Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия

Понимаешь, несмотря на радиацию, мы прикладываем кучу усилий, расплачиваемся за прихожан и случайных людей завтраками, обедами и ужином. Часть их приходят из разных уголков Зоны, чтобы помолиться, очиститься или просто поставить свечку.

Так вот, эти люди не пришли сюда, чтобы позавтракать и провести заодно службу.

Кстати, в свое время я просил выделить небольшой автобус, чтобы развозить хлеб и нужные продукты самоселам. Мне отказали. Они в принципе против, что мы кормим тех, кто рано или поздно отправиться на тот свет из-за радиации, сказали мне в ответ. Тут еще неподалеку расположился контрольно-пропускной пункт, но вместо солдат на караул поставили местных милиционеров. Самоселы боятся их. Больно они злы на тех, кто возвращается сюда, на свою родину. Они отлавливают их, как крольчат, и отправляют на пятнадцать суток, после чего въезд в Зону им будет закрыт в ближайшие лет так… десять, если не больше.

Позавчера оцепили наше несчастное поселение. Вокруг Припяти и АЭС выставили охрану. Спецназовцы, милые ребята. Два раза в день они обходят и город, и станцию. Но сегодня утром я увидел в окне людей в милицейской форме. Они держали автоматы, готовые выстрелить. Слава богу, что меня пропустили безо всяких приключений. Один из наших постоянных прихожан сообщил мне на ушко, что те ребята, что пропали без вести, были убиты молнией. Всего одной молнией! Она поразила его прямо в сердце, и… Господь милостивый, да храни ты души наших прихожан и их семей!

— Я одного не понимаю, — выслушав внимательно священнослужителя, спросила Лена, — зачем выставлять охрану вокруг города, который давно уже заброшен? По-моему, там и животные не очень-то живут, приходят только за едой, которую сами и найдут. Если вообще найдут…

— Девочка, — лаконично ответил отец Димитрий и с опаской посмотрел по сторонам.

— Девочка?..

— Совсем еще маленькая, девять лет отроду.

— Хочешь сказать, что охрану выставили только из-за маленькой девочки?

— Я об этом прямо и говорю. Малышка, совсем сирота. За ней так никто и не пришел.

— И что дальше?

— У этой девочки есть необычные способности. Я, конечно, ничего не понимаю в физике, для меня физика это сам Бог, ибо по Его приказу каждое лето становится теплым, а зима — холодной. Девочка может метать молнии, устраивать целые смерчи, а еще изводить радиацией вернувшихся домой людей.

— Я, кажется, догадываюсь, о ком ты мне говоришь…

Отец Димитрий удивленно посмотрел на девушку.

— У нас в детдоме была одна девочка. Очень сильно смахивала на цыганку. Она вроде немая, по крайней мере мы с ребятами так решили, когда вместе с ней ходили на огороды, что находились недалеко от детдома. Сидит, молчит, идут все работать, и она с нами. Это я так, чтобы можно было понять, это просто разные девочки или все же одинаковые? Или это только она одна такая, немного странноватая?

— Странноватая мягко сказано.

Лена с удивлением посмотрела на священника.

— Она убивает людей и не подпускает никого к городу. Чернобыль и так потоп в крови измученных и забитых до смерти людей, а тут еще совсем кроха, маленькая интриганка. — Отец Димитрий улыбнулся. — Знаешь, я тут про проклятие узнал. Оно давно на этом месте висит. Здесь очень-очень давно жил другой народ. У них была своя вера, свои традиции, да и люди эти не очень шумливые, скорее, наоборот — они старались держаться от остального мира как можно дальше. Сначала киевские славяне пытались отобрать у этого народа земли. На самом деле здесь сплошной чернобыльник, вид полыни, горькой. Народ ушел сам, при этом люди проклинали и сам город, и славян, что посмели их выгнать, и самих себя. Они не смогли дать отпор. Они не военные деятели, вполне обычные крестьяне. Про фашистов ты и так знаешь. В общем, вот такая она, история эта. Я всего лишь хочу, чтобы кто-нибудь желающий вместе со мной помог разобраться с историей города. Если появится желание составить мне компанию, обязательно предупреди меня заранее.

