Елена Самойлова - Ключи наследия

Я ахнула, когда любимый сдавил меня слишком сильно, но осеклась, увидев, как плащ, укрывший нас, прогорает насквозь и в неровные, тлеющие по краям дыры видно алое пламя, дышащее неимоверным жаром. Рейн закричал и в этот момент пламя разбуженного Кургана опало. Я замерла, боясь даже шевельнуться, а в голове билась только одна-единственная мысль: прихватил ли кого-то еще этот дикий огонь.

Ветер, поднявшийся снаружи, принес едкий запах гари. Рейн застонал, и тут я почувствовала, как плащ – часть его души и сущности, его оружие и защита, его крылья – осыпается густым черным пеплом и порывы ветра подхватывают его, унося ввысь. Сердце Рейна под моей ладонью билось, но слабо и неуверенно, а я смотрела на выжженный круг земли, окольцовывавший нас и почти не затронувший людей, стоявших на соседнем холме. А с неба падал черный снег…

Я с трудом высвободилась из рук Рейна. Он лежал на земле, а на лицо его ложились редкие хлопья черного пепла. Такой контраст: бескровное лицо – и темные пятна сажи. Ветер, кружащийся над разбуженным Курганом, нес в себе обрывки непонятных фраз, а со стороны Минэрассэ поднимались в небо зеленые эльредийские знамена. Они все-таки пришли с подкреплением, только, как мне кажется, не с людьми сегодня будет их битва. Хотя – какая теперь разница, а? Сколько бы ни лилась кровь и чья бы она ни была – мы все равно проиграли…

Переложить Рейна к себе на колени было нелегко, но я справилась. И сейчас машинально перебирала его растрепавшиеся каштановые пряди, тихо шепча какие-то глупости: что я его люблю, мне теперь все равно, что я останусь рядом с ним. Меня не удивил даже вновь появившийся Родомир в лучах вновь обретенной силы. Пусть. Черт с ним, пусть хвастается. Я не в состоянии помочь Рейну, значит, останемся вместе до конца.

Краем глаза я заметила, что оба строя, эльредийский и ранвелинский, неподвижно стоят друг против друга, а от них в нашу сторону движутся разведчики. Видимо, пробуждение Кургана оказалось более интересным событием, нежели предстоящее сражение, вот и стоят две армии, ждут развязки.

И дождались на свою голову.

Родомир буквально искрился почерпнутой из источника древних силой. Глаза превратились в два ярко горящих огня багряно-фиолетового цвета, когда бывший знахарь раскинул руки, рассыпая вокруг себя сиреневые молнии.

– Как же хорошо быть почти всесильным! Ох не зря я столько лет просидел в глухих лесах, ожидая вашего прибытия. Подумать только, верховная жрица предсказала ваше появление полтора десятка лет назад и словно забыла о нем. Хадары, как последние дураки, продолжали копаться в природе смерти и только я пришел за силой! – Он рассмеялся, и по мановению его руки опаленная огнем земля зашевелилась, пошла рябью, как вода от брошенного камня, стала полупрозрачной, показав то, что было скрыто под ее поверхностью. Истлевшие останки, кости, преимущественно человеческие, сломанные мечи, пробитые щиты, искореженные шлемы и доспехи.

– Земля вокруг Кургана – это кладбище! Здесь когда-то была битва, унесшая тысячи жизней. И сейчас я их чувствую. – Родомир истерически захохотал как сумасшедший. Похоже, от избытка захапанной силы у него мозги сдвинулись. – Я знаю, что могу сейчас воззвать их всех к жизни. Под моим чутким контролем, разумеется.

Он наконец-то перестал разговаривать с самим собой и на меня глянули пустые глазницы, заполненные огнем.

– Знаешь, девонька, как сложно было выловить доппельгангера в этой глуши так, чтобы никто не заметил?! Привести его сюда под своим контролем, а потом дать несколько капель твоей крови, чтобы он принял твой облик? Ведь если твоему дружку не предъявить труп, он ни за что не поверит в твою смерть. Найти эльфов-полукровок, чтобы они перестреляли тот бордель и указать манилиху место, где ты скрываешься, было уже легче. И призрака того с вестями пришлось по-тихому упрятать в бутылку, потому что уничтожение духа под носом у Армея не могло пройти незамеченным, он в состоянии был мне помешать. Да и твой дружок воспылал бы надеждой. А мне требовалось, чтобы он возненавидел все и вся, в том числе самого себя. Ведь ненависть питает силу Ключа Заката. А Ключ должен быть сильным, чтобы суметь вскрыть Курган, но оказаться настолько слабым, чтобы не контролировать ее. Ведь поэтому Ключей два – чтобы они могли взять под контроль поток древних и пустить его в то русло, которое они сочтут нужным. Но ведь это несправедливо, так? – Он шагнул ко мне, и улыбка умалишенного расплылась на его лице. Точно, свихнулся. Взял слишком много. – Не поделиться такой мощью? Так ведь?!

Рейн пошевелился и еле слышно застонал. Я прижала его к себе, укачивая, как ребенка. Ему досталось: потерять часть себя – это серьезное испытание. Иногда его можно пережить, если удастся найти силы, чтобы заполнить брешь, но откуда их взять? Просто так зачерпнуть из бьющего из Кургана источника не получится. Слишком грубая энергия, она скорее убьет Рейна, чем вылечит. Хадар, осознав, что на его пламенные речи слушатели реагируют крайне вяло, перестал разбрасываться словами и перешел непосредственно к делу. То есть принялся выплетать какое-то аховое по силе заклинание.

Вот только закончить у него не получилось. И вовсе не потому, что эльфы дали слаженный залп по разошедшемуся хадару, явно собираясь уничтожить врага на месте (все равно стрелы отскакивали от какого-то барьера), просто какая-то девушка внезапно материализовалась за спиной у Родомира, а в следующую секунду из груди бывшего знахаря выросло окровавленное острие изогнутого меча. Мужчина всхлипнул и медленно опустился на колени. Сияние вокруг него растаяло, а девушка выдернула клинок и откинула с лица каштановые пряди, нимало не смущаясь того, что по щекам у нее стекали капли свежей крови. Она приветственно улыбнулась пришедшему в себя Рейну.

– Ну что, красавчик, узнаешь? Ну да, Несия я, вспоминай же. Ты еще так жестоко выгнал меня из своей спальни почти голую. Нельзя же так, сначала возбудить девушку, а потом выгнать. – Она покачала головой, все еще укоризненно улыбаясь. Не отводя взгляда, она одним ударом снесла голову Родомиру, даже не поморщившись, когда фонтан крови, хлынувший из обрубка шеи, залил ей лицо и грудь. Она только презрительно сощурилась и ногой оттолкнула обезглавленное тело. – Падаль. Хотел меня обмануть, воспользоваться моим предсказанием и занять мое место. Не выйдет. Сила должна быть распределена между хадарами. И теми, с кем они захотят ею поделиться.

– С… – Рейн поперхнулся, произнося бранное слово, дополненное парой матерных эпитетов, и с трудом сел, опираясь на мое плечо. – Я чуял тебя, но…

– Но ненависть и безумие застилали тебе глаза. – Она усмехнулась, опуская меч. – Знаю. Я пряталась за твоими кошмарами, не давая им отступать, чтобы ты не понял, кто я и что я. Но сейчас даже ты ничего мне не сделаешь. Нечем, красавчик, совсем нечем. А сейчас…