Неуёмная (СИ) - Катхилов Сергей

А ей не хотелось, чтобы о ней думали, как о какой-то ссыкухе… И поэтому, когда её окинул внимательным взглядом случайный прохожий (пока она там стояла, задрав платье) — то она быстро замахала руками и невпопад пропищала:

— Это не моя! Меня плосто описали!!

Насколько это оправдание сработало — она не знала. Но ходу тот припустил знатно. Настолько, что ей даже захотелось над ним вслед пошутить и предложить сделать с ней то же самое, но всё же передумала — а то вдруг он согласился бы?

Л-ладно…. Главное, что метка на её животе не светилась. И еды на какое-то время должно было хватить. А ещё и свою жажду похоти удовлетворила…. И потому, вытерев напоследок лицо подолом платья (всё равно оно было грязным, а так хоть лицо будет почище), Шаос отправилась домой. С болью представляя то, о чём опять подумают слуги, когда увидят её…

***

У самых ворот, девушка остановилась и сделала глубокий, успокаивающий себя вдох.

— Так, Лиз… Всё будет хоосо! Ты посто войдёс, как ни в тём не бывало, и плойдёшь в ванную комнату… И никто и не узнает, сто с тобой стало!..

Она отёрла лицо ладонью — вроде бы, на ней ничего не блестело. Взъерошила, а затем пригладила волосы — с ними всё обстояло похуже. Они слипались… Платье же, вроде как, уже подсыхало и ничего особенно страшного на нём видно не было. И под ним точно никто не должен был заметить странностей с её животиком — оставленное в нём никак не хотело вытекать, отчего он всё ещё выглядел слишком натянутым. Но не искать же ей сейчас было какое-нибудь укромное место, чтобы выдавить это из себя? Главное, что с белья у неё не капало и его, будучи просто сырым и странно пахнущим, можно было попытаться спрятать, не сильно размахивая хвостом и не поворачиваясь ни к кому задом. А вот с чулками она приняла решение на время расстаться — те были слишком грязными, и желтые подтёки на них спрятать было никак невозможно. И неуклюже, но лишь бы не упасть, ехидна стянула их с ног, чтобы спрятать в клумбе с цветами. Она вернётся за ними завтра… Главное — не забыть. А то жалко будет их потерять…

И с такими приготовлениями, она юркнула в калитку, попадая на территорию особняка. Где мелкими шажками, невольно скаля зубки и на ходу одёргивая платье, прошла к дому. Поднялась по ступеням и зашла внутрь. Опять сделала вдох, зажмурилась…

В зал целой кучкой вышли слуги. Другая группа показалась на опоясывающем периметр комнаты карнизе второго этажа. И они смотрели на неё, из-за чего девушка громко сглотнула и стала бочком пробираться к двери, что вела в боковой коридор — туда, где была расположена ванная комната.

Её бросило в пот. А под дрожащими, полуприкрытыми веками выступили капельки слёз. Да откуда их тут было столько? Сразу обе смены здесь собрались, что ли? И они только и ждали, что её возвращения? Почём вообще такое к её персоне внимание?!

— Я-яяя под дождь попала!.. — Неумело попыталась она оправдаться. — С-слууусайте, а-а вы не могли бы куда-то…

Но даже если её зрение и не позволило ей с ходу различить их взволнованных лиц, то издаваемое ими молчание пахло какой-то тревожностью. И до неё стало доходить, что было тут как бы и что-то не то.

— Ээээ…. А тё-то слутилось, а?.. Эм…. Папа велнулся?.. — В душе похолодело, а самой стало ещё более душно — ладно там слуги, но ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы отец увидел её в этом состоянии! А то всё ожидание в эти четыре дня пойдёт на смарку!..

Блин… Всего четыре?.. От этого срока, которым она сейчас всерьёз возгордилась, даже ей стало стыдно. И девушка прикусила губу — у неё реально есть некоторые проблемы…

— Он вернулся… — Вышла вперёд Маттиль — и бросила взгляд через плечо, наверх. В направлении комнаты Шаос. — Буквально сразу куда-то ушёл, и…

О чём ей сейчас было думать? Радоваться, что её пронесло? Или же нахмурить брови, задумавшись о том, что этому рядовому событию — желанию прогуляться или уйти по делам — почему-то придали столько значения. Но служанка выдержала паузу, прежде чем произнести свою фразу до конца:

— …и кажется, он был немного не в себе. И позволил себе принять лишнего. — В ответ на странно сохмуренные брови Лизы, ей пришлось дополнительно пояснить. — Он находился в подвыпившем состоянии. После чего он зашёл к вам в комнату и… устроив там небольшой беспорядок — куда-то снова ушёл. И боюсь, он не сказал, куда именно.

