Джон Норман - Странники Гора

– Я люблю тебя, Тэрл Кэбот, – прошептала она. – Пожалуйста, не оставляй меня!

– Ты не можешь меня любить, – возразил я. – Ты ничего не знаешь ни о моей жизни, ни о том, какая у меня здесь миссия.

– Мне это безразлично, – ответила она, кладя голову мне на плечо.

– Мне нужно идти, – ответил я. – С твоей стороны было бы жестоко стараться меня удержать.

– Возьми меня, Тэрл, – взмолилась она. – Возьми если не как свободную женщину, то как рабыню!

– Красавица моя Элизабет, я не могу взять тебя ни как ту, ни как другую.

– Нет! – воскликнула она. – Ты возьмешь меня так или иначе!

– Нет, Элизабет, – мягко возразил я, – нет.

Как разъяренная кошка, она набросилась на меня и ударила по щеке – раз, другой, третий..

– Нет, Элизабет, это не поможет, – сказал я. Она замерла, лицо у меня горело.

– Я тебя ненавижу, – пробормотала она – Ненавижу!

– Не верю, – ответил я.

– Тебе известен моральный кодекс воина Гора? – спросила она.

– Нет, – покачал я головой, – не известен. – Она снова ударила меня по щеке.

– Я тебя ненавижу, – процедила она сквозь зубы. И тут же, как я и ожидал, она опустилась передо мной на колени, протянув ко мне скрещенные в запястьях руки, как подобает горианской рабыне.

– Теперь, – с вызовом сказала она, обжигая меня своим пылающим от ярости взглядом, – ты должен или убить меня, или сделать своей рабыней!

– Ты свободная женщина, – настойчиво повторил я.

– Тогда убей меня, – потребовала она.

– Я не могу этого сделать, – отказался я.

– Значит, надень на меня ошейник!

– А этого я делать не хочу.

– Тогда тебе следует признать, что ты предал моральный кодекс горианского воина.

– Принеси ошейник, – потребовал я. Она вскочила на ноги, схватила ошейник и снова опустилась передо мной на колени. Я опоясал её горло узкой металлической полосой и запер её на замок. Она с яростью посмотрела на меня и начала подниматься с колен, но я жестко положил руку ей на плечо.

– Я не позволял тебе подниматься, рабыня, – сказал я.

Плечи её задрожали. Одно мгновение она колебалась и затем уронила голову.

– Конечно, – пробормотала она. – Прости, господин.

Я вытащил заколки, удерживающие её шелковую накидку, и она соскользнула к её ногам, открывая моим глазам одеяние кейджеры. Элизабет напряглась, сдерживая переполнявшие её противоречивые чувства.

– Я хочу осмотреть свою рабыню, – сообщил я ей.

– Может быть, – язвительно осведомилась она, – хозяин пожелает, чтобы его рабыня сняла с себя и остальную одежду?

– Нет, – ответил я.

Она презрительно вскинула голову.

– Я сам её сниму.

Я распустил её волосы, давая им возможность пышной волной рассыпаться по плечам, развязал красный поясок – кууру, снял с неё кожаный калмак и чатку.

– Раз уж тебе суждено быть рабыней – будь ею, – сказал я.

Не поднимая головы, застыв в позе тачакской рабыни, она продолжала упорно смотреть в пол, руки её сжались в кулаки.

Я обошел её и опустился на ковер рядом с бутылкой ка-ла-на.

– Подойди ко мне, рабыня, – приказал я, – и стань рядом на колени.

Она подняла голову, окинула меня пылающим взглядом, секунду помедлила, едва слышно произнесла: «Да, господин» – и выполнила все, как я приказал.

Я смотрел, как она, мисс Элизабет Кардуэл, опускается передо мной на колени, при этом из всей одежды на ней был только ошейник.

– Кто ты? – спросил я у нее.

– Рабыня, – не поднимая головы, бросила она.

– Поднеси мне вина, – распорядился я.

Стоя на коленях, с низко опущенной головой, стараясь как можно изящнее держать бутыль, она наполнила мой бокал густым красным вином, как это делала Африз своему хозяину, Камчаку.

Осушив бокал, я отставил его в сторону и посмотрел на девушку.

– Зачем ты это сделала, Элизабет? – спросил я.

Она упорно не поднимала головы.

– Меня зовут Велла, – отчетливо произнесла она. – Я горианская рабыня.

– Элизабет… – начал было я.

– Велла, – перебила она.

– Хорошо, Велла, – согласился я, и она подняла голову.

Наши глаза встретились, и мы долго не отводили друг от друга взор. Наконец она улыбнулась и опустила глаза.

Я рассмеялся.

– Кажется, сегодня ночью я не пойду в фургон общественных рабынь, – заметил я.

По лицу Элизабет пробежала стыдливая улыбка.

– Кажется, нет, хозяин, – согласилась она.

– Ты хитрая лиса, Велла, – не удержался я.

Она пожала плечами. Затем, продолжая стоять в позе рабыни для наслаждений, она лениво, с кошачьей грацией потянулась, подняла руки и одним махом перебросила всю массу своих густых темных волос себе на лицо. Дав мне возможность полюбоваться на её изящную спину, она томным движением приподняла волосы над головой и посмотрела на меня.

– Ты считаешь, что женщины в фургоне общественных рабынь так же красивы, как Велла? – поинтересовалась она.

– Нет, я так не считаю, – ответил я.

– Может, они вызывают большее желание?

– Нет, там не найдешь женщину столь же желанную, как Велла.

С легкой улыбкой она ещё сильнее выгнула спину, лениво повернула голову, стрельнула в меня глазами и уронила волосы на плечи.

– Кажется, Велла желает доставить удовольствие своему хозяину? – заметил я.

– Нет, – сказала девушка. – Велла ненавидит своего хозяина. – Она взглянула на меня с наигранным негодованием. – Он унижает Веллу. Он надел на неё ошейник рабыни.

– Конечно, – ответил я. – Как и должно быть.

– Но, вероятно, Веллу можно принудить доставить своему хозяину удовольствие? Ведь она всего лишь рабыня!

Я рассмеялся.

– Как здесь говорилось, – заметила девушка, – Велла – сознает она это или нет – страстно желает быть рабыней, рабыней мужчины. Она вот уже целый час этого добивается!

Я изумленно хлопнул себя по коленям.

– Мне это кажется глупейшей выдумкой, – сказал я.

– Возможно, Велла сама об этом просто не подозревает, – пожала она плечами.

– Но, возможно, Велла это выяснит? – предположил я.

– Возможно, – смеясь, согласилась она.

– Так ты готова, рабыня, доставить удовольствие своему хозяину?

– А у меня есть выбор?

– Нет.

– Значит, – с ироничным сомнением ответила девушка, – по-видимому, готова.

Я рассмеялся.

Элизабет с улыбкой взглянула на меня и неожиданно с игривым выражением лица уронила голову на ковер.

– От Веллы требуется только выражение робости и повиновения, – донесся до меня её голос.

Я, смеясь, встал на ноги и поднял Элизабет. Она плотнее прижалась ко мне, глаза её сияли. Я ощутил её дыхание у себя на щеке.

– Я думаю, теперь я что-нибудь с тобой сделаю, – поведал я.