Александра Якивчик - Не будите в кошке зверя! Последствия бури

Желтые змеиные глаза удивленно распахнулись, богиня попыталась отшатнуться, но было уже поздно. Кинжал, скользнув между звеньями кольчуги, легко вошел в сердце человека, пустившего хранительницу Чертогов в наш мир.

Уже через мгновение мертвое тело барона лежало на каменном полу.

Сил вытащить чужой клинок из раны уже не оставалось. Обессилено откинув голову на холодный камень, я рукой зажал кровоточащую рану. Очертания предметов плыли, онемевший от боли бок уже практически не чувствовал. От слабости кружилась голова, тяжелым свинцом наливались глаза…

Вот теперь уже точно… конец…

— Дар! — окрик Алексы я услышал с трудом, уже закрыв глаза и медленно теряя сознания.

Кошка рухнула рядом со мной на колени, одним рывком выдергивая из раны меч и снимая с плеч изодранный плащ. Собиралась разорвать на тряпки, чтобы перевязать рану. Глупышка, уже слишком поздно… ты ведь сама это знаешь…

— Не стоит…, только зря… вещь испортишь…, - невеселая ухмылка далась мне с трудом.

Краем глаза я увидел за спиной Алексы какую-то тень. Напрягся, собираясь предупредить о новой опасности, но, все-таки разглядев нежданного гостя, расслабился.

За спиной девушки напряженно замер её брат. Макс старался не смотреть в нашу сторону, настороженно оглядываясь по сторонам. Одного взгляда на лужу крови, растекшуюся возле меня, было достаточно, чтобы понять — я нежилец. Поэтому оборотень, прекрасно знавший и о моих, и об Алексиных чувствах, давал нам возможность попрощаться. Пусть все слова уже были сказано накануне… кроме нескольких, но произнести их я Алексе не дам…, не стоит усложнять… и так непростую… ситуацию…

— Дар, — Алекса тихо всхлипнула, прижавшись ко мне и ласково проведя ладонью по моему лицу, — Пожалуйста, продержись ещё немного. Скоро здесь появятся целители и они…

— Алекс… не стоит…, - я успокаивающе накрыл своей рукой её ладонь. Такую теплую… и живую, — Уже поздно…

Я видел, как она пыталась держаться и не сорваться. Видел, каким усилием воли пытается не завыть от чувства собственного бессилия.

Умом она понимала, что ничего изменить уже нельзя. Что моя судьба решена, и все слова сейчас будут выглядеть глупо, все вопросы так и останутся без ответа…, ведь все, что нужно, мы выяснили ещё вчера, так что бессмысленно спрашивать одно и то же дважды. Стоит просто принять это и смириться.

Все это она понимала. Но две потери за шесть лет… это слишком много даже для кошки, которую всю жизнь готовили к тому, что она станет Царицей.

— Но почему? — она прислонилась к моему лбу, не пряча катившиеся по щекам слезы, — Почему ты бросаешь меня сейчас? Почему я должна терять ещё и тебя? Я ведь…

— Тише, — я прикоснулся рукой к губам Алексы, не давая договорит фразу, — Ты же знаешь…, что и я тебя… тоже… Но не стоит… говорить то…, о чем потом… пожалеешь…

Потому что чтобы не случилось, кровь оборотня в тебе пока сильнее кошачьей. И я не хочу, чтобы ты сгорела от своих чувств, как это бывает с волками клана Д'аркв'ир.

Каждое слово давалось с трудом, отбирало последние, чудом оставшиеся крупицы сил. Мысли смешались, становились все более вязкими, а каждый новый вдох требовал таких усилий, будто я собирался сдвинуть горы… не меньше…

Понимая, что времени у меня остается все меньше с каждым мгновением, я провел рукой по волосам Алексы и наклонил к себе, прикоснувшись к её губам. Соленым от слез горя, разрывавшего её сердце.

Ты сильная, Алекса. Ты сможешь подняться и жить дальше. И твой брат тебе в этом поможет.

— Никто не должен… узнать об этом… о моей смерти, — отстранившись, я посмотрел на стоявшего за спиной Алексы Макса, — Я надеюсь…, ты знаешь…, как поступить… и, прошу…, сделай то…, чего… не смогу… я…

Оборотень внимательно выслушал меня, и кивнул, обещая выполнить мою просьбу. Он тихо подошел к нам и осторожно обнял за плечи сестру, настойчиво отстраняя от меня. Алекса дернулась, но под тяжелым взглядом брата сдалась. Только в последний раз провела рукой по моему лицу и отвернулась, понимая, что будет дальше делать волк.

Д'аркв'ир присел рядом со мной и прикоснулся рукой к моему лбу.

Боль начала затихать. Исчезло головокружение и тошнота, на мгновение даже стало легче дышать. Странное тепло, разливающееся по телу после прикосновения волка, мягко обволакивало сознание, даря покой и умиротворение, которых мне так не хватало на протяжении последних трех лет…

Последнее, что я увидел перед тем, как сознание померкло, было заплаканное лицо Алексы и нежно-зеленый огнь, распространявшийся от рук Макса по моему телу…

Я открыл глаза и поежился от холодного дыхания ветра, мазнувшего по лицу.

В тот день Макс воспользовался одним из самых страшных заклинаний своего клана. 'Дыхание смерти', отнимающее огромное количество силы у создателя, из-за чего его использовали в очень редких случаях, дарило легкую, безболезненную смерть тому, на кого оно направлено. Доступна такая магия далеко не всем волкам. Кроме Макса и его отца им владел Илиан, Алекса и ещё несколько оборотней, входивший в узкий круг тех, кому глава клана действительно мог доверять. Но брат Алексы никогда бы не воспользовался этим заклинанием, если бы не был уверен, что сестре больше ничего не угрожает. Потому после него резерв силы должен был быть на нуле.

Как только я умер, волк уничтожил мое тело с помощью ритуального заклинания Д'аркв'ир, единственное плетение, не забирающее ни капли сил у создателя. Достаточно просто принадлежать к этого великому клану. У волков не принято хоронить погибших, тела родных и близких они сжигают с помощью специального изумрудного огня. Всегда считалось, что чести быть погребенным таким образом заслужить кому-то, кто не относился к расе оборотней-волков, практически не возможно. И то, что брат Алексы посