Наталия Яковенко - Обречённые

Дышащая мне в спину ночь. Одинокая, потерянная минута слабости. Моей слабости. Был ли я тем, кем казался? Сильным, решительным, смелым мужчиной. Я не был таковым. Но никогда и никому, не признаваясь в этом, я продолжал нести крест ужаса остаться в одиночестве. Ирония, которая никогда не переставала меня удивлять своей надменной жестокостью и изощренностью.

Бодро нажимая на газ, я молнией проносился вдоль пыльных дорог. Не знаю, куда я спешил. Может, таким образом, хотел догнать логику своих поступков.

Прибыв на место, я ещё долго не мог прийти в себя и заговорить. Только Эдди и Рик вели диалог, оставив меня в раздумьях. Я сидел за столом. Они сидели напротив, те, кто вошёл в мою жизнь так внезапно и вовремя. Я был благодарен судьбе за нашу встречу.

Несколько раз в доме замкнуло свет. Лампочка на кухне мигнула. После снова и снова. Мы продолжали сидеть, не обращая никакого внимания. Все пытались обдумать всё то, что нам предстояло пережить в скором времени. Для кого-то это будет потерей. Для кого-то новой возможностью. Эдди и Рик ужинали. Ложка за ложкой Рик не спеша ел уже остывший суп. Стрелки старых часов показывали, что скоро будет шесть утра. За окном начало светать. Мягкий жёлтый рассвет медленно заливал горизонт. Белая полоска уносила тьму прочь. Сантиметр за сантиметром день отвоёвывал у ночи территорию. Эдди отставил тарелку в сторону, но не встал из-за стола. Он продолжил сидеть. Утонув пальцами в своих волосах, он склонил голову. Ему трудно было принять это решение. Я знал, что был уже для него больше, чем случайным знакомым, спасший ему жизнь. Эдди чувствовал передо мной вину и считал, что никогда не сможет расплатиться.

Эдди вымыл посуду. Потом мы вместе направились в соседнюю комнату. Рик ничего не хотел говорить. Он взял в руки книгу, лежащую на столе. Перелистывая страницу за страницей, он нарочно пытался не отвлекаться на нас. Эдди переглянулся между нами. После тихо сказал слова, которые раньше старался не произносить вслух.

— Помни. Оуэн, помни, что не одинок. Мы всегда будем с тобой. — Уголки моих губ поднялись вверх. Мне было трудно изобразить счастье. Словно десятки игл вонзили в моё лицо. Оттянутая глупая улыбка сразу же упала, как только Эдди замолчал. Он посмотрел на меня грустными глазами. Далее последовал его долгий монолог о том, каким должен был быть этот мир и эта жизнь. Бесшумные адские стоны проносились мимо моих ушей. Глухая стена кошмара встала между мной и теми, кто мне не безразличен. Упоминание о прошедших днях безжалостно втыкали в меня ножи. Один за другим. Словно я был мишенью в игре. Месть. Агрессия. Истребление. Чума. Что было для меня потерей? Я уже не мог чувствовать или понять это. Потому что чаще терял, чем обретал. Закалённый в рядах чужих беспрекословных роботов, я ощущал себя пустым сосудом. Меня уже нельзя было вытащить из этого состояния. Старый домик, которого вскоре не станет, укутывался вспышками утреннего солнца. Вот-вот и он не увидит больше нового дня. Словно вой раненного животного стены жалостно скрипели, навивая дурное предчувствие. Украдкой бросая взгляд в сторону отца, Рик пытался найти паузу, чтобы вставить слова, которые в последний раз желал сказать мне. Он знал, что я не могу долго держать на него злобу и обиду. Или может мне просто хотелось в это верить.

— Ты к нам больше никогда не приедешь? — возникший миг молчания заполнил голос Рика. Мы посмотрели на него. Одинокий ребенок, не имеющий настоящего и, вероятнее, всего будущего. Мелькающий в глазах страх оказаться не тем, кем хотелось. Ужас увидеть мир вокруг себя совершенно другим не тем, который ты рисуешь в своей мечте. Приклонённый, я стою на коленях и прошу милости у самой отвратительной части всего существующего. Лживая, изменчивая фортуна. Она ещё могла, если постарается, спасти одну человеческую жизнь, которую я и Эдди отчаянно пытаемся вытащить со дна ямы, в которой сами находимся.

— Нет, — сухо ответил я. Эдди взглянул на меня осуждающе. Я отвернулся, поймав на себе потерянный взгляд Рика.

— И что всё?! — он был не доволен моим ответом. — Вот так! Вот так вот всё и закончится?! — ещё раз повторил он, заметив отсутствие реакции на моём лице. — Ты вообще что-нибудь чувствуешь?! — прокричал он. Я ничего не сказал.

Эдди выдохнул и ответил за меня:

— Если однажды нам понадобиться помощь, Оуэн обязательно придет нам на выручку. — Он обратился ко мне. — Ведь так? — Я стиснул зубы и кивнул головой. Я был не в состоянии вымолвить ни слово. Ведь если Эдди поймёт, что я сам нахожусь в ужасе потерять их, то никуда не уедет. А это был плохой вариант окончания. Ведь Ричард мог воспользоваться моей слабостью и отыскать рычаги давления на меня. Я был не готов к тому, чтобы подчиниться этому старику. Поэтому проще было не иметь ничего и никого рядом, кто бы вызывал во мне человеческие чувства. Чтобы казаться жестоким и бесчувственным, я встал и направился к двери.

— Ты бессердечный и бездушный! — Рик прокричал мне вслед. На секунду я притормозил. После открыл двери и вышел на улицу. Присел на ступеньки. Задумался. Взглянув на небо, встретился с тёплыми солнечными лучами. Порывы весеннего ветра хлыстали ветки деревьев. Мечтами было наполнено это прекрасное утро. Только мне, почему то не было хорошо. Стук двери позади меня. За спиной я почувствовал присутствие Эдди. Немного погодя он присел рядом.

— Он в порядке, — произнёс друг, понимая, что мне не безразлично мнение Рика. Я промолчал. Уязвимость, вот чего я боялся больше всего на свете. Слабым и беспомощным становился я, как только начинал испытывать эмоции по отношению к людям. Не впускать. Главное не впускать в себя чувства. Ничего не чувствовать. Просил я сам себя, глядя в дорогие мне глаза. Будь то Джейн, Эдди или Рик. — Ты ведь найдёшь нас, когда Ричарда не станет? — задал он странный вопрос.

— Думаешь, он покончит жизнь самоубийством? — решил пошутить я.

— Нет, — ответил он. — Ричард сам найдёт свою смерть. Я в этом уверен. — Спустя мгновение он добавил. — Ты боишься?

— Чего? — спросил я.

— Что он заберёт у тебя её? — Я вопросительно на него взглянул. — Я говорю о надежде, — уточнил он.

— У меня её уже нет. — Я поднял лежащий неподалёку камень. Замахнулся. Со злостью кинул его далеко в сторону.

— У любого она есть, пока он дышит.

— Но я уже не дышу, — сказал я, вставая на ноги.

— Брось. — Эдди соскочил вслед за мной. — Никто не может быть настолько бесчувственным как ты. Признайся, что тебе страшно оставаться одному? — просил он.

— Что ты пытаешься доказать? — возмутился я. Эдди приблизился ко мне.