Игорь Ковальчук - Черно-белая война

На самом же деле их грызла та глубокая семейная любовь, которую очень многие просто не умеют показать и оттого бесятся. Именно обида на отца подвигла сына стать черным магом и отречься от собственной родины, а ведь обидеть по-настоящему может лишь самый близкий человек. Долгие годы Рикардо по крохам копил в себе доказательства отцовской низости, и от каждой такой крохи ему становилось только хуже.

Отец ничего не копил. Он просто мучился и волновался, а теперь, крича на отпрыска, верил, что действительно в бешенстве, хотя на самом деле им двигали совершенно другие соображения, в том числе и неспособность выразить свои чувства иначе.

– Ты же меня опозорил! Ты нас всех опозорил!

– Да ты сам себя позоришь, – хмуро ответил Рикардо.

– Не смей мне возражать! Ты клан опозорил, ты это понимаешь?!

– Плевал я на клан…

– И это ты говоришь мне? Это говоришь ТЫ, клановый? – На лице Джордана был написан настоящий ужас перед лицом неслыханного святотатства. В пылу ярости он даже шагнул к сыну, занося над головой кулаки, но Рикардо не дрогнул.

– Ну давай, давай, избей пленного. Как достойно, – мрачным тоном пригласил он.

Отец сдержался.

– Ты понимаешь, что теперь тебя ждет? Заключение в Биали, суд и наверняка Звездные каторги, после которых ты можешь и не вернуться. Ты понимаешь?

– Ну и пусть.

Джордан немного помолчал.

– Ты что, дурак?

– Давай-давай, принимайся оскорблять, – крикнул не на шутку перепуганный Рикардо – о перспективе Звездных каторг он как-то не думал. В то время здравый смысл подсказывал ему, что преступление его по всем юридическим признакам – тяжкое, вполне тянет на полтора-два года Звездных, а после этого, бывает, и в самом деле не возвращаются. – Еще можно ногами попинать. Я знаю, ты меня для того на свет произвел, чтоб издеваться.

– Какие ноги? Ты что несешь? Нет, все ясно. Даже если патриарх сможет тебя отмазать, я с тебя глаз больше не спущу. А для гарантии, чтоб и по ночам присматривали, я… Я тебя выдам замуж за Маргриту. Если возьмет.

– Ну прям, жди, станет меня патриарх отмазывать! – орал окончательно потерявший голову Рикардо. – Он меня ненавидит, как и ты! Уверен, жалеет, что Мэлокайн меня не ликвидировал… За кого? – вдруг опешил он. – За кого выдашь?

– За Маргриту, – буркнул Джордан, остывая.

– Какую Маргриту?

– Мортимер.

Младший Алзара замер с открытым ртом.

– Она жива?

– Более чем. Да разве этих Мортимеров можно прикончить?

– Не смей о ней так говорить!

– А что я такого сказал?

– Не смей! Ты ее всегда ненавидел… Подожди… Выдать замуж? Она что, поменяла пол?

– Ну знаешь, я не проверял. Да только ты…

– Не смей о ней говорить гадости!

– Ты как со мной разговариваешь, пащенок?

– Так, прекратили! – решительно потребовал Лоанаро, появляясь в дверях. – Оба.

– Да он…

– Он сам!

– Молчать! Оба! – Патриарх дождался тишины. – Итак, Рик, рад тебе сообщить, что заинтересованные лица (то есть клан Мортимер и Блюстители Закона) не требуют придания тебя суду и оставили наказание на мое усмотрение. В связи с чем я приговариваю тебя к пяти годам домашнего ареста и принудительным работам, разумеется…

– Правильно, – проворчал Джордан, чувствуя облегчение, что сына не отправят на Звездные.

– Молчи, Джордан. К принудительным работам, поскольку считаю, что ближайшие десять лет ты обязан платить алименты на своего сына. Ему, как ты понимаешь, образование получать.

– Какого сына?

– Счастлив обрадовать тебя – ты, оказывается, уже давно отец. Правда, на свет по твоей милости появился еще один Мортимер, а не Алзара, так что в наше родовое древо я твоего отпрыска вписать не смогу. Но твое отцовство было убедительно подтверждено анализом генетической структуры ребенка, я его не подвергаю сомнению. Поскольку раньше ты своим ребенком не занимался, то теперь придется платить деньги.

– От кого сын-то?

– От Маргриты Мортимер. Ты сильно удивлен?

– Она была беременна?!!

– Именно.

На Рикардо было жалко смотреть. Закваска центрита и кланового все-таки была слишком велика. И не столь важно, что по законам Асгердана патриарх имел практически неограниченную власть над своими потомками, важно то, что уверенность в этом дремлет в каждом клановом. Более того, ни одному представителю клана никогда не приходило в голову оспорить право главы дома распоряжаться собой. Правда, история Асгердана знала лишь одного патриарха, злоупотреблявшего своей властью, но, как только это стало известно, он перестал быть патриархом.

Молодой Алзара поник – было видно, что он даже не думает спорить. Впрочем, куда большее впечатление на него оказало не решение главы дома, довольно мягкое, а известие о невесте и наличии сына. Казалось, у него обвисли даже кудри.

– Но видеться-то мне с ними разрешат? – жалобно протянул он.

Лоанаро с трудом удержался от улыбки.

– Конечно. Разумеется, если леди Мортимер пожелает сочетаться с тобой браком, ей никто не станет препятствовать. Это даже заключенным позволяется. А уж ты у нас вообще на особом положении, рецидивист ты мой.

– Придет она, как же.

– Ладно, – согласился патриарх. – Решение, конечно, вынесено, но сегодня я тебя отпущу и даже авансом вручу тебе пять сотен кредов. Поезжай к Маргрите и поговори с нею.

– Так я что теперь, дедушка? – взревел Джордан.

Но его уже никто не слушал. Лоанаро, посмеиваясь, вернул своему потомку восстановленный с большим трудом паспорт и вручил кредитную карту. Еще несколько минут Рикардо потратил на спор с отцом – он хотел непременно взять у него костюм, но Джордан, сам не зная почему, категорически отказывался одалживать сыну даже галстук, даже шнурки. Закончилось тем, что костюм потомку одолжил сам патриарх. Он был гораздо более росл и широкоплеч, чем Рик, потому что очень следил за собой, считался одним из самых привлекательных мужчин в Асгердане – идеалом женщин, и его костюм на незадачливом блудном сыне смотрелся, как на вешалке.

Но Рикардо остался доволен. Он гордо засунул в нагрудный кармашек глаженый красный платок, надменно вздернул нос, проходя мимо отца, и направился к Маргрите.

Он помнил, где она жила, но, подходя к ее дому, заблудился. Как оказалось, в это районе многое изменилось, появилось больше зелени, а вдоль дороги выросли роскошные особняки с галереями и шатровыми крышами. Домика Маргриты не было вообще. Рик сперва не удивился, потому что помнил: во время последней магической катастрофы, когда она пропала без вести, дом рухнул. Но молодой человек был уверен, что его отстроили. Но на месте дома оказался открытый бассейн, окруженный густыми зарослями сирени.