаэм замыкает. К колодцу, ребята! Быстрее! Агх! Агх! Агх!»

Кто воевал, тот знает, как бывает страшно в бою. Страшно стоять в строю, когда с небес дождевыми каплями падают стрелы. Страшно, когда, склонив пики, во весь опор на тебя несётся роханская конница. Страшно стоять на стене под каменным градом из осадных машин. Страшно, когда лезешь на стену по хлипкой, шатающейся, готовой упасть лестнице навстречу льющемуся кипятку. Но ничто не сравнится с ощущением, когда сходишься с врагом грудь в грудь, лицом к лицу, и в безумии чужих глаз видишь отражение собственного ужаса.

Хотите выжить и победить – зажмите сердце, чтобы не порвалось, отбросьте чувства и делайте то, что должно делать. Война – тяжёлая работа.

Многие в тот солнечный день утонули в моих глазах. Я рычал и выл, как зверь. Я крутился волчком и раскачивался языком колокола. Я припадал к земле в «метёлочках», взлетал «мячиком» и падал обратно «камнем». Я раздавал направо и налево пинки и тумаки. И если бы Вы знали, сколько раз про себя я вознёс хвалу моим безвестным предкам, что сумели сохранить для потомков жестокий навык боя, упрятав его в коленца весёлой пляски. Хотя вряд ли то, что я делал в тот день, походило на танец.

Кугхри жил собственной жизнью. Он то ухарски свистел, то радостно звенел, то обиженно скрежетал, то грубо и смачно чавкал. Он синей, как ночь, птицей порхал с ладони на ладонь, чертил в воздухе сложные кривые и словно в насмешку, где попало, рисовал на людских телах красные губастые улыбки.

Постепенно страх и ярость покинули меня. Наверное, тот маленький, внутри меня, что так боялся смерти, не выдержал собственного страха и умер. Я воспринимал окружающее, не испытывая никаких чувств, и работал размеренно и точно, как когда-то в дрягвинской кузнице. Рядом молча и деловито рубился Огхр. Гхай, наоборот, непрерывно что-то орал на Тёмном наречии, угрожающе и хрипло. Гхажш успевал даже отдавать приказы снагам, оказавшимся рядом с нами. Он тоже кричал на Тёмном, но странным образом я понимал его. «Держитесь вместе! – орал он, отражая и нанося удары. – Нападайте кучей на одного! Ранил одного – бей следующего, раненого добьют!» Где был эльф во время боя, я не знаю, но когда мне приходилось совсем туго, откуда-то прилетала стрела, и я получал пару мгновений передышки.

А потом всё кончилось. Кончилось сразу. Вдруг.

Я занёс клинок для очередного удара и обнаружил, что бить мне некого. Очередной противник рухнул с копьём в спине. За ним стоял какой-то снага в косо съехавшей на лицо повязке, закрывавшей лишь один глаз. Никого живого в серо-зелёном плаще рядом не было.