Дмитрий Суслин - Хоббит и Саруман (возвращение)

– Вот оно! – удовлетворенно отметил Саруман. – Разгадка. Бриллианты ожили и выкладываются в руны. Фридагар не ошибся. Да, конечно, это руны. Древнеэльфийские руны. Что же здесь написано?

Он немного побормотал, и вдруг брови его полезли высоко вверх. Это показывало, что маг крайне удивлен. Даже больше: не удивлен, а потрясен. Потрясен тем, что руны сложились в слова, а слова в стихи, и стихи эти поразили Сарумана Белого.

Силу Кольца в замке Врага,

Камень Магов может сломить,

И черной силы лишить

Его на века.

Два заклинания спрятано в нем.

Одно, чтоб Кольцо одолеть.

Другое, чтоб им овладеть.

Но ночью, не днем.

– Странные стихи, – сказал Саруман. – Очень странные. Про кольцо. Неужели про то самое? Камень магов? Сразу не припомнить. Надо будет порыться в книгах. Все это более чем странно.

Маг думал. Стоял и думал. Со стороны он был похож на каменное изваяние. Затем сумрак гор поглотил его высокую статную фигуру, а когда наступило утро, около удивительного озера никого не было.

Да, как же непонятны дела магов! Ничего о них размышлять слишком долго. Все станет ясно со временем, если будет так угодно судьбе. Настала пора возвратиться к нашему герою, потому что он попал в очередную переделку.

Утром Бильбо сильно проспал. Причиной этому было то, что каждый раз, когда он открывал глаза, то видел лишь непроглядную темноту, и думая, что еще глубокая ночь, продолжал спать, а когда окончательно проснулся, с сильным чувством тревоги, то увидел, что дупло, через которое он залез внутрь дерева, исчезло. А когда Бильбо встал на ноги, чтобы убедиться в этом, то обратно сесть он уже не смог, потому что пространство вокруг него вдруг самым невообразимым образом сомкнулось, и теперь не было не только выхода из дерева, но даже и места, чтобы свободно пошевелиться. Вокруг была только целостная кора дерева, толстая и твердая как железо. И даже кинжал с эльфийским клинком был не в состоянии пробить ее.

Бильбо, конечно же, сильно испугался. Никогда ничего подобного с ним не случалось. Он стал кричать, звать на помощь и плакать. И именно в этот момент рядом оказался неотступно шедший по его следам всю эту ночь Горлум. Разобравшись, в чем дело, и увидев, в какую смертельную ловушку попался его враг, Горлум несказанно обрадовался. Он расхохотался и стал прыгать и плясать вокруг дерева и насмехаться над Бильбо. Каких только гадостей не наговорил он в его адрес. Как только не обозвал. А потом ему это надоело, и он торжествующе прошипел:

– Прощай, Бэггинс! Прощай навек! Теперь тебе уже не спастись. Дерево выпьет все твои соки, снимет мясо с твоих костей, и выплюнет их наружу. А я сейчас пойду за кольцом и заберу его. А потом вернусь сюда и посмотрю на твой высушенный скелет. Черепушку я твою возьму и сделаю из нее себе чашу, и буду пить из нее. Нет, я придумал кое-что поинтереснее. Я сделаю из нее шкатулку, и буду хранить в ней мою прелесть. Мой подарочек на день рождения. Правда это будет весело? В конце концов и у тебя будет маленькое утешение. Я умею быть и великодушным.

Так смеясь, он и скрылся в лесу, и Бильбо видел его сквозь узкие щелочки коры. Когда рядом был Горлум ему было гадко, но тем не менее не одиноко. Было хоть на кого злиться и проклинать. Сейчас же он остался совсем одинок. Ему было очень горько и страшно. Он опять стал звать на помощь, кричать и плакать, но лес отвечал ему лишь равнодушным скрипом древесных стволов и шуршанием листьев.

Через несколько часов ужасного плена Бильбо вконец обессилел. Голова у него кружилась, а ноги гудели от усталости, ведь ему приходилось все время стоять. Никогда в жизни еще он не попадал в столь тесное положение.

Наконец устав от борьбы и отчаяния, Бильбо совершенно выдохся и решил отдохнуть и собрать разбежавшиеся мысли. Кое-как ему удалось достать из кармана кисет и трубку, выбить искру было еще труднее (кора дерева так и заходила ходуном, а когда Бильбо хотел было ее припугнуть огоньком, так грозно сдвинула ему бока и ребра, что хоббит больше не предпринимал таких попыток), но тем не менее ему и это удалось, и он закурил. Ему было очень грустно, особенно от того, что он не видел никакого выхода.

– Значит, моя борьба закончилась, – сказал он сам себе. – Я выбыл из игры. Как жаль!

Невыносимая тоска овладела его сердцем. И даже курение трубки не поднимало настроения. И тут он вдруг услыхал веселую песню, которую кто-то напевал неподалеку. Бильбо даже смог разобрать слова.

Славный парень Бомбадил!Веселее нету.В желтых кожаных штанахЯ хожу по свету.Ну а курточка на мнеЯрко-голубая.Золотым огнем на нейПуговицы играют.Лебединое пероЯ ношу на шляпеПусть искрится серебромНа зеленом драпе.И легко несут меняПо лесной тропинкеВот уже четыре дняЖелтые ботинки.Приведи ж меня быстрей,Милая тропинка,К дорогой жене моей,Милой Золотинке.

Песня была веселая и задорная. Бильбо даже заслушался и не сразу опомнился, а стал звать на помощь, только когда поющий стал удаляться и слова песни стали затихать.

– На помощь! – закричал Бильбо. – На помощь! Погибаю!

Песня прекратилась, и к дереву приблизились шаги, тот же голос произнес:

– Кто тот глупый дурачок, что в капкан попался? Кто меня на помощь звал, кто так надрывался?

– Это я! – жалобно ответил несчастный пленник. – Хоббит Бильбо из Хоббитауна. Я всего лишь заночевал в дупле, а когда проснулся, то не смог вылезти. А мне так надо быстрее попасть домой. Спаси меня! Вытащи отсюда!

– Это дело очень просто можно сделать сразу, – ответил голос, – нужно лишь пощекотать нам обоим разом. Ты его пощекочи сразу всеми пальцами, вмиг откроет он тебе, заскрипевши дверцами. Я его пощекочу бородой колючей, засмеется старый дуб своей корой скрипучей.

Бильбо ничего не оставалось делать, как последовать совету, и он стал щекотать кору дуба всеми своими пальцами. И сразу все вокруг заскрипело, затрещало, закашляло, и в глаза хоббиту хлынул яркий дневной свет. Сильные руки тут же схватили его и вытащили наружу, поставили на твердую землю и даже стряхнули пыль с его одежды.

– Спа-спа-спа-сибо! – сказал хоббит и громко чихнул.

Перед ним стоял краснолицый парень с длинной густой бородой. Ростом он был на голову меньше Большеногого, но на ногах стоял не в пример им крепко и надежно, и ноги у него были толстые и сильные. Одет он был, как и пел в своей песне: синий комзол, зеленая шляпа, кожаные штаны и желтые ботинки. Он весело смотрел на Бильбо и глаза его сияли лесной зеленью трав и листьев.