Диана Удовиченко - Реквием по империи

Зло рассмеявшись, полукровка обеими руками схватился за ленту, которая при его прикосновении превратилась в обычный кусок ткани, и разорвал ее в клочья. Зрители разразились одобрительными криками, а из-под ног Дрианна вырвались длинные корни. Пренебрежительно ухмыльнувшись, некромант провел над ними ладонью – и извивающиеся длинные плети обуглились без огня, затем осыпались пеплом.

– Лля иллиа Исдис! – звонко выкрикнул Дрианн, и в Лютого полетело смертельное заклятие.

Ом свел руки вместе, и с его ладоней полился поток нестерпимо яркого света. Две волшбы столкнулись, рассыпая вокруг черные и серебристые искры, переплелись между собой. На месте их пересечения образовался вращающийся шар, повисел немного в воздухе и взмыл в небо.

– Ничья, – широко улыбаясь и подходя к Лютому, сказал Дрианн.

– Ничья, – друзья обменялись рукопожатиями.

– А она переживала за тебя, – шепнул некромант.

– Да пошел ты, – хохотнул Ом, хлопнув товарища по плечу.

Во время сражения он чувствовал на себе взгляд Анири, ощущал ее тревогу. Сейчас, обернувшись, он встретился с глазами эльфийки и прочел в них восхищение. Лютый сражался честно и прикладывал все силы для того, чтобы выстоять против некроманта. Но может быть, именно благодаря присутствию девушки, схватка между двумя магами была такой… эффектной и красивой. Разумеется, тому, кто рискнул бы указать Ому на это обстоятельство, скорее всего, пришлось бы долго сожалеть о своей болтливости.

– Тисс Кай'Омлютаир, – к Лютому подбежал эльф из караульного отряда, – у ворот девушка. Говорит, что приехала к вам и тиссу Дрианну.

Несмотря на мирный договор с людьми, первозданные продолжали охранять ворота крепости и выставлять на стенах караул. Более того, они не впускали в Хаардейл никого, не выяснив предварительно личность визитера и цель его прихода. Исключений не делалось ни для полковника, ни для солдат. А поскольку эльфы были поставлены на довольствие в полку, стоявшем под стенами крепости, кашевары, доставлявшие в Хаардейл котлы с обедами, очень злились. Поначалу Дрианн удивлялся таким предосторожностям и злобно вопрошал, от кого первозданные собираются обороняться, не от котлов ли с кашей? Но Лютый начинание одобрил, назидательно сказав: "Нужно соблюдать воинскую дисциплину", и выписал кашеварам пропускные грамоты.

– Что за девушка? – спросил он у охранника.

– Сказала, ее зовут Лилла Хамини, – ответил первозданный, – предъявила подорожную грамоту, подписанную императрицей и Верховным магом.

Изменившись в лице, Дрианн ринулся к воротам.

– Пропустить, – приказал Ом.

Створки распахнулись, впуская в крепость черноволосую всадницу. Она соскочила с коня и, ничуть не стесняясь разглядывавших ее эльфов, бросилась на шею любимому.

– Прошу разойтись, светлые тиссы, – почти вежливо произнес Лютый, первым подавая пример.

– Что случилось? Зачем ты здесь? – спросил Дрианн, когда влюбленные остались наедине.

– Разве Рик не сообщил тебе? – улыбнулась Лилла.

– Он сказал, что ты хочешь помочь мне. Но я не…

– Значит, помогу, – перебила девушка. – Вдвоем мы справимся быстрее.

– Но клятва Исдес…

Глаза Лиллы вспыхнули черным огнем торжества:

– Я клялась в том, что не буду рассказывать людям об учении богини. Но никто не запрещал мне писать о нем эльфам.

Сид шел без отдыха целые сутки. Пробирался лесом, полз по виноградникам, таился в кустах. Наконец вышел к Лозинке, спустился по пологому берегу, погрузился по грудь в ласковую прохладную воду и побрел вверх по течению. Река давно уже унесла тела своих защитников и обезглавленных зомби. Но полностью очиститься не смогла, и Сид то и дело видел трупы лежащие на отмелях, прибитые течением к зарослям камышей, зацепившиеся за острые камни распухшие, посиневшие, разлагающиеся, объеденные раками и рыбами. Но ло зрелище не трогало привыкшего к смертям, отупевшего от усталости воина.

Он добрался до родной Подпалины. Сумел. Выплыл из воды, спрятался в густой осоке и всмотрелся в знакомую с детства картину. Вон там, чуть ниже по течению, мельница старого Фила вся деревня называет его Филином за круглые глаза навыкате, крючковатый нос и угрюмый нелюдимый нрав. Вон в том маленьком домике, первом у околицы, живет молодая вдова Сальма. Поговаривают, что она гулящая и по ночам привечает у себя местных парней. Сила никогда не звала… нуда он зелен еще был. А хоромы лавочника Борки хоть и стоят в самом центре Подпалины, видны издалека над крышей торчат замысловатые башенки из красного кирпича. Рядом с ними дом Лесина, да возродится его семья в счастливое время…

Сид стиснул зубы. Кто из тех, кого он знал с самого детства, остались в живых? Скольких превратили в нежить? И жива ли матушка? Душа рвалась туда, в родную деревню, но разум подсказывал: нужно подождать до темноты. По дороге в Подпалину воину несколько раз попадались отряды зомби. Вооруженные твари патрулировали дороги, охраняли деревни, рыскали по лесам. Сиду, знавшему Солнечный край как собственную кухню, удавалось прятаться от не-мертвых или обходить их стороной. Но за все время пути он не увидел ни одного некроманта. И это было настоящим везением. Вряд ли встреча с магом смерти закончилась бы для солдата благополучно. Получалось, что андастанское войско, взяв замок Йеншир и уничтожив его защитников, отправилось дальше. Но неужели они не оставили в Солнечном крае хотя бы парочку наместников, чтобы управлять тупыми покойниками'? Делать выводы Сид остерегался. Мало ли где он может находиться, этот некромант'?

Сейчас люди, если они остались в Подпалине, наверняка работают на виноградниках или в полях. Искать матушку там опасно. Жителей деревни должны охранять зомби. Нет, лучше дождаться ночи, когда Тильда будет дома, и тихонько пробраться к ней. Сид знал, что не-мертвые не нуждаются в отдыхе и отлично ориентируются в темноте. Зато ночью он сможет застать матушку. Воину очень хотелось на это надеяться…

Он сидел в зарослях осоки, время от времени впадая в чуткую дремоту, пока солнце не спряталось за горизонт. Когда землю окутали теплые сумерки, Сид выбрался из кустов и осторожно пополз, прячась в густой траве. Подпалину окружал высокий частокол. На юг и север выходили решетчатые деревянные ворота. Ночью они обычно были закрыты. Осторожно высунув голову из травы, воин разглядел торчащие перед южными воротами темные фигуры зомби.

Сид сделал большой крюк, обогнул караул, подобрался к забору и неслышно перемахнул его. Затаился в тени дома, подождал. В деревне было тихо. Слишком тихо. Не скрипели двери, не слышалось человеческих голосов. А главное, не лаяли собаки. Пусть люди, страшась нежити, прятались по домам, но псы должны были почуять появление Сида! Ведь им не объяснишь, что иногда благоразумнее помалкивать: животные гораздо храбрее людей.