Виктория Мариновская - Над уровнем неба

Я запустила в него подушкой.

-А я смотрю, ты ему нравишься, - медленно поднимаясь с дивана, бросил Алешка.

-Кому нравлюсь? - я обалдело уставилась в серые глаза.

-Ну, этому твоему Артуру...

-Ты чего совсем? - покрутив пальцем у виска — Он просто мой ангел-хранитель!

-Ага. - Невозмутимо зашвырнув в меня подушкой, Алешка повернулся к двери — А я просто твой знакомый. Как у тебя все просто Уварова!

-Но...

Но Алешка уже скрылся в коридоре, плотно прикрыв за собой дверь.

«Вот дурак!» - я мысленно отругала его за глупости, которые он тут нес, и мне тут же стало стыдно — все же  Алешка еще маленький испуганный мальчишка, которому вчера сообщили о том, что в его привычном мире оказывается не все так просто устроено, как он считал раньше. От увиденного и услышанного любой бы, даже взрослый человек ошалел, чего уж говорить о подростке, находящемся в самом расцвете пубертатного периода!

Встав с кровати, я накинула на себя халат и собралась открыть дверь, но когда потянула за ручку, внезапно остановилась.

Я почувствовала, как ярко запылали щеки.

«А что если это правда? Что если Артура толкает на спасение моей жизни не только чувство долга и ответственности? Алешка был совершенно прав, когда спросил почему его ангел-хранитель не вмешался, для того чтобы спасти от  Ариэль!».

-Глупости! – разозлившись, я резко дернула дверную ручку и, захлопнув за собой  дверь, направилась в ванную.

Еще три последующих недели прошли ровно без каких-либо происшествий. Ариэль не появлялась, Артур тоже не показывался, однако что-то подсказывало мне, что он не оставил меня, а всегда находится где-то рядом.  Может быть, поэтому неприятных падений, синяков, ссадин и ушибов, разбитых чашек, а так же прочих мелких происшествий, кои сопровождают меня всю мою жизнь, стало меньше.

Несмотря на то, что ничего не происходило, я чувствовала как в воздухе что-то собирается. Жара и духота в городе усиливались, служа прекрасными декорациями для моей тревоги. Внутренний голос мне говорил, что Ариэль так просто не отступится — она ударит тогда, когда никто этого не будет ждать. Самое отвратительное было то, что поделать с этим я ничего не могла — от нее не убежать и не спрятаться, рано или поздно она меня найдет и будет лучше, если рядом со мной никого не будет.

Так же мне не давали покоя слова Артура о том, что Алешка скоро станет одним из темных, но мне никак не верилось, что причиной столь трагичного перевоплощения стану именно я.

Но Алешка вел себя как и раньше, разве что стал чуть более замкнутым и немного раздраженным, но это можно было понять. О прошедшем со мной не разговаривал, точнее он вообще мало стал разговаривать, находя себе нехитрое занятие возле компьютера или на коротких прогулках с Лайком. Было такое ощущение, что он на меня обиделся, только стоило мне с ним попытаться заговорить, как он неизменно находил предлог, что бы увильнуть от беседы. Наконец бросив это бесполезное занятие, я перестала навязываться к нему с разговорами.

А спустя две недели позвонил мой отец и сказал, что  у него и его жены Елены родился сын. Сына назвали Игорем, в честь папиного деда. Отец просил  приехать, посмотреть на своего младшего брата. Я пообещала, что как только выдастся свободное время, то непременно подъеду.  Но проходили дни, а набраться сил и позвонить в их квартиру у меня не получалось. Я была искренне счастлива за папу, но отлично понимала, что улыбаться и радоваться маленькому братишке у меня не получиться. А портить им настроение своим несчастным видом не хотелось, тем более что притворяться я совершенно не умею. Да и мне лучше быть подальше от отца и его семьи, пока Ариэль за мной охотится.

Но дни проходили за днями, и ничего не происходило, поэтому чувство страха от предстоящей с Ариэль схватки сгладилось, превратившись в томительное ожидание. Алешка, похоже, тоже успокоился - раньше стены квартиры и металлическая входная дверь ему дарили иллюзию защиты, и лишний шаг за порог квартиры он не делал.  Теперь же он стал чаще уходить из дома гулять на улицу. Поэтому я в одиночестве целыми днями валялась на диване, бесцельно прожигая взглядом потолок своей комнаты.

  Вот уж не думала, что могло быть хуже. Но оказывается, могло. Не напрасно я так боялась свободного времени. Невозможность хоть как то занять себя, стала причиной усугубившейся хандры. Длинные летние дни, пыльные жаркие вечера были хуже любой пытки.

Есть одна притча о Соломоне и мудреце. Однажды мудрец подарил царю кольцо. На нем было написано - «Все пройдет!». Когда царь был в сильном гневе или тоске он смотрел на надпись и ему становилось лучше. Но однажды настал момент, когда Соломон взглянув на кольцо, не успокоился, а наоборот впал в ярость. В гневе он сорвал с себя кольцо и уже хотел было выкинуть его, но заметил, что и на внутренней стороне, что-то написано. Приглядевшись, он прочитал - «И это тоже пройдет!».

Мудрец был прав. Когда-нибудь это лето закончится.  Но, к сожалению, только лето...

Однажды, когда я как обычно осталась дома одна (Алешка с Лайком были на улице, мать на работе), то решила принять душ. Прохладные капли воды по разгоряченному душным июльским днем телу были бы весьма уместны.

Взяв с собой чистое полотенце, я торопливо включила холодную воду и подставила лицо под прохладные струи. Постояв так минут десять, я услышала, как зазвонил мой телефон.

Ругая саму себя, что не взяла мобильник в ванную, торопливо запахнулась полотенцем и выбежала в коридор, надеясь успеть ответить.

… И лоб в лоб столкнулась с Алешкой.

-Ой... А ты что разве не пошел гулять? — я попыталась неловко протиснуться через него в свою комнату, но Алешка загородил собой весь проход.

-Нет. - Каким-то чужим и хриплым голосом проговорил он.  - Я кое-что забыл дома.

-Пропусти, пожалуйста, мне надо переодеться...  - придерживая на груди полотенце, я заглянула в Алешкины глаза. И то, что я в них увидела, мне не понравилось. Его глаза были мутным, с расширенными зрачками, словно у наркомана или изрядно выпившего человека. Но алкоголем от него не пахло.

Он молчал и не двигался с места, не пытаясь даже на полкорпуса повернуться и уступить место.

-Алексей! - я почувствовала, как зазвенел мой голос — Немедленно дай мне пройти!

Толкнув его, я вдруг резко ощутила, что теряю равновесие — подхватив, Алешка неожиданно прижал меня к стене и впился своими губами в мои.

Испуг придал мне силы, а злость – решимости, и, выкинув руку вперед я как можно сильней заехала ему  по уху.

-Ты что совсем?! - от неожиданности и как я надеялась от боли, он отстранился, отпустив меня.  - Охренела, да?