Инферно - Doktor
Появившийся в палатке Лукин, чертыхаясь, и, матеря сквозь зубы всех женщин с их комплексами, конкретно Нику, а более всего Ольгу Васильевну, с ее манией эвакуации, с видом старого прожженного бармена плеснул в стакан спирту из фляги, прищурив глаз, разбавил его водой, и повернулся к Нике. Девушка, уловив его взгляд и увидев стакан с адской смесью у него в руке, даже плакать перестала и, отчаянно замотав головой, попыталась уверить, что уже все хорошо, что она хоть сейчас сама возьмется за автомат, если те — кивок в сторону теса — опять придут.
Лукин двинулся к ней с неотвратимостью цунами. Ника отползала к спинке кровати пока могла, но, упершись в препятствие в виде этой самой спинки, поняла, что проиграла. Ухватив ее за затылок, Лукин, рявкнув «пей», насильно влил содержимое стакана в рот девушке. С расширенными от ужаса глазами, Ника, не поморщившись, и не почувствовав вкуса, проглотила слегка разбавленный спирт, а затем ухватила зубами сунутый ей Корисом помидор. После чего испуганно и молча уставилась на окруживших ее мужчин.
Минуты через три глаза Ракитиной — младшей стали более осмысленными, и, одновременно, затуманились поволокой опьянения. Как такое возможно, Корис, в силу его, мало сказать «небогатого» опыта употребления спиртных напитков, не знал. Весь его «опыт» был, на настоящий момент, почерпнут из книг и расхожих фильмов, заполонивших экраны телевизоров.
— Я теперь пьяница? — со странной улыбкой сказала Ника.
— Ага, — буркнул Корис, — самая что ни на есть горькая…
— Ну вот, — нервно хохотнул Лукин. — Споили, блин, девку.
Пережитое за этот долгий день нахлынуло на девушку неодолимой сонной одурью, помноженной на впервые в жизни выпитую импровизированную водку.
— Я спать хочу! — пожаловалась Ника, придвинулась, и, устроив голову на плече у Кориса, мирно засопела.
— Вам нельзя в город, — шепотом сказал Лукин, оглядевшись, — они оттуда пришли. Больше неоткуда. Там вас вмиг достанут. Мокошин был прав, только не знал насколько. Приходили профессионалы. Не бандюки какие-нибудь. Снаряжение, оснащение, повадки… Наши их случайно засекли. Один за водой поперся к реке и почти нос в нос столкнулся. Хорошо заметил первым.
— Но заметил же, — пожал плечами Корис.
— Ага, — чертыхнулся Лукин, — а сеть ловушек они прошли как по шоссе на лимузине. Ни одна хваленая электронная стерва не пиликнула… Ладно. Ты подружке на завтра рассолу сваргань.
— И где я его тут возьму? — поняв, что Лукин уже шутит, Корис улыбнулся.
— С Яром у поварихи стащите, — также улыбнувшись, сказал Лукин, — оперативную комбинацию проверните.
Проводив взглядом ушедшего прапорщика, Корис аккуратно уложил Нику на кровать, прикрыв одеялом.
Уже у выхода из палатки он столкнулся с доктором и Ракитиной — старшей.
— Как она?
— Все в порядке, Людмила Викторовна, она спит, — ответил Корис, попытавшись выскользнуть наружу.
— Константин! — Людмила Викторовна загородила ему дорогу, — ты мне ничего не хочешь сказать?
— А я что, это вон Ольга Васильевна у нас врач, — буркнул Корис, и отвел взгляд, не в силах выдержать пристальный взгляд женщины.
— Костик! — с нажимом сказала Людмила Викторовна, удержав его за руку.
— Людмила Викторовна, уж не думаете ли вы, что это я ее обидел? — возмутился парень.
— Не думаю, иначе она не хваталась бы за тебя, как утопающий за спасательный круг. А Ольга Васильевна ее от тебя оторвать не могла. Даже уколы при тебе… Что случилось?
— Уже все хорошо, Людмила Викторовна. Уже все в порядке.
— Да не спрашиваю я, что сейчас! — вспылила женщина, — ты мне скажи что было!
— Видения у нее были. После приступа у водопада, — соврал Корис, и, отняв руку, вышел на улицу.
Он резонно рассудил, что будить Нику для расспросов сейчас никто не будет, а утро вечера мудренее.
— А мне еще рассол доставать, — буркнул он вполголоса, и направился к палатке Яра.
Ярослава он нашел не в палатке, а на берегу реки, там, где они умывались перед сном в первый их вечер пребывания в лагере. Всегда неунывающий, ныне Яр с задумчивым видом молча смотрел на воду, и кидал в реку мелкие камушки.
— Привет, — сказал, подойдя, Корис, и устроился на упавшем стволе дерева рядом с приятелем.
— Привет, — буркнул Яр, швырнув еще один камень.
— Рыбу глушишь? — хмыкнул Рысин, втайне удивляясь перемене, произошедшей с неизменно веселым и жизнерадостным парнем. Он не мог понять, что так повлияло на Ярослава? Происшествие у водопада? Так он и Ника были там тоже, и ничего. С ним, Корисом, и сейчас ничего. Ника, правда, психует, но психует из-за совсем другого происшествия, о котором Яру никоим образом не известно…
Яр не ответил, задумчиво швырнув в воду еще один камень.
— Чего такой квелый, Ярик? — вкрадчиво поинтересовался Костик, надеясь хотя бы на намек подсказки в ответе приятеля.
— А ты что, считаешь что все это правильно? Так и должно быть?
— Что правильно? — настороженно спросил Корис.
— Дурак? Или притворяешься? — в вопросе сквозило искреннее недоумение, поэтому Корис не обиделся, а принялся гадать, что же так взволновало извечного живчика.
«Может увидел случайно что? Пришлых, или как наши их колбасили…» — подумал он, недоуменно глядя на Яра.
— Слышь, ладно… Тут такое дело. Рассол нужен будет, — ляпнул невпопад, чтобы перевести разговор на другую тему, — там Ника психует. Лукин ее успокоил на время, влив в рот водки. Так что утром — его величество будун!.. А то колотило ее не по-детски. Хрен знает почему колотило, и что с ней вообще стряслось…
— Не, ты реально тупишь, или меня доканываешь? — не приняв шутки, раздраженно буркнул Яр. — Можно подумать, для колотуна нет причины… Меня, после вчерашнего, как вспомнил, тоже всю ночь колотило, так я под утро снотворного нажрался, и вот только очухался.
— Да вы, блин, что, сговорились сегодня? Что с вами стряслось? Что за бзики? Ну та-то девка, а ты чего? — пробормотал совсем сбитый с толку Корис.
— Так ты
