Михаил Бабкин - Бёглер

Отдышавшись, колдун огляделся более внимательно: надо было понять где он находится, куда его забросило блуждающее поле Мерлина.

По левую сторону, вдалеке, виднелась синяя полоска моря – это было хорошо, не придётся брести наугад. По правую же, в получасе ходьбы, сияли ледяными отблесками небоскрёбные кристаллы города «механиков». А вот это было плохо, и даже очень. Потому что «механики», мёртвые одноглазые карлики, на дух не переносили пришельцев, убивая их раньше чем те могли что-то сказать в своё оправдание. И уже затем оживляли тела убитых для пристрастного допроса: кто такие, зачем пытались проникнуть в их город. После чего отдавали оживлённых своим кристаллам. На прокорм.

Бывалые колдуны-безумцы настоятельно рекомендовали Леонардо даже не смотреть в сторону запретного поселения, не то что пытаться в него проникнуть. Хотя, по слухам, в кристаллическом городе находилось много чего интересного, сохранившегося с давних, можно сказать доисторических времён. Когда здешним миром правили то ли полупьявки, то ли полузмеи… Леонардо не разбирался в классификации вымерших существ, не интересны они ему были. Нелюди, короче, и точка. Другое дело откуда ползли те слухи: значит, кто-то из побывавших в городе всё-таки остался жив? Иначе некому было бы рассказывать байки о тамошних несметных сокровищах, магических и технических. Потому что ни один маг не стал бы лезть к тем потешным карликам ради обычного золота или драгоценных камней.

Леонардо с трудом отвёл взгляд от притягательно сияющих кристаллов, застегнул на груди перьевой плащ и неверным, пьяным шагом направился прочь от города, к морю; там, у воды, он отдохнёт. А если получится, то и наловит рыбы на обед – судя по застывшему в зените солнцу близился полдень. Если уже не наступил.

Разумеется, можно было бы перенестись, скажем, в тот же город колдунов, к старым знакомцам, а не бить почём зря ноги. Ведь главное в переносе – это до мельчайших подробностей представлять себе место прибытия, а на зрительную память колдун никогда не жаловался. Но сегодня однозначно не получится, устроенный Леонардо грандиозный пожар лишил его почти всех сил. Измотал, будто маг с пару недель крепко болел; колдун и сам не мог понять как он вообще держится на ногах. Наверное, только за счёт упрямства, злости и силы воли.

– Плевать, – едва слышно бормотал Леонардо, глядя только на далёкую полоску моря, – не дождётесь, сволочи! Не сдохну. – И шагал, шагал, шагал…

Пока не упал без сознания, лицом вниз, немного не дойдя до воды. Распластался на прогретом солнцем берегу – по-вороньи чёрное пятно на чистейше белом песке.

Неподвижное.

Почти мёртвое.

Ужин в бунгало напоминал Денису виденные по телевизору карнавалы, где-нибудь на побережье Гаити или на острове Таити. Или вообще в каком американском Малибу с его гламурными пляжными спасателями.

Стены гостевого зала на первом этаже были сплошь, до потолка, декорированы живыми цветами; сам же потолок украшало бесчисленное множество разноцветных фонариков, создающих впечатление то ли иномирного неба, то ли застывшего в полёте фейерверка. Мраморная лестница, устроенная вдоль боковой стены зала – широкая, с увитыми плющом перилами – вела на второй и третий этажи.

На длинном обеденном столе в стеклянных кубиках-стаканах мерцали ароматические свечи: воздух одуряющее пах незнакомыми Денису тропическими ароматами. С непривычки у парня закружилась голова, но это быстро прошло – принюхался, притерпелся.

Особый праздничный колорит создавали девушки-мулатки, пусть и фантомные, не настоящие, но удивительно живые и бойкие для своего искусственного происхождения. Некоторые из них, раздобыв невесть где музыкальные инструменты, расположились на эстраде в дальней части зала и теперь негромко играли что-то томное, меланхоличное. Остальные с радостью обслуживали сидевших за столом – в первую очередь, разумеется, дорогого хозяина-создателя.

Колдовская еда, как и колдовские вина, гостей не разочаровали. Богатый выбор горячих блюд, марочной выпивки и закусок мог изумить даже опытного гурмана, не говоря уже об изголодавшихся путешественниках.

– Понятия не имею как оно на меня подействует, – с сомнением разглядывая угощения признался Харитон, – никогда магических блюд не пробовал. Но если я сейчас не поем, то однозначно захлебнусь слюной… Ладно, в крайнем случае обоснуюсь на ночь в сортире, – решил он и принялся за дело. Денис с Дастином, убедившись что с бёглером от колдовской еды ничего страшного не происходит, немедля принялись мести всё подряд. В основном что поближе лежало. До чего тянуться не требовалось.

Когда голод был основательно утолён, когда уже надоело то, что лежало рядом, а ходить за дальними закусками стало лень, Денис откинулся на спинку стула и, ковыряя зубочисткой в зубах, принялся осоловело наблюдать за пиршеством. Вернее, за сидевшими напротив него Харитоном и колдуном Карлом.

В отличие от парней бёглер и книжник не глотали всё подряд, едва успев прожевать, а ели не торопясь, чинно, обстоятельно. Трапезничали, иначе не скажешь. То и дело подливая друг другу вино в хрустальные бокалы, они произносили замысловатые тосты и вообще, похоже, были уже на «ты». Когда Харитон и Карл успели выпить на брудершафт, Денис не заметил, проглядел.

Одеваться к ужину книжник не захотел, остался в той же набедренной повязке – по всей видимости пляжный вид ничуть не смущал колдуна, был для него привычен и удобен, особенно с учётом духоты в зале. Стоявшие за спиной Карла девушки с опахалами не давали тому страдать от жары: теперь-то Денис понял, отчего книжник выглядел столь ухоженным и при всём том измождённым – ну-ка, столько красавиц в подчинении! Целый гарем. Пусть не настоящий, пусть созданный волшебным умением, но всё же, знаете ли… Уж лучше так, чем никак, то есть одному.

Книжник повернулся к бёглеру, о чём-то увлечённо рассказывая, когда Денис вдруг увидел на спине колдуна изображение раскрытой книги. Золотой рисунок был выполнен с удивительной тщательностью, проработан в мельчайших подробностях – за исключением текста. Никаких строчек и букв в книге не было: окаймлённые золотом страницы белели идеальной чистотой, вернее, смуглели двумя прямоугольниками загорелой кожи. Денис толкнул Дастина в бок локтём; кадет, такой же сонный после обильного ужина как и его приятель, вначале не понял чего от него хотят. Но когда Денис исподтишка указал пальцем, вгляделся в спину Карла и ахнул. После чего громко произнёс:

– Чародей Карл, родом из Норвуда, привет вам от Эдвоберта!

– Точно, – обрадовано щёлкнул пальцами Денис, – золотая татуировка на спине, в виде книги! Именно о ней библиаптекарь и говорил. Как я раньше не заметил?