Лорел Гамильтон - Поцелуй мертвеца

Мы с Клодией отправились в средоточие самого Цирка. Дело близилось к рассвету, поэтому все уже было закрыто. Одной из причин, затрудняющих поиск в этой секции, являлись наглухо закрытые перегородки. За которыми располагались обычные игровые с полагающимися призами, но свисающие с навесов крыш чучела: летучие мыши, черные коты, Франкенштейны и странные египетские мумии, сквозь бинты которых просвечивала мертвенно-бледная кожа, скорее смешили нежели приводили в ужас. В некоторых шатрах было и пострашнее: фальшивые сморщенные головы на пиках, глазные яблоки монстра в пластмассовых банках и еще стенд, где на вас наносят фальшивые шрамы и раны. Я чувствовала сладковатый аромат сахарной ваты, корицы из стенда с ушами слона и когтями медведя, переименованными в «уши монстра» и «когти оборотня», и испеченных пирогов, которые должны были пахнуть так же, как на кухне у бабушки, но никогда так не пахли.

Мне нравилось гулять по Цирку после закрытия. Думаю, все из-за маленькой, живущей во мне девочки, задающейся вопросом, что же происходит, когда ярмарка закрывается. Теперь я знала, что это обычная работа. Все убирают, готовят к следующему дню и закрывают, но когда ты маленький, карнавал — это волшебный, таинственный мир, который позволено посетить только тебе. Было время, когда я стояла посреди всего этого и мне все казалось зловещим. Сейчас же все казалось домашним. Если я и проходила здесь, то это, как правило, после закрытия и я направлялась прямиком в постель, домой.

Зазвонил телефон Клодии, и она отошла немного в сторонку, чтобы принять звонок. Я предоставила ей уединение. Веркрысы были нашими основными охранниками в городе, но и за пределами города у них были свои дела, и политика здесь предполагала «не спрашивай — не будешь вынуждена говорить полиции». У меня был значок, и мне не нужно было знать подробностей их наемной работы.

Она вернулась ко мне с непонятным выражением на лице, которое я не смогла прочесть, но оно точно не обещало ничего хорошего.

— Что случилось? — спросила я.

— Мефистофель сидит у стены в гостиной и рыдает, — сказала она.

— Дерьмо, — выругалась я.

— Ты даже не спросишь, почему? — поинтересовалась она.

— Нет.

— Значит, это правда, что ты отсылаешь Ашера за то, что он сделал прошлой ночью?

Я кивнула.

— Чертовски подходящее время, — заметила она.

— Тебе он действительно не нравится, да?

— Он твой любовник, не мой, Анита. Я бы не стала терпеть все его эмоционально-шантажное дерьмо.

— Вроде мы уже все прошли, — сказала я и двинулась к дальней двери, ведущей к входу в подземелье. Она шла рядом.

— Это Грэхем звонил.

Он был одним из немногих вервольфов-охранников, которые у нас были и поскольку о взрывчатке был не в курсах, его оставили внизу охранять спящих. У него лучше получалось работать вышибалой в клубе, чем охранником.

Я пожала плечами:

— И что?

— Он звонил мне, чтобы я нашла тебя и отправила к Мефистофелю. Даже если бы Жан-Клод еще бодрствовал, он все равно послал бы меня за тобой.

Я увидела ведущую под землю дверь. Сегодня ночью возле нее несли вахту двое одетых в черное охранников. Обычно охранники находились внутри в маленькой комнатке, но сегодняшней ночью и на несколько следующих мы собирались выставлять охранников и у двери. Тем самым везде усиливая безопасность, надеясь, что это не перерастет в паранойю.

— Дев — мой тигр зова.

— Анита, дело не в этом. Мика много путешествует по делам Коалиции. Натаниэль заботится обо всех как домохозяйка из пятидесятых, но он не настолько доминант, чтобы успокоить Мефистофеля.

— Так что я теперь тот, кто должен держать всех за ручку, я поняла.

Она резко покачала головой, так что заставила ее длинную тугую косу подпрыгивать:

— Мы бы никогда не позвали для этого Жан-Клода, вот я о чем.

Я остановилась и посмотрела на нее:

— Так, кончай говорить загадками: у тебя это слабо получается, а у меня слабо получается разгадывать.

Она улыбнулась:

— Ты стоишь здесь, одетая как одна из нас и все никак не догоняешь.

Я оглядела свою одежду и усмехнулась в ответ. Я была в черной майке, черных джинсах, с черным ремнем и такой же пряжкой, и в черных ботинках. Они были на каблуках, поэтому прикид был скорее клубный, нежели как у охранника, но если упустить эту мелочь, Клодия была права. Оружие в кобурах лишь дополняло сходство. Исключая, что в рабочее время, мы не пытались скрыть, что вооружены.

— Думаю, мой гардероб неплох для убийцы.

— Вижу, что рубашку выбирал не Натаниэль, поскольку она не демонстрирует декольте, и я уже послала охранника, чтобы принес ботинки с каблуком поменьше, но во всем остальном ты выглядишь как любой из нас.

— Спасибо, потому что, похоже, стоит поблагодарить за такие слова.

Она улыбнулась, что сделало ее лицо прекрасным и счастливым. Она не часто так улыбалась.

— Мы верим — ты поймешь все, чем бы мы с тобой ни поделились, Анита. Мы доверяем тебе в решениях насчет оружия и насилия, и в такого рода делах тоже.

— Ты о рыданиях Дева?

Она кивнула, и улыбка замерла на уголках рта:

— Я не могу встречаться сразу со многими. Мне тяжело иметь дело даже с кем-то одним. Даже не представляю, как это заботиться о стольких.

— Ты с кем-то сейчас встречаешься? — спросила я.

Она покраснела. Никогда не видела, как краснеет Клодия.

Теперь настал мой черед подкалывать:

— Кто он?

Она покачала головой:

— Иди уже к своему любовнику, а мне оставь моего.

— А, значит это любовник, а не бой-френд.

Она засмеялась, и это был необычный смех, смех которого я раньше от нее никогда не слышала:

— Ступай, поговори с Девом.

Она ушла, все еще смеясь. Я смотрела ей вслед и пыталась понять, как же могла это пропустить. Наверняка, там все серьезно, раз она упомянула его. Клодия влюблена, кто бы мог подумать? Здорово.

Я направилась к входу в подземелье, чтобы позаботиться о моем Девиле. Эта мысль заставила мои плечи немного ссутулиться, словно несла нечто тяжелое, но затем я распрямилась, сделала глубокий вдох, внутренне подобралась и выпрямилась во все свои сто шестьдесят сантов вкупе с восьми сантиметровыми каблуками. Требовалось немало усилий, чтобы позаботиться обо всех, с кем встречалась, но я бы никого ни на что не променяла. Ашер, может, и вынудил нас отослать его на какое-то время, и я буду по нему просто скучать, но для Дева, он был главным возлюбленным на протяжении года. Он просто хотел добавить себе еще одну девушку в отношения, а не потерять любимого мужчину. Я вздохнула, убедилась, что стою прямо, не сутулясь, и отправилась позаботиться о своем золотом тигре, моем Девиле, который оплакивал разбитое сердце. Самое трудное, что нужно усвоить в полиамурных отношениях — это то, что твое сердце может быть разбито на мелкие осколки в отношениях с «В», но все равно оставаться счастливым в отношениях с «С», но отношения с «С» не делают потерю отношений с «В» менее болезненной. Это означает, что вы можете завести новые отношения, способствующие исцелению от потери, но сердце все равно будет разбито. У меня была мысль, что если любить многих людей, твое сердце не разобьется, пока не потеряешь их всех, но, несмотря на множество теорий, реальность не была таковой. Но это не значит, что нужно думать в соответствии с ней. Надеюсь, смогу убедить в этом и Дева.