Юлия Фирсанова - Божественная некромантия, или Тайны Океана Миров

Элегор подошел к пюпитру и водрузил на него одну из дираванок. Та мигнула и потухла. Возродив зверюшку к жизни старым способом подкладывания монетки герцог пронаблюдал едва заметное шевеление в сторону карты-находки и разворот в направлении основной массы клада. Потом авантюрист наскоро объяснил Джею, закончившему обыск каморки, свои соображения.

Во взгляде Бога Воров, внимательно, без обычных ехидных шуточек выслушавшего герцога, промелькнуло нечто похожее на одобрительное уважение.

— Идея стоила того, чтоб ее проверить, — согласился Бог Воров, тоже приближаясь к пюпитру, наверняка раньше окруженному тучей некромантских заклятий, а ныне просто безобидному поставцу. Окинув с видом знатока портрет, бог констатировал: — А хорош братец Кэл!

Герцог мог только молча согласиться. Как-то странно было бы подтверждать красоту другого мужчины вслух. Но, принц, изображенный на карте из колоды сумасшедшего Либастьяна — знакомые розы, игральные кости и шутовские колпаки орнамента — явственно свидетельствовали о принадлежности карты к колоде, — действительно производил впечатление. Высокий, широкоплечий, не столько смуглый от природы, сколько загорелый и обветренный мужчина в черном, золотом и зеленом был эффектен. И это было не только следствием удачно подобранного одеяния, суровой мины и правильной позы. Излучаемая портретом, перехлестывающая через край сила Всадника Стихий, а не только водных просторов, сквозила в каждой черте бога. В карих наполненных светом глазах, резком росчерке крыльев носа, решительно вздернутом подбородке. Да, на картине безумца-картежника был нарисован принц Кэлберт, сын Лимбера, и в то же время, Кэлберт таким пока не являлся. Эта картина была все равно что окно в будущее или одну из будущих вероятностей, к которой Бог Мореходов лишь начал свой путь.

Пару минут боги разглядывали миниатюру с образом брата, а потом Элегор сплел заклятье связи и нахально позвал:

— Злат, тут тебе подарок в коллекцию и попутная просьба в тему!

— Мне с вас надо за хранение и каждый новый подарок виру брать, а уж за просьбы и вовсе тройную цену назначать, — готовясь принять картинку в свои владения — единственное место, где излучение колоды не могло быть зафиксировано вездесущими Силами, язвительно буркнул Повелитель. Судя по всему, Дракон Бездны пребывал не в лучшем расположении духа и, несмотря на интерес к новинке, не преминул сие продемонстрировать. Напугать-то чокнутых лоулендских принцев, как успел убедиться Злат за последнее время, было абсолютно невозможно. Во всяком случае, напугать всерьез и надолго. Может, Элия бы и смогла, а у него, Повелителя Межуровнья, никак не получалось.

— В чем виру? — заинтересовался приемлемым эквивалентом, способным стать достаточной компенсацией душевных страданий Дракона Бездны, зубоскал Джей. — Если в девственницах для жертвоприношений, то предупреждай заранее. В Лоуленде с этим жуткий напряг, придется заказ в другие миры отправлять!

— Зато остроумных распутников у вас явный перебор, — огрызнулся Злат и, выслушав короткий рассказ богов, проиллюстрированный картой Кэлберта вкупе с дираванками, объявил уже серьезно: — В большой пещере среди сокровищ других карт нет, это я видеть могу.

— Что, прям оттуда видишь? — восхитился Бог Воров с толикой скепсиса. Нет, Злат, конечно, сволочь могущественная, но чтоб настолько!

— Я Дракон Бездны и в состоянии различить каждую монетку, каждый камень в сокровищах, не касаясь его, если того пожелаю, — небрежно фыркнул Повелитель Демонов, давно привыкший к своему дару и считавший его само собой разумеющимся, вроде руки или ноги. — Но обо всем лабиринте такого не скажу. Давай проверим вашу версию о разрыве связей.

Карта была перемещена в Бездну на несколько мгновений и снова вернулась на пюпитр. Герцог опять проделал опыт с шариком дираванки. На сей раз, подтверждая гипотезу о смывании меток собственности имущества после пребывания в Межуровнье, волшебная зверюшка, сдобренная монеткой, даже не дернулась в сторону портрета Туза Стихий. Его словно не существовало для магических сенсоров червяка.

— Значит, ты прав, герцог! Вещицу из Межуровнья на поиск не зарядить! А коль карта Кэла до экскурсии в Бездну дираванку не вдохновила, то, стало быть, больше картинок в ухоронках Нафила нет! — провозгласил Джей и переправил портрет Кэлберта на постоянное хранение Злату. Повелитель Межуровнья мгновенно разорвал заклятье связи. — Осталось дождаться Элию. Что она так долго, решила заодно еще и ванну принять? Хорошо если только ванну, а то вдруг стосковалась по какому-нибудь своему любовнику и, пока не проведает хорошенько, не вернется.

— Молись Творцу, чтоб одного, — хулигански ухмыльнулся Элегор.

— Да уж, — скривился Бог Воров, сноровисто увязывая тонким шнурком кипы каких-то бумаг, вытащенных из сундука-кровати мертвеца.

— А зачем тебе этот хлам? — ляпнул герцог.

— Ты что, идиот? — удивился Джей, заканчивая упаковку пергамента. Злословить об Элии с тем, кто ничуть ею не увлечен, оказалось совершенно неинтересно. — Это же корабельные журналы Нафила! Представляешь, сколько за них на аукционе отвалят, особенно если через Мелиора толкнуть?

— А-а, ясно, — кивнул Элегор, не подумавший о таком варианте наживы.

Вот когда дело касалось Лиена, в голове у герцога что-то словно щелкало, наверное включался калькулятор и просыпался расчетливый, не упускающий ни диада собственной выгоды делец. Во всем же остальном молодому богу деньги были совершенно безразличны. Это в детскую пору он считал каждую монету, а теперь даже никогда не знал точно, сколько у него звенит в кошеле и карманах, денег всегда хватало.

Лето — сезон затишья в балах — вовсе не являлся таковым в политической жизни страны.

Это безработный нищеброд бывает абсолютно свободен, выпросив кусок хлеба, король же — по определению профессия сложная, предполагающая полную занятость. Разумеется, если ты настоящий король, а не фикция, марионетка на троне, выставленная для того, чтобы народ любовался парадной мантией и короной на благородном челе.

Но даже в жизни монарха бывают минутки покоя, когда часть сверхсрочных дел выполнена, а другая может подождать еще пару-тройку минут или даже с полчасика, пока его величество переведет дух.

Папки с документами и шкатулка с кристаллами связи, дожидавшихся переговоров особ, были сдвинуты на край огромного стола. Лимбер сидел, откинувшись на спинку рабочего кресла, почти медитировал, любуясь чеканкой на кубке с легким охлажденным вином. Рядом покоился большой альбом с подборкой великолепных магических репродукций произведений эротического характера самых разных форм от скульптуры до миниатюры.