Тайны Морлескина - Наталия Викторовна Шитова
– Ну и чем плохо, если найдём?
– Не надо ворошить прошлое. Такие новости чью угодно жизнь способны перевернуть, и никто за это вам благодарен не будет, – отрезала бабушка.
– А ты сказала, странный он был, – подала я голос, хотя всё шло к тому, что развить тему мне уже не дадут.
– Да, странноватый, – согласилась бабушка.
– В каком смысле?
– В прямом. С птицами разговаривал и утверждал, что они его понимают. И ещё боль любую снять мог. Вот так возьмёт за руку, – бабушка накрыла ладонью мою руку. – В глаза посмотрит… И боль слабеет, будто ручейком утекает.
– Бывает же, – вздохнула Лена.
– Бабушка, – решилась я. – А ты знаешь, что такое Морлескин?
– Блокнот, вроде, такой с резиночкой, – неуверенно ответила бабушка.
– Нет, ба, блокнот с резиночкой – молескин. А это Морлескин.
– Нет, – сурово сказала бабушка. – Тогда не слышала.
– А почему ты, ба, замуж так и не вышла? – осторожно спросила Лена.
– А сначала всё думала, вернётся ваш дед. Или хотя бы напишет, или позвонит. Ждала, ждала, но без толку. А когда всё-таки решила по сторонам посмотреть, опять оказалось, что один ухажёр – тупой, другой – ленивый… – бабушка замолчала, потом взглянула на меня многозначительно. – Хороший у тебя парень, Алёшенька. Не ищи, к чему бы придраться.
– Я не ищу. Он и правда хороший.
Из-за угла вышел Дайра. На шее у него, свесив лапки, воротником лежала Маська.
– Славная у вас кошечка, – сказала бабушка с умилением. – Мой первый кот, Нямушка, тоже так лежать любил. Хороший было кот, умный, ласковый. Только гулящий, не удержать дома было, месяцами мог пропадать. Так почти пятнадцать лет уходил, возвращался, а однажды и пропал совсем… Столько кошек у меня потом перебывало, а его забыть не могу.
Она замолчала и грустно вздохнула.
– Может быть, ещё чайку? – бодро предложил Дайра.
Бабушка ласково улыбнулась ему:
– Спасибо, голубчик, и хотелось бы, да не влезет больше, – она медленно и с трудом вздохнула и посмотрела на Лену:
– Поехали домой, Ленок. И нам отдохнуть не мешает, и Але завтра на работу.
Начались суматошные сборы-проводы. Оставшиеся творожные булочки упаковали и вручили бабушке. Было вызвано такси. Дайра, натянув поверх шорт джинсы, торжественно повёл бабушку к лифту, рассказывая ей на ходу, какая я замечательная хозяйка, как я всё успеваю и в какой строгости держу его и Маську. Я бы не отказалась пойти следом и послушать, как складно Дайра врёт, но осталась подождать, пока Лена оденется и навяжет на шею несуразный палантин с помпончиками.
– Обижаешься на меня? – спросила она, обращаясь к моему отражению в зеркале.
– Да не так, чтобы сильно. Но говорить об этом я не хочу.
– Хорошо, – согласилась Лена. – То есть нет, не хорошо, конечно. Ты не злись на меня. Я знаю, что всё плохо. Но что теперь поделаешь-то?..
– Симпатичный палантинчик, – перебила я её. – Тебе идёт.
– Да, да, извини. Не будем об этом.
Она повернулась ко мне:
– Очень я за тебя рада, Алёшка. Такого мужика подобрать!.. А тот где, который с татухами?
– Ишь, как он тебе в душу-то запал, – усмехнулась я.
– «Запал»! Да напугал он меня тогда, вот и всё, – вздохнула Лена и неловко всплеснула руками. – Ну, пора мне бабушку догонять. До свидания, что ли?
– До свидания, – кивнула я.
Чего уж я точно не ожидала от Ленки, так это объятий. Но она подалась ко мне и, обхватив крепко за плечи, прижала к себе. И даже голову мне на плечо положила.
– Ты что, Лен? Да не злюсь я…
Было что-то в её порыве неуловимо странное. И я всмотрелась глубже. Ох, дурацкое состояние, когда видишь и чувствуешь то, не знаю что. Анатомию-то надо было в школе лучше учить, да кто ж знал…
– Ленка!.. – пробормотала я, не веря до конца тому, что обнаружил мой внутренний взгляд. – Ты что, беременна?!
Сестра отпрянула:
– Как ты узнала?! Я сама-то только вчера тест сделала… Откуда ты узнала?
– Да ниоткуда, – растерялась я, не зная, как объясниться. – Догадалась. Торкнуло что-то…
– «Торкнуло!» – хмыкнула Лена, нервно прижав ладонь к губам. Она всегда так делала в панике.
– Игорь?
Она развела руками:
– Ну а кто ещё? Некому больше.
– Ты сказала ему?
Она кивнула со вздохом.
– И что?
– Перепугался, – криво усмехнулась она. – Но думает, что я не заметила. И ничего не сказал. В смысле ничего плохого не сказал.
