Владимир Журавлёв - Неудачная реинкарнация

И что делать? Не соглашаться, что ли? Он ещё жить хотел. Ну что ж, поехали вместе. Полицейские даже оружие отбирать не стали, так что вполне дружески поехали.

— А почему сразу шпион? — спросил он неловко.

Полицейские заулыбались и оглядели его. Он вдруг осознал, что не видел у степняков пружинных стрелометов за поясом. Но полицейские отметили иное.

— Когда Асиа в стойбище, Ит-Тырки по степи не бродят! — сказал полицейский. — Она для каждого работу найдёт!

— Старейшины не работают! — припомнил долговязый.

— А старейшины от Асиа в шатре прячутся, вроде как думают о важном…

Около повозок, выстроенных огромным кругом, их остановили. Бойцы в форме полицейского спецназа критически оглядели якобы степняка.

— Совсем шпион обнаглел! — заметил старший патруля. — Средь бела дня прётся! Да ещё и ишака у Ит-Тырков увёл!

— Почему — у Ит-Тырков? — только и спросил несчастный шпион.

— Потому что Туолам тебе за ишака бошку бы сразу открутили, вот почему…

У следующего лагеря их снова остановили. Бойцы в странной коричнево-жёлтой униформе с весёлым изумлением разглядывали лже-степняка.

— А говорят, у Второй приморской разведки нет, — сказал странно одетый боец. — Как же нет, когда вот же она! Да наглая какая разведка! Вырядился чучелом и едет прямо в расположение Ласточек! А подумал ли ты своей глупой башкой, что Ласточки — девки избалованные? Что они тебя в таком рванье даже близко к шатру не подпустят?

— Он с нами! — заступился за шпиона вислоусый полицейский.

— А всё равно не подпустят! Вас, может, ещё и да, а его точно нет! Хотя и вас вряд ли…

Ну что ж, третий планировщик мог собой гордиться. Он действительно узнал и численность войск мятежника, и вооружение, и боеспособность… да что говорить, он вообще проехал весь лагерь мятежников насквозь! Правда, наслушался при этом о себе столько, что уши покраснели.

— Да ты не обижайся! — посоветовал полицейский. — Сам виноват! Обнаглел до того, что в расположение войск залез! Вот и слушай теперь, чего заслужил…

— А как иначе?! — не выдержал шпион. — У меня же приказ и численность узнать, и боеспособность, и вооружение!

— А обзорные холмы на что? — удивился полицейский. — Садишься на вершине, берёшь хорошую оптику, вот такую, что у тебя за пазухой спрятана, например, и смотришь, чего надо!

Третий планировщик понял, какой он дурак, и только вздохнул.

— Только с обзорными холмами у тебя тоже не пролезло бы, — подумав, добавил полицейский. — Туда Ворта своих ребят отправил потренироваться. Скрутили бы на подходе, ещё и по мордасам бы надавали сгоряча…

Третий планировщик ещё раз понял, какой он дурак. И, похоже, он только что узнал, что потерял разведгруппу…

— Бате, император! — предупредил долговязый полицейский напарника.

Бате извинился, забрал у третьего планировщика оружие и отодвинулся.

Самозваный император оказался маленьким офицером в запылённой полицейской форме, верхом на лёгком скакуне. За его спиной высились на конях два огромных бойца в трёхслойной гномьей броне и затемнённых сферах. Третий планировщик обзавидовался, несмотря на отчаянность положения. А потом ещё и удивился, когда один из бойцов поднял забрало. Он и не слышал никогда, чтоб в «Кулаки императора» брали женщин. Молодых симпатичных женщин…

— Все увидел, что надо? — хмуро поинтересовался самозванец.

Третий планировщик осторожно кивнул. А что ещё оставалось делать?

— Обратил внимание, что мирное население особняком расположено? — продолжил офицер.

Ну да, он обратил… и что?

— Ну и проваливай обратно! — заключил самозванец. — И чтоб передал своему командованию: гражданские — вне войны! Нарушат закон — степь маленькой покажется! Негде прятаться будет! Все понял, все передашь?

Третий планировщик вздохнул. И ещё раз. Было очень страшно. А говорить-то надо…

— На подходе мы вырезали степной клан, — все же сказал он. — Так получилось. Морская пехота в настоящих боях не бывала, растерялись, про законы Аркана и не вспомнили…

Время остановилось.

— Ты отпусти меня, император, — неловко сказал шпион. — Там… дело у меня ещё есть.

Самозванец молчал.

— Вам не дойти до командиров, — сказал третий планировщик тихо. — Внутри когорт — железная дисциплина, и все друг друга знают.

— Бате? — спросил самозванец негромко.

