Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения

А ещё была пыль. Очень много пыли. И паутины с древними пауками — видимо, питавшимися пылью, так как больше поживиться здесь было нечем.

А где-то внизу остались подвалы. О, эти подвалы… Таша вздрогнула, стоило только о них вспомнить. Гигантские, сырые, кишащие крысами — и невероятно, просто-таки сверхъестественно тёмные. Таша с Джеми почти сразу пришли к соглашению, что ни один уважающий себя призрак не станет прозябать в подобной дыре, не говоря уже о эйрдалях; а раз так, то и им здесь нечего делать.

В общем и целом особняк Норманов и правда являл собой самую подходящую декорацию для истории с привидениями.

— Сколько же вниманий у неё, по-твоему, должно быть? — Таша задержалась подле фарфоровой вазы с занятной росписью. — И согласись, что обращать на тебя внимание, будучи в обмороке, не очень-то просто.

— Тебе меня не понять, — страдальчески произнёс Джеми.

Сейчас они шествовали по очередному коридору западного крыла. Таша — пытаясь свериться с планом особняка, её рыцарь — освещая путь огоньком белого пламени на ладони. Попутно второй ныл о превратностях неразделённой любви, а первая стоически вздыхала.

— Не нравится мне эта история с герцогом, — Таша попробовала перевести тему. — Сначала он женится на дочке мастера и получает его дело, а вскоре после смерти жены радостно находит себе молодую любовницу. Почти вся его семья умирает при таинственных обстоятельствах, и, похоже, племянники на очереди. А я так понимаю, что после смерти Леограна и Лавиэлль он унаследует всё имущества Норманов… не наводит на мысли?

— Нет, — буркнул Джеми в досаде на весь мир.

Таша безнадёжно заправила за ухо мешавшую прядь волос. Пожалуй, подумала она, лучшим выходом из ситуации будет не сыпать ему на рану всяческих специй, а просто помолчать.

Таша куда с большей охотой подежурила бы у спальни Лавиэлль в ожидании очередного визита эйрдаля, да и Джеми к этому предложению отнёсся с энтузиазмом — но Арон загадочно обмолвился, что «пока ей ничего не грозит». После чего отправил «детей» патрулировать западное крыло в поисках призрака. Что, как выяснилось, было не самой лучшей идеей: учитывая, что они умудрились почти сразу же заблудиться.

— О, кажется, это портретная галерея! — когда за очередной дверью открылся коридор, сплошь завешанный полотнами, Таша радостно сверилась с картой. — Точно, она! А отсюда до восточного крыла рукой подать.

Джеми решительно зашагал вперёд, и отблески волшебного огонька заплясали тенями на трещинах старых красок. Таша почти машинально вглядывалась в полутёмные портреты: лица, лица, лица…

— Стой! — она ухватила Джеми за руку, и колдовской свет выхватил из мрака очередной холст. — Взгляни на подпись.

Джеми, устремив взгляд на буквы, гласившие «Его Светлость Валдор Норман и супруга его Диаманда», удивлённо вскинул голову.

Тонкоусый рыжий мужчина, казалось, насмешливо взглянул на него в ответ.

Покойный герцог явно был франтом. Зелёные с серебром одеяния не только оттеняли глаза, но и подчёркивали горделивую аристократическую выправку. Рядом благодушно улыбалась пухлая светловолосая женщина в бриллиантах и белых кружевах.

— А Леогран вылитый отец, — резюмировал Джеми. — Даже глаза такие же.

— Да, от матери ничего… — Таша посмотрела на соседний портрет. — О.

Особого различия между Валдором и Ореком Таша, как ни старалась, разглядеть не смогла. Разве что камзол младшего брата был жемчужно-серый. А вот жёны их разительно отличались — рядом с Ореком робко улыбалась худенькая девушка в простеньком коричневом платье. Бледное треугольное личико, тяжёлые локоны обсидиановой черноты, круглые тёмные глаза, аккуратный носик и капризный изгиб губ… не красавица, но очень привлекательна.

И очень молода.

— «Его Светлость Орек Норман и супруга его Кэйрмиль», — озвучил подпись Джеми. Нахмурился. — Кэйрмиль? Не Раксэна?

— Это вторая жена, — Таша отступила на шаг. — Первая висит по соседству.

Её Светлость Раксэна Норман ничем не походила на свою преемницу: ни строгим продолговатым лицом, ни толстой русой косой, ни глазами цвета сумеречного неба. Таше почудилось, что в этих глазах виднеется затаённая печаль — но, наверное, просто свет так играет…

— Интере-есно, — протянул Джеми.

— Если у них с Ореком и был брак по расчету, то весьма удачный, я бы сказала, — подвела черту Таша.

— Это-то хуже всего, — мрачно откликнулся мальчишка, потянув её к выходу из галереи. — Мало того, что женился на богатой красотке, так ещё и убил её!

— С чего ты взял?

— Ну хорошо, не убил, а терпеливо дождался, пока она умерла. Хотя нанять убийцу не так и сложно.

— Думаешь, Орек хотел её смерти? — спросила Таша; хоть она и сама думала о том же, но портрет Раксэны заставил её усомниться в своих догадках.

— А как иначе? После гибели любимой жены ты не будешь искать другую так скоро! Племянники уже взрослые, в мачехе не нуждаются, политика здесь явно ни при чём, так что… эй, ты чего?

Ухватив Джеми за шиворот, Таша толкнула его за очередные доспехи. Боевое облачение одного из давно умерших Норманов вздрогнуло, явно раздумывая, не упасть ли ему подальше от незваных гостей, но затем смирилось со своей участью и осталось на месте.

— Что ты…

— Тш! — Таша вжала мальчишку в стену, зажав ему рот. — Молчи, просто молчи! И убери этот демонов огонь!

Джеми послушно смолк, смяв язычок пламени в руке, как бумажный клочок. Перед глазами белел атлас его рубашки — а по спине мурашками бегала жуть: Таше не нужно было видеть, чтобы знать…

Оно здесь.

Она стиснула в ладони деревянный крестик, который дал ей Арон. Кресты он взял с собой из дома госпожи Ингран: сам вырезал сегодня утром. Два, ей и Джеми.

Почему-то от осознания простого факта, что крест от него, становилось чуточку спокойнее.

Тихо, Таша, тихо. Это всего-навсего почти безобидный призрак. Виспа из Белой Топи пережила, а его боишься?

Жуть была подсознательной. Жуть зверя, который чует и видит то, чего простым смертным увидеть не дано. Да и не только простым.

По тому, как Джеми, вздрогнув, заключил её в защитное кольцо своих рук, Таша поняла, что призрак попал в поле его зрения.

И, не удержавшись, обернулась.

Прямо напротив них висело зеркало. В нём стыло отражение женщины, которой не было в коридоре; лицо её будто изнутри озарялось странным серебряным светом, но складки длинного платья тёмного бархата волновались пугающе реально.

Женщина смотрела в зеркало — и Таша вдруг поняла, что призрак вглядывается в отражение её, Ташиного, лица.