Лиза Ширин - От магии сплошные проблемы

Отец еле сдержал улыбку.

— Оказаться здесь — тоже не моя идея.

— Могу понять. — Я рискнула перевести взгляд на привидений, а потом произнесла, понизив голос: — Твои соседи далеки от идеала, как мне кажется.

— Все, кто оказался здесь, — жертвы, некоторые совсем невинные. А некоторые — сущие дьяволы; их настолько ослепила жадность и поглотила страсть, что они преступили опасную черту.

Я подумала об Окнусе.

— Жадность отупляет, — прошептала я.

Отец согласно кивнул, его серые глаза блестели.

— Без исключения. Чем более могущественным становишься, тем больше тебя ослепляет твоя собственная жадность… и родственные ей пороки.

Точно так же говорил и Сарад Нукпана.

— Ты не мог найти менее отвратительное место, чем усыпальница? А то мурашки бегут по коже и от страха бросает в дрожь.

— Под самым носом у тех, кто жаждет больше всех. В таком месте, которое считают самым недостойным. Идеальное место.

В отличие от Сарада Нукпаны, который проводил над катакомбами много времени, медитируя, чем меньше я имею дел со склепами, тем лучше.

Я взялась за амулет на бриллиантовом колье.

— Это принадлежит тебе. Могу я как-нибудь вернуть его тебе?

— К сожалению, я не в той форме, чтобы забрать его.

К сожалению, он прав.

Я накрыла диск рукой. Он был теплым и, я бы сказала, каким-то довольным.

— Не предполагалось, что его можно будет приладить к тебе или к чему-нибудь навсегда?

— На меня напали из засады — скорее всего, их наняли кринсани. Я сбежал и сохранил свою жизнь, но без амулета. Кринсани подобрались совсем близко и почти нашли Сагред. Слишком близко, чтобы рисковать оставлять его там, где он был. А если переправить камень в другое место — есть риск, что обнаружат. Но войти в контакт с камнем — риск, что он тебя заберет.

— И ты предпочел дотронуться до него, чтобы остаться в склепе?

Отец кивнул.

— Камень хотел перекусить, прежде чем его положат в кроватку.

Он рассмеялся, и звук его смеха был богатым и серебрян ым.

— Никогда не приходила в голову такая мысль, но ты совершенно права. Когда он проголодается, он хочет кушать.

— Я знаю. Принц Чигару говорил мне.

По лицу отца пробежал тень.

— Мал'Салин.

— Ага! Я знаю. Я отнеслась ко всему, что он рассказал мне, критически… и в одной руке у меня всегда наготове любимый кинжал.

— Правильно, так и нужно, но в данном случае он не вводит тебя в заблуждение.

— Знаю и это. У меня такое чувство, что чем хуже себя чувствует Сагред, тем становится хуже вокруг.

В его глазах росла печаль.

— Как и мне.

Я судорожно вздохнула.

— Моя мама знала, что ты охранял Сагред?

— Я старался оградить ее от этого. Когда проживешь столько, сколько прожил я, начинаешь ценить и оберегать любое подобие обычной жизни, которая у тебя есть. Кринсани снова напали на мой след… и скоро они бы нашли Миранду. Я защитил ее единственным способом, который знал. Я оставил ее, уводя за собой преследователей.

Я представила, как все складывалось.

— Только они не погнались за тобой.

В его лице отразились одновременно гнев и печаль.

— Не все. Позже я узнал, что с ней произошло… и узнал о тебе.

Моя мать — одна против сильнейших шаманов Кринсани. Она была начинающим искателем… как я. У нее не осталось ни шанса. Благодаря Сагреду, я больше не начинающая… и меня до сих пор не убили, в отличие от нее.

Я проглотила слезы.

— Почему ты…

— Не попытался связаться с тобой? Тогда бы и ты стала объектом охоты, как твоя мама.

— Теперь понятно.

— Я присматривал за тобой через верных друзей. Даже если они не знали, что мы связаны. Это самый безопасный способ. Но, очевидно, моя тайна была раскрыта.

— Ее раскрыл Сарад Нукпана.

— И выследил тебя. Я не хотел, чтобы произошло то, что случилось. Прости, Райни. Я старался тебя защитить, но не было никакой другой возможности.

Я попробовала пожать плечами. Мне хотелось плакать.

— Мне ничуть не хуже, еще даже лучше.

— Ничего не должно было случиться. Я прошу у тебя прощения.

— Ничего плохого и не случилось. — Мне удалось сглотнуть стоявший в горле ком. — Нет никакой необходимости в прощении.

Я увидела удивление на его безупречном лице, удивление и гордость.

— Но твоя жизнь, твоя семья, друзья…

— У меня есть ответственность за мою семью, всю мою семью. Охрана Сагреда — твоя работа; и я думаю, что теперь моя работа — помочь тебе.

— Ты очень смелая. — Может, это игра света, но теперь он казался менее иллюзорным, если такое может быть.

— Думаю, я дочь своего отца, — прошептала я.

Он улыбнулся.

— И своей матери. — Его взгляд переместился куда-то выше моей головы, и улыбка исчезла.

Я проследила за его взглядом. И увидела серую пустоту. Он, должно быть, увидел больше.

— Что это? — спросила я.

— Он здесь.

— Кто? Что?

— Сарад Нукпана. Он здесь.

Проклятье!

Мой отец постепенно исчезал.

— Пора.

Я потянулась к нему.

— Но я не…

Я была на холодном грязном полу в руках Микаэля, маленькая белая каменная коробочка, которую он брал с собой, в моей руке. Я так крепко ее сжимала, что пальцы побелели от напряжения. Крышка была закрыта, и коробка словно светилась. Сагред — и мой отец — были закрыты внутри. Так много всего… Теперь понятно, как Ловец Душ заработал свое прозвище.

— Кто положил? — спросила я.

Его лицо было невозмутимым, но бледным.

— Ты.

Дверь в миниатюрный мавзолей была на месте. Я не спросила как. Я не помнила, да мне, если честно, все равно.

— Они живы, — сказала я Микаэлю. — Все. — Я не стала упоминать своего отца. Я не знала, как об этом сказать, и принцу Чигару не надо это слышать.

С потолка тоннеля посыпались мелкие крошки грязи и пыли.

Гоблин посмотрел наверх. Мы все тоже.

— Нам надо уходить, — поторопил нас принц, его голос был низким.

Не было необходимости спрашивать, почему; мы все знаем, что грязь сама по себе не сыплется.

— Тут есть другой выход? — спросил Микаэль.

— Нет, насколько я знаю.

Микаэль посмотрел на Ристона, и хранитель молча побежал по коридору.

Я попыталась высвободиться из объятий Микаэля.

— Дай мне встать.

— Разве ты…

Я встала сама, не дав ему договорить. У меня не кружилась голова и не было никакой слабости. Я была в гневе, я никогда в жизни не была такой сердитой, как сейчас. И этот гнев помог мне прийти в себя более эффективно, чем пощечина. Моя мать умерла, а мой отец навечно пойман в ловушку внутри камня. Никакой надежды на помощь. Никакой надежды сбежать. Все из-за кринсани… и особенно из-за Сарада Нукпаны.