— Вменяем, — отозвался полицейский. — Досюда при оружии ехал. Ишака купил, мы видели.

— Может быть, я правильно тебя понял, — вздохнув, сказал самозванец. — Удачи тебе, а иного и не требуется… Выкручивайся сам, как можешь… Гребло! Проводи сквозь посты! Бате, оружие верни разведчику, зачем тебе его стреломет? У нас же станковый арбалет есть…

Все же у мятежников было… интересно. Третий планировщик уже отъезжал, когда на лёгких конях примчалась группа степняков, и впереди всех — маленькая женщина, красоты необыкновенной, и какой-то подросток рядом.

— Император, подошли кланы! — звонко прокричала она. — И бог войны с нами!

— Братья, начинаем движение! — тут же скомандовал офицер. — Асиа! Уводишь мирных! Люди войны — все в заслон! В несокрушимый заслон!!!

— А что у тебя за дело-то? — полюбопытствовал долговязый полицейский. — Или военная тайна?

Никаких тайн, — ответил третий планировщик и недоуменно проводил взглядом колонну крытых повозок.

Повозки толкали вручную здоровенные мрачные мужики. Интересно, а коней что, берегут для более важных дел? Забавно…

— Никаких тайн, — повторил офицер-морпех. — Просто… морская пехота, конечно, растерялась, потому что в боях не бывала. Но вот начальник штаба — он приказ пленных не брать отдал очень даже осознанно. И должен за это ответить. Ты видел мёртвых детей, Гребло?

— Ты не первый десятник, случаем? — спросил полицейский зачем-то.

— С чего бы, робя? Штабной, разве не видно?

— Удачи тебе, штабной.

Глава тридцать шестая

— Сына, а здесь ли ты должен быть? — осторожно поинтересовался Кола Гончар.

Глава семейства опять не знал, как относиться к сыну.

— Во-во, ответь-ка, маля, и мне интересно! — хохотнул Бородатый Верблюд. — Желательно бы знать, не для того ли мы тащили оружейные фургоны по горкам, чтоб прохлаждаться в общей колонне с деревенскими коровами?

— Верблюд! — вздохнул он. — Тебе ли не знать, какой бардак бывает на войне? Особенно когда драпаешь без оглядки. Ну, забыли про вас! Может такое быть?

— Нет! — хором ответили Верблюд, Кола и даже Ялинька.

— Дребен в заслон всех собрал, даже степняков — и всё равно против Второй приморской он никто! — сердито заявила дзуда. — В десятом сборнике отчётов по учениям есть же вывод, что когортам морской пехоты могут разве что пограничники противостоять — при трёхкратном перевесе в силах! Оружейные фургоны могли бы обеспечить паритет на основном направлении удара! А вместо того, чтобы быть на позициях, Эре сидит здесь и сало подъедает!

— Дзуда!.. — ошеломлённо прохрипел гном.

— Тебе сала для сына жалко? — попрекнул жену Кола Гончар.

— Да при чём тут сало?! — возопил старый диверсант. — Женщина, да понимаешь ли ты слова, что говоришь столь необдуманно?!

— Я не права? — огрызнулась Ялинька.

Верблюд заткнулся и подумал. И ещё подумал…

— Мы же не знаем оперативную обстановку, — осторожно высказался Кола Гончар. — Вот если бы Дребен подъехал да поделился сведениями…

— Хист у нас не скоро объявится! — злорадно заметила Ялинька. — Боится!

И виновато глянула на сына. Яхи с семьёй тоже не было. Юная дзуда находилась при Хисте. Неотлучно.

— И вовсе не требуются донесения с позиций! — подключился к спору мельник, незаметно подъехавший на своём ишачке с другой стороны фургона. — Есть же тактические наставления генштаба. Согласно им черно-синие сейчас должны совершать что? Они должны выставить когорты в ударное построение! И бить они станут по центру нашего заслона! И никакие оружейные фургоны при таком раскладе Хисту не помогут, потому что защищённость когорт от стрел при ударном построении достигает абсолюта — а поможет Хисту разве что его степняк, уж очень шибко бегает, зараза! Верно, дочка?

Бородатый Верблюд, восторженно открыв рот, проследил, как симпатичная девчушка, задорно подобрав юбку, запрыгнула в фургон Колы Гончара.

— Неверно! — смело возразила отцу Знобинька — и случайно коснулась Санниэре ножкой. — Зачем Второй приморской наш центр? Что этот центр вообще прикрывает? Хвост колонны — а там степняки своих овец гонят! Ну и зачем морпехам овцы?!

— Умница! — умилился мельник. — Вся в меня, не то что сыновья, обалдуи первейшие… И куда же ударят когорты, по твоему раскладу?