Ольга Пашнина - Повелители слёз

   - Милая моя, жрать надо меньше, - скептически хмыкнула Анна, зашнуровывая дочери корсет. - Иначе перестанешь влезать во все вечерние платья. Нет, я, конечно, распоряжусь шить на размер больше, но, боюсь, наших портных это приведет в ужас. На фоне общего количества мальчиков в наших семьях, вы с Эли - единственная отрада.

   - Я не жру! - возмутилась Ксюша. - Вот рожу и опять худой буду, а сейчас, извините.

   Аня опешила.

   - Да ладно?! Ты беременна? А чего молчала?!

   - А что, я должна была при всех объявить? - усмехнулась девушка. - Можно было сразу объявление повесить, чтоб все уж знали.

   - Милая моя, - улыбнулась женщина. - Поздравляю.

   Она крепко обняла дочь, потом внимательно рассмотрела, любуясь красавицей-Ксенией в шикарном платье. Образ завершал кристалл, в котором по-прежнему клубился голубой туман. Он теперь и не погаснет.

   - Муж знает?

   - Знает, - кивнула Ксения. - Рад. Когда узнал, выразился нецензурно, пересказывать не буду. У ребенка уже есть личный дракон, единорог, замок в горах и ручная фея. Радует только одно: невесту или жениха ему еще не подобрали, только по причине того, что пол не известен.

   Анна еще раз обняла дочь, будучи не в силах сказать что-то осмысленное.

   - Вот это да...Надо будет отцу сказать.

   - Как он принял новость о...моей семье? - закусив губу, спросила Ксения.

   - Нормально, - отмахнулась Анна. - Орал недолго, даже послушал немного. Потом решил тебя забрать, но не нашел. Потом смирился, но пригрозил серьезно поговорить при встрече, так что усиленно изображай тапок: лежи под диваном и не выковыривайся.

   - Поняла.

   - Слушай, ты такая красивая в этом платье...Эль знала, что выбирает, зараза крылатая. Не могу поверить, что мы ее замуж выдаем.

   - Вы ее за Гуннульв выдаете, не забывай, - хмыкнула Ксюша. - Они и вдвоем дел натворят.

   - Да, но орать Риорский будет уже не на нас, а на мужа ее. Ибо как бы мы не меняли этот мир, женщина в нем все равно принадлежит мужчине.

   - Не так уж это и плохо, - Ксюша пожала плечами и надела туфли.

   - Жене Высшего, наверное, не плохо. Хотя...Рейбэк...на любителя, скажу я тебе.

   - Да брось, мама, со мной все хорошо. Между прочим, прежде чем отправить сюда, он тщательно осмотрел меня на предмет ссадин, синяков и прочих вещей, чтобы вы, не приведи...Рейбэк, не подумали, что он меня бьет.

   - А он не бьет?

   - Нет. Я сама бьюсь. Неделю назад полезла на камни, чтобы посмотреть на рыбку, свалилась. Правда, дело было ночью, но все равно...Ух, он и ругался! Чуть не убил!

   - Охотно верю. Я б тебя тоже убила, если б ты ночью полезла на камни. Как вообще отпустил...

   - А он не видел, - безмятежно откликнулась Ксения. - Он за вином пошел, а я решила на рыбку светящуюся посмотреть.

   Анна закатила глаза.

   - Слушаю я тебя, дочь, и думается мне, что спасать надо не тебя, а мужа твоего. От тебя. А вообще, жалко, что он тебя не видит, красавица такая. Надо показаться ему.

   - То есть, мне его все-таки притащить? - задумалась Ксения. - Нет, конечно, я могу, но...он вроде не хотел.

   - Я же не заставляю его жрать праздничный торт. Пускай хоть на жену полюбуется. А то сбежит еще.

   - Сбежишь от нее, - раздался голос Вилдэра из коридора.

   А через мгновение и он сам вошел, сразу же подошел к дочери и обнял.

   - Папа, - улыбнулась Ксюша. - Привет. А я тут вот...

   И покрутилась перед отцом, как в детстве, когда мама платье новое дарила на день рождения.

   - Красавица, - улыбнулся Вилдэр. - Как ты?

   Анна пихнула дочь в бок, намекая о том, что надо бы будущего дедушку обрадовать. Впрочем, почему будущего? Идгардовы детишки уж давно подросли, а еще Маринка ждет двойню...

   - Пап, я это...

   - От мужа ушла? - с явной надеждой спросил Вилдэр.

   Ксения покачала головой.

   - Беременная я.

   Вилдэр оцепенел.

   - От этого?..

   Только сейчас в глазах девушки радость сменилась страхом. Глаза ее наполнились слезами.

   - Ты его теперь любить не будешь, да? - тихо спросила она. - Только потому, что он от Рейбэка? Только потому, что я влюбилась в того, кого вы ненавидите?

   - Это не ненависть, Ксения. Он тебе не пара. Он еще не посадил тебя на цепь?

   - Да как ты можешь! - девушка подскочила. - Я не ребенок! И не чья-то собственность! Не игрушка, не животное! Меня нельзя посадить на цепь или держать взаперти. Никогда не думала, что ты сможешь мне такое сказать, папа.

   - Так, спокойно, - Анна встала между ними. - Прекратить скандалить. А ты мне дочь не расстраивай. Ну-ка, выйди отсюда. Быстро пошел, я сказала! Что за мужики? Совершенно общаться не умеют.

   Ксения села на постель и расплакалась от осознания, что ее семья родителями вряд ли когда-нибудь будет принята.

   - Ну, не рыдай, - Анна обняла ее. - Не рыдай. Мужик он, ему тяжелее, чем нам. Мы-то с Вестой что? Две девчонки, которым подай романтическую историю. А у них соперничество, вражда - серьезные штуки, не хухры-мухры. Будет он ваше дите любить, куда денется. А не будет, получит.

   Ксюша слабо улыбнулась.

   - Все, прекращай реветь. У нас минут двадцать есть, Эль еще не скоро вылезет, надо же поорать напоследок. Так что зови мужа, пускай любуется. Потом сами решите, вдвоем поедете, или одна ты. Кареты внизу, без вас не уедем. И макияж поправь, чувствительная ты наша.

   Ксюша последний раз взглянула на себя в зеркало. Убедилась, что действительно выглядит хорошо и позвала мужа:

   - Рейбэк!

   Он появился сразу же, всегда отвечал.

   - Ксения? Что случилось?

   - Ничего, - пожала плечами девушка. - Я просто хотела тебе показаться. Смотри, какое платье.

   - Красивое, - согласился мужчина. - Это же не способ затащить меня на вашу вечеринку?

   - Конечно, нет, - Ксюша как-то сразу поникла, - я просто хотела, чтобы ты меня увидел такой...красивой, в пышном платье...

   - Ты и так красивая, - он крепко обнял жену, аккуратно, чтобы не испортить прическу поцеловал в макушку. - Не надо мне об этом напоминать. Если я мало тебе об этом говорю...

   - Нормально, - вздохнула Ксения. - Просто хочется сказки.

   - Сказочница, - фыркнул Рейбэк.

   - Ксения...

   Вилдэр вернулся, очевидно, желая что-то сказать дочери. То ли извиниться, то ли еще чего ляпнуть. Он увидел Рейбэка, сжимающего в объятиях девушку и замер, будто бы натолкнувшись на невидимую преграду. Не то чтобы он не знал об их отношениях, даже смирился с ними, но одно дело - слушать любимую женщину, которая убеждает, что дочь счастлива, другое - видеть эту самую дочь в объятиях Рейбэка.