Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

Румяное личико девочки не казалось испуганным, напротив, глаза ее любознательно лучились.

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— А ты-то сама?

— Гуляю.

— Разве барышням можно гулять по ночам?

— Другим нельзя. А мне можно.

— Это ты так думаешь, что можно. А родители, наверное, думают, что нельзя. — Бат лукаво подмигнул и жестом предложил гостье место рядом с Раш-Рашем. Тот почтительно потеснился.

— Мои родители ничего не думают. Потому что они умерли, — серьезно отвечала девочка и, расстегнув шубку, уселась.

— Сирота, значит, — кивнул Бат. И после деликатной паузы поинтересовался: — Ты это… кашу будешь? Пшенная, с мясом?

— Не буду.

— Да полно тебе ломаться!

— Правда не хочу! Я не голодная! — Девочка наморщила носик. — Я просто тут с вами посижу немножечко. И пойду. Ведь можно?

— Да сиди пожалуйста. Можно даже без спросу — пещера ведь не наша.

— Я знаю, что не ваша. Раньше тут жил один… один мудрец. Это он написал на стене. Но потом его позвала его мама — ну, та, которая живет на небе. И он куда-то ушел. Раньше мы с ним часто играли вместе, было весело. А еще раньше здесь жил другой человек. Плохой. Он рылся в могилах, вытаскивал оттуда кости беременных. Потом вызывал ихних духов и все время их мучил. Чтобы они на него работали. А потом его укусила ядовитая змея, он опух, стал как жаба. А еще раньше тут жили две сестры, они прятались от своего господина. Но потом их нашли и забрали в город. Там, наверное, их убили. А еще раньше тут один чудак жил…

— Раш-раш-раш, — засмеялся юноша, понимающе глядя на девчонку, как будто издавна были они друзьями и он уже знал, какого именно чудака та имела в виду. Но Бата Иогалу отвлек костер, и он переглядок этих не заметил.

— И откуда ты все это знаешь? Родители тебе рассказывали? — спросил Бат.

— Родители мне ничего такого не рассказывали. Потому что они умерли, я же говорила.

— Ну, мало ли…

— Они умерли еще до того, как тех двух сестер нашли!

Бат мысленно оценил возраст девочки — должно быть, никак не больше десяти лет.

«А то и семь. Глазенки совсем уж бесхитростные».

— А давно это было? Год назад? Два? Когда они умерли?

Девочка шморгнула носом, вопросительно посмотрела на Раш-Раша, на лице которого застыла загадочная гримаса, потом перевела взгляд на Бата и наконец ответила:

— Я вам лучше этого не скажу.

— Не скажешь? — Бат потянулся к котелку и подцепил на кончик ложки еще каши.

— Если я скажу, вы сразу испугаетесь.

— Да мы не из пугливых, — отозвался Бат с набитым ртом. — Я, милая моя, даже черного медведя не боюсь! И даже могу влезть ему на шею! И смыкать его за уши. А могу ногой ему поджопник вот такой вот — бамс! — отпустить. И медведь твой кубарем через голову покатится. — Артистично размахивая руками, Бат показал, как именно он управится с медведем.

Девчонка рассмеялась и захлопала в ладоши. Раш-Раш обрадованно закряхтел. И Бат заулыбался. Детское общество ему никогда не докучало.

Как вдруг девочка перестала смеяться и сказала:

— Все равно не скажу. Потому что некоторые слова — они пострашнее черного медведя.

От уверенного тона девочки повеяло потусторонним холодком. Это дуновение, впрочем, Бат поспешил поскорей вычесать из розы ветров своего сознания. Он нервически облизал ложку и заметил примирительно:

— Ну, дело твое. Не хочешь — не говори.

— Да вы не обижайтесь, дяденька. Просто вы такой добрый… Мне так не хочется вас испугать! Лучше спросите какой-нибудь другой вопрос.

— Другой? Ну, спрашиваю, ладно. Как тебя зовут?

— Зовут Елей.

— И где Еля живет?

Девочка снова спрятала глаза и засопела. Раш-Раш принялся шарить взглядом по потолку, где отплясывали свои дикие танцы длинные тени от костра.

— Не хочешь говорить, тогда я сам угадаю. Ты живешь в доме пастуха, возле водопада!

— А вы что, там тоже были? — удивилась девочка.

— Не был. Но мои товарищи говорили, что где-то здесь должен быть водопад. А рядом с ним — пастуший дом. В этом доме, думается мне, Еля и живет. Правильно, Еля?

— Неправильно, — девочка энергично замотала головой, и ее редкий хвостик дважды хлестнул ее по щекам. — Там никто не живет. И в этот дом людям лучше не ходить, потому что там водятся эти… как их… призраки! Честное-пречестное слово! — Она посмотрела на Раш-Раша, словно бы ища поддержки.

Раш-Раш выразил согласие угрюмым мычанием.

— Тогда ты живешь в Птичьей долине!

— Тоже неправильно. В той долине живут только пастухи да ихние бараны. Они глупые, жадные и неопрятные. У них все село воняет шкурами.

— Подумаешь, какая госпожа! Шкурами воняет! Тогда где же ты живешь? Наверное, во дворце?

— Нигде. Я нигде не живу! — мрачно сказала девочка.

— Так не бывает. Все люди обязательно где-то живут. У каждого должен быть дом!

— Неправда. Вот у вас же нет дома — и ничего!

Бат Иогала задумался. В каком-то смысле негодяйка была права. Конечно, случались места, где он задерживался надолго, даже на несколько лет. Но пустить корни у него никогда не выходило, все тянуло его куда-то, и шел он, не столько соблазнившись зверьем да деньгами, сколько самой мыслью о неведомых краях, о свободе.

— Я взрослый. Аты — маленькая. Вот и Раш-Раш тебе скажет, если ты мне не веришь: у каждой девочки обязательно должен быть дом!

— Его зовут не Раш-Раш, — строго сказала Еля. — А Гррссы. И он тоже нигде не живет.

— Правда, что ли? — Бат посмотрел на юношу, но тот лишь усмехнулся и развел руками: мол, понимайте как хотите.

— Что за имен понапридумывали? — задумчиво бросил Бат, вновь набирая себе каши. — Что это за имя для пацана — Гррссы? Я такого и не слыхивал… По мне, так даже Раш-Раш лучше.

— А ему все равно, как его называют. Ему лишь бы не лезли!

— Не лезли?

— Ну да, не лезли. Как еще сказать? — Девочка примолкла, подбирая выражение. — Ну, чтобы никто от него ничего не хотел, понимаете?

— Понимаю, — сказал Бат. На самом деле он ничего не понимал. Но, поразмыслив, нашел-таки объяснение: «Ясен перец! Парень он миловидный, стройный… А баре нынче пошли распущенные, каждый день караван идет через Старый перевал чуть ли не с царем каким. Видят небось красавчика и пристают со своими этими дуростями. Тем более что парень немой, не разболтает никому. Удобно…»

Он снова оделил себя кашей, хоть и был уже сыт.

— А можно мне тоже попробовать? — Еля просительно посмотрела на котелок.

— Так бы и сразу! А то строишь из себя тут непонятно кого. Держи ложку.