А вот тут и Шаос стало как-то боязно. Она что, его чем-то прогневала? Как бы, вполне могла, но цели такой она перед собой точно не ставила! И ей от этого стало сильно неловко — ведь по натуре своей она всё-таки хороший, добрый человек, и всерьёз кому-то гадить ей не хотелось.

— Тебе лучше самой глянуть! — Басистым голосом произнесла Бофла с балкона — и махнула полукровке, чтобы та поднималась как можно скорей. — Ох, дурное у меня предчувствие!

Шейка девушки дрогнула под ошейником, когда она сглатывала — но всё же, лазурноволосая дамианка опустила уже занесённую над обёрнутой мягкой тканью ручкой двери лапку и медленным шагом, нервно одёргивая на ходу одежду и приглаживая волосы (а ещё чувствуя исходящий от себя запах и опасную тугость в матке, способную в любой момент от волнения вырваться), прошла к лестнице и поднялась наверх. Слуги последовали за ней… За ней, взбираясь по лестнице, то есть сзади и снизу, что делало ракурс её короткой юбки особенно невыгодным…

От стыда, ей захотелось провалиться под эту лестницу, оказавшись в подвале. Там, где хранилось вино — и им бы она как раз и занялась, выдув не одну бутылку в желании это всё позабыть. Но слуги хоть и кривили свои лица, стискивали зубы — они шли следом. И когда девушка вошла в коридор, ведущий в том числе и в её комнату — то уже вся эта братия собралась за ней. Хотя и и осталась стоять в коридоре, когда она зашла к себе за порог. Малкой их хорошо выдрессировал… или же они просто были хорошими, профессиональными слугами, из-за чего и были наняты в этот дом. Одна лишь Маттиль проследовала за дочерью хозяина.

И как её и предупреждали — в комнате её ждал кавардак. По полу были раскиданы бумажные пакеты от пирожков и цветастые конфетные фантики, но главное — отец докопался до тех картонок! И испытав по этому поводу сильный укор совести, она первым делом ногою засунула их под кровать, а уже потом, осторожно удерживая животик рукой, чтобы случайно не напрячь ненужные мышцы, уселась у лежащего на полу ящика на корточки и осторожно, одним лишь пальцем, стала шевелить его содержимое…

Напротив неё, в прилежной позе, склонилась и Маттиль — она тоже стала рассматривать содержимое ящика, стараясь совсем не поднимать взгляда, чтобы не видеть влажные и просвечивающие трусики госпожи. Не обращать же внимание на исходящий от неё запах было сложнее — но она хоть и морщилась, но держалась.

Что же ему здесь было нужно? Деньги? Или… ну, духи, какими когда-то пользовалась её мать? Обсидон? Ничего из этого не пропало. И когда она взяла в руки пачку разномастных визиток — то лишь в задумчивости шлёпнула этой стопочкой по ладони. Странно всё это было, ой как странно и непонятно…

Возможно, если бы её память была бы хоть капельку лучше… Или сама она была бы повнимательнее, то смогла бы заметить какую-нибудь пропажу, а так — увы, она не понимала. И покуда она сидела, склонившись у ящика в непонимании, Маттиль уже начала мелкую уборку, собирая раскиданный по полу мусор…

Шаос это всё очень не нравилось… Но он же вернётся? Просто… нужно немного подождать, да?

***

Существует немало глупых, ничем не обоснованных стереотипов о различных расах. Вроде того, что все карлики пьют пиво, носят рогатые шлемы, рубят бошки гоблинам и что-то вечно куют. Или ковыряются в земле, добывая там то, из чего потом же и куют. По совместительству, ещё и откапывая какое-нибудь очередное древнее зло. В свою очередь эльфы пиво не пьют, но в земле тоже ковыряются, сажая всякие там цветочки и деревца. А ещё они самая лучшая, самая прекрасная, самая мудрая и искусная во всём раса, а единственный их недостаток (ими не признанный) — это задранное до облаков самолюбие. Людей же все (в том числе и сами люди) обвиняют в том, что они только и умеют, что быстро плодиться и всё вокруг себя уничтожать. И что они — самая молодая, даже не заставшая величие былых времён раса. Былых времён, оставшихся в напоминание лишь в виде руин, образовавшихся по какой-то причине до появления этих самых всеразрушающих дикарей, из-за которых все беды якобы и происходят.