Глава XVIII

Длинные, цвета воронова крыла, волосы больно ударили Игорю по лицу.

— Ой, прости!

Игорю показалось, что в тихом и слегка невинном голосе прозвучали нотки холодного металла, готового пронзить насквозь.

Кошмар вылезла из-под одеяла и, отвернувшись к нему спиной, оперлась руками о подоконник. На затортенной поверхности кверху лапками лежали дохлые мухи, одна из них все еще жужжала и пыталась взлететь.

На бледном личике просияла довольная улыбка.

Муха испустила дух, стоило надавить на нее кончиком пальца.

— Ну как там, — за спиной раздался мужской голос, — погодка за окном? Тучки, тучки, а солнца все нет и нет?

— Обычная погода. — Девица пожала плечами. — Погода как погода. А разве это так важно?

— Конечно!

— Ясно.

Игорь взял с тумбочки начатую пачку сигарет и, прикуривая, встал позади, обхватив руками голые груди.

— Здесь очень красиво. Это был Рай на Земле.

— И теперь его больше нет.

Костин удивленно посмотрел на девушку и, что-то пробормотав себе под нос, отошел. Раздавил бычок об стеклянную пепельницу и потянулся за начатой бутылкой виски.

— Если бы не виски, — Кошмар повернулась к фотографу, — никакой бы близости и не было б.

— Ты считаешь меня немощным?

— Ха! — вот и весь ответ.

— Ты слишком жестока. И ты только что разбила мне сердце.

— Тебе разбила сердце не я, а та огромная белоснежная машина.

Тишину разбил громкий смех.

— Ты что, ревнуешь меня к этой махине? Серьезно?!

Кошмар, заметив в его взгляде толику недоумения, лишь горько усмехнулась.

— Кстати, насчет Рая и Ада. Они тоже всякими бывают, — она повернулась к фотографу и развела руками, — то, что простому смертному покажется раем, другому будет хорошо в аду. Знаешь, я иногда подумываю собраться и отправиться на тот свет. Хотя, — Кошмар подошла к поближе и разлила полусладкое красное вино по бокалам, — нас и здесь неплохо кормят… пока что.

— Неужели ты в это веришь?

Девица вновь усмехнулась.

— Мои папа с мамой были обычными тружениками. Каждый день они молились богу, чтобы у них родился ребенок, и, как видишь, со мной все в порядке. — Она перехватила крепкую руку фотографа и ловко вытащила сигарету из его крепких пальцев. — Так что да, я верю.

— Слушай, а как тебя вообще зовут? — после недолгой паузы произнес Костин.

Кошмар посмотрела на него, приподняв от удивления бровь.

— Ты приходишь сюда уже не первый раз. Ты что-то ищешь? — продолжал гнуть свою линию любопытный фотограф.

Девица смерила его презрительным взглядом.

— Катя.

— О, да вы русская, оказывается.

Кошмар сложила руки на груди.

Помолчав, она внезапно спросила:

— А в Чернобыле всегда так холодно?

Глава XIX

— И что ты в ней нашел? Она же страшная, как атомная война!

Марина осторожно выглянула из-за дерева и сделала жест рукой. Девушки послушно легли на землю, прикрывшись желтой мокрой листвой. В нескольких метрах от них милиционеры ходили по густой чащобе, что-то бормотали себе под нос, а затем начинали ругаться, заставляя черных птиц подняться в небо.

Один из милицейской шайки под конец не выдержал и начал палить по грязи у своих ног.

— Ты чего творишь?! Сдурел?

— Я как представлю, чем они сейчас занимаются…!

— Расслабься, хорошо? Она же шлюха…

— Да даже если и шлюха, то только моя!

Марина тяжело выдохнула. Холодный осенний ветер одиноко прогуливался по протоптанной милиционерами песчаной дорожке, задевая своими порывами замерзшие цветы, яркие бутоны, которые уже тронули первые заморозки.

— Их много? — поинтересовалась Юля.

Марина приложила к губам указательный палец.

— Много. Сидите тихо, пока я что-нибудь не придумаю.