Альфред Аттанасио - Пожиратель тени

Кандалы Бройдо исчезли в тот миг, когда Рик ударил демона стрелой, и они с Джиоти бросились на помощь, впопыхах спотыкаясь, но не успели — демон и кобольд покатились вниз по небу, подобно метеору, расплескивая астральную кровь, и грохочущие молнии обозначали их светящийся путь.

Джиоти схватила Бройдо за руку и потянула за собой, вниз по небу, вдоль сверкающей траектории, пробившей облака. В грозовой толще они летели наугад, потом туман резко потемнел, и Джиоти с Бройдо врезались в мокрую стену пещеры. Ревел прибой, потрясая самый воздух.

Перед входом в пещеру небо над Габагалусом заливали алые сумерки. Гороподобные волны вставали из темного моря и ударялись о мысы, взбиваясь пеной, оседающей на равнины кресс-салатовых и сусловых полей. На уступе, над бурным ночным морем боролись Рик Старый и Даппи Хоб, и фосфоресцирующие выбросы пены обозначали силуэты бешено дерущихся тел. Грохотали утесы, пена взлетала за ними как побелевшее от ярости лицо великана.

Схватив Рика за руки, Джиоти и Бройдо вырвали его из объятий вцепившегося демона. Кобольд пнул Даппи Хоба ногой, и тот полетел спиной вперед над пропастью, в кипящие волны. Жалобный крик демона утонул в воющем урагане тонущего континента.

9. ВОЗВРАЩЕНИЕ В САД

Рик Старый, Бройдо и Джиоти уходили в туннель Чарма, а волны уже заливали пещеру в Габагалусе. При слабом свете Ожерелья Душ они вышли сквозь густой мрак к каменной полке, куда не доставал неумолчный шум океана. Там рану кобольда осмотрели и увидели, что она открыта, но не кровоточит.

— Кости дракона! — воскликнул Рик. — Я ни боли, ни слабости не чувствую. Уже давно можно было бы вынуть эту проклятую стрелу!

— Слава всем богам, что ты этого не сделал! — Бройдо с чувством стиснул плечо кобольда. — И правильнее было бы теперь сказать «благословенную стрелу».

— Не стрела помешала Даппи Хобу забрать Ожерелье Душ. — Рик оглядел своих друзей, хотя они были еле видны в темноте. — Это ведьма Лара. Она подняла души Ожерелья против демона. Они застали его врасплох и уменьшили его силу.

— А ты видишь Лару в этих кристаллах?

— И Рииса Моргана, — добавила Джиоти, преодолев страх перед этим вопросом. — Демон сорвал с него метки зверя, но мы не видели его тела. Он жив?

Кобольд поднял сияющие призмы к внимательным лицам друзей. Из сверкающих граней на них глядела Лара, и ниспадающие волосы обрамляли тело, чистое от ран. Зимнее солнце просвечивало сквозь ее прозрачные контуры, и виден был заснеженный парк, купы серых деревьев, крошечные бегуны, люди с собаками, а среди них по велосипедной дорожке шел светловолосый человек в рясе с обернутыми в картон ногами.

— Это Риис! — Голос Джиоти погас в туннеле Чарма, не породив эха. — Он идет по парку на Темном Берегу!

Лара шла рядом с ним, и белые одежды ее развевались в призрачном ветре. Чары Даппи Хоба рухнули, и Риис очнулся. Непонимающим взглядом глядел он на зажатый в руке доллар, который подал ему какой-то прохожий на пути от Трибеки.

— Молодой хозяин…

Риис увидел рядом с собой Лару, и по ее смуглому лицу расплылась безмятежная улыбка. Она исчезла из виду и дальше, на гаревой дорожке появилась ее тень — собольи волосы и смуглая кожа под вуалями света. И снова она дрогнула и растворилась вдали, маня его из-за кучи поблескивающих темных валунов.

Лара скрылась в трещине между камнями, поросшими замерзшей травой. Он неверным шагом пошел за ней, обнимая себя руками от беспощадного холода. Озираясь по сторонам, боясь увидеть гномов или какой-то другой знак присутствия Даппи Хоба, он втиснулся между камнями, где исчез призрак ведьмы. Ему пришлось отвернуть голову в сторону и выдохнуть воздух, чтобы пролезть в щель.

Холодный синий день раскинулся между хрустальными пиками ледяных гор. Припав к земле от неожиданности, Риис оглянулся. Парк серых деревьев, бегуны, собачники, горизонт Манхэттена — все это исчезло и сменилось горной страной обрывов с морозными прожилками. А высоко над головой, в лазурном небе, блестел глянцевый диск Неморы.

— Пути Чарма к Темному Берегу есть повсюду. — Призрак Лары висел перед ним, бледный как вода. — Даппи Хоб создал их в изгнании. Иногда люди забредают в них и попадают на Ирт.

— Лара, а где Даппи Хоб? — Риис глядел сквозь нее на трещины в склоне, откуда он появился, и боялся, что сейчас оттуда полезут гномы. — Душа младенца в опасности!

— Душе младенца ничего не грозит. — Черные волосы Лары разметались по лицу небрежным ветром, которого Риис не ощущал. — Твои друзья тебе это объяснят, они уже близко. Но я не могу остаться. Я привела тебя сюда, на Календарь Очей, на самый высокий пик Ирта, чтобы быть ближе к Извечной Звезде, к Чарму, который мне нужен, чтобы говорить с тобой в этот последний раз.

Риис протянул руку в ее пустоту и ничего не ощутил, только радость оттого, что видит ее невредимой, и грусть, что она исчезает.

— Не уходи, скажи мне, что случилось!

— У меня нет времени. — Она показала рукой в небо, в серебристо-белое пламя Извечной Звезды. — Сила Даппи Хоба разрушена, и я ухожу туда. Мы свободны от него, и я возвращаюсь туда, где мне надлежит быть, в Начало, в свет творения.

Риис протянул к ней руки:

— Останься со мной!

— Я и так пробыла здесь слишком долго. — Несуществующей рукой она тронула его печальное лицо. — Я призрак, молодой хозяин. Но я — призрак, который жил снова, и изменил жизнь живых. Теперь мне легче перенести смерть.

— И ты воистину свободна, Лара? — Волхв испытующе всмотрелся в глаза молодой ведьмы и увидел там звезды радости. — Даппи Хоб больше не имеет над тобой власти?

— Все, что осталось от скреплявших нас с ним нитей — узор магических знаков у тебя на коже. — Призрачная ведьма двумя пальцами коснулась пентаграмм на груди Рииса, где сходились ключицы. — Это центральная эмблема. Сломай эти звезды, и твоя связь с почитателем дьявола кончится. Но и твоей волшебной силе на Светлых Мирах придет конец.

Риис не колебался. Подобрав плоский кусок кремня, он полоснул его краем по магическим звездам. Кровь потекла по груди, воздух стал холоднее. Лишенное магической силы тело задрожало.

— Теперь и ты свободен, молодой хозяин. — Лара улыбнулась шире, хотя контуры ее стали таять. — Для тебя начинается новая жизнь — а для меня открывается нечто большее.

— Лара! — крикнул Риис пустоте, где только что растаяла ведьма, и холод встряхнул его, прервав видение. Долгую минуту смотрел Риис туда, где она была, и его дрожащие ладони держали свет дня и тающий пар его собственного дыхания. Потом то, что говорила Лара, сложилось в картину, и Риис, опустив руки, прищурился на Извечную Звезду. Бездонное счастье открылось в нем глубже, чем холодный морозный воздух и жаркая боль от разрезов на теле. Лара действительно улыбалась. Ее страдание закончилось.