Терри Брукс - Королева эльфов Шаннары

— Уолкер. — Старик тихо произнес его имя. — Друиды подчинили себе нас, перевернули вверх дном всю нашу жизнь, заставили сделать то, чего мы совсем не хотели, втянули в дела, в которых мы предпочли бы не участвовать. — Он наклонился к нему. — Но я хочу предупредить тебя: помни, что они прозорливо выбирают своих паладинов. — Старик печально улыбнулся. — Удачи тебе.

Уолкер обошел вокруг стола, единственной рукой обнял Коглина и крепко прижал его к себе. Так они постояли какое-то мгновение, затем он отпустил его и отошел в сторону, тихо прошептав:

— Спасибо.

Кажется, переговорили обо всем. Уолкер глубоко вздохнул, затем подошел к Шепоточку, почесав его между ушей, заглянул в его светящиеся преданные глаза, повернулся и вышел.

Мягкой, крадущейся походкой, словно стены могли услышать его, двинулся Уолкер по длинным пустынным коридорам к центру крепости. Сумерки окутали его бесцветными складками своих плащей, убаюкивая мысли. Боясь, что мысли смогут выдать врагам его намерения, он как бы запечатал их в своем мозгу, заслонившись щитом решимости, силы воли, призвал всю свою храбрость — единственную помощницу, способную спасти ему жизнь.

Главная же причина его растерянности заключалась в том, что он совершенно не знал, что произойдет, когда он лицом к лицу столкнется со сторожевым псом друидов и воспользуется магией Черного эльфийского камня. Коглин наверняка прав — его ожидают страдания, и все будет намного сложнее и труднее, чем он предполагал. Предстоит схватка, и он может проиграть. Уолкер дорого дал бы за то, чтобы заранее видеть всю эту картину. Но бессмысленно желать несбыточного: друиды слишком скрытны.

Он свернул в центральный коридор, ведущий к выходу из крепости. Там-то и находился колодец, в котором дремал сторожевой пес, А может, просто лежал в своем логове, наблюдая за всеми, так как Темному Родичу казалось, что волшебство проснулось и неотрывно следит за ним. Невидимое в ряби бликов света, оно все время присутствует рядом. И тень Алланона была здесь. Он с такой силой вцепился в Уолкера, что у того свело мускулы плеч в том месте, где огромные руки-тиски держали его. «Итак, я уже схвачен», — отметил про себя Уолкер, приготовившись к бою, вовлекаемый в него, как дерево водоворотом паводка.

«Поговори со мной, Алланон, — попросил он тихо. — Научи, что делать».

Но ответа не последовало.

Двери пустых комнат, темные залы и туннели коридоров то появлялись, то исчезали перед ним. Он снова ощутил боль на месте пустующего рукава — как нужна ему сейчас эта рука, хотя бы на время схватки. Он крепко зажал Черный эльфийский камень в здоровой руке и почувствовал, как гладкие грани и острые углы ободряюще врезались в ладонь. Он мог вызвать волшебную силу, но не знал, на что она способна. «Она уничтожит тебя», — предупредил внутренний голос. Уолкер медленно и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и попытался вспомнить тот отрывок из летописи друидов, в котором описывалось использование камня. Но память изменила ему, растворившись в волнах страха и сомнений. «Не поддавайся, — предостерег он себя. — Помни, кто ты есть, что тебе предрекали и что тебе предстоит».

Слова прошелестели, как увядшие листья, подхваченные ураганом.

Широкая ниша, до которой он добрался, упиралась в каменные стены, прорезанные арками, и все это тонуло в полнейшем мраке. Глухая ночь, не видно ни зги. Ощупью он нашел несколько высоких железных дверей. Они оказались закрытыми.

Это и был вход в колодец крепости друидов.

Уолкер Бо стоял перед ним. Из-за дверей долетал шепот — кто-то насмехался над ним, то поддразнивал, как Угрюм, то уговаривал вернуться, то зазывал его вперед — безумный вихрь противоречивых призывов. Откуда-то из глубины памяти возникли воспоминания. Он почувствовал, как они движутся по позвоночнику, достигая сперва ладоней, затем пальцев, которые задвигались и стали непроизвольно сжиматься. Жуткий зеленый огонь затмил щели и трещины дверной рамы. За дверью началось какое-то движение.

Усилием воли он заставил себя не поддаться искушению убежать. Он готов был бросить Черный эльфийский камень и мчаться куда глаза глядят — воля, решимость оставили его. Страх не просто обуял его — он материализовался; казалось, можно протянуть руку и коснуться его. Но он ожидал совсем иного страха. Он испытывал страх не перед схваткой, предсказанной в видении, или перед смертью. Это было нечто более сильное — необъяснимый ужас. Уолкер не мог даже понять его природы, только неотступно ощущал его присутствие.

Но призрак Алланона крепко держал его, как в том видении, которое возникло из прихоти судьбы и подтасовки прошедших времен, соединившихся воедино, чтобы убедить Уолкера Бо взяться за выполнение задачи, которую друиды поставили перед ним.

Он вытянул перед собой сжатый кулак, рассматривая свою руку, будто она уже не принадлежит ему, наблюдая, как тычется она в железную дверь.

И дверь беззвучно распахнулась.

Уолкер вошел, при этом его тело онемело, а голова стала легкой и наполнилась тревожными криками: «Не надо, не надо!»

Он остановился, задыхаясь. Узкая каменная площадка заканчивалась лестницей, ведущей внутрь колодца крепости. Лестница, усеянная шипами, извивалась по стенам башни, как змея. Слабый тусклый свет проникал через узкие окна, вырезанные в стене. Внизу — бездонная, зияющая пропасть, глухо вторящая лязгу железных дверей. Он прислушался к ударам своего сердца, отдававшимся в ушах.

В логове пса что-то задвигалось, и из гигантских легких зверя вырвалось дыхание — частое и сердитое. Вспыхнул зеленоватый свет и тут же померк, превратившись в туман, лениво поплывший вверх.

Уолкер Бо почувствовал, как пустота крепости давит на него чудовищной неизбывной тяжестью. Его окружали тонны камня, а темнота, царившая в крепости, напоминала саван смерти. Спустился туман, темное и древнее волшебство — сторожевой пес друидов — поднялось и направилось осматривать свои владения. Кружась, взбираясь по каменным ступеням, кидаясь во тьму, похожую на болото, которое могло бы поглотить его, оно подкрадывалось к Уолкеру.

Бежать? Слишком поздно. Во-первых, он не успеет. А во-вторых, он начал дело, которое должно быть завершено. И, возможно, наступило время, когда он сможет разрешить загадку обещанного ему превращения в друида. Он заставил себя подойти к краю лестничной площадки, остро почувствовал хрупкость человеческой жизни — капли воды в океане волшебства, разлившегося под ним. Пес рычал на Уолкера, еще не видя его, но давая почувствовать, что узнал. Казалось, он собирается с силами, готовясь к мощному упругому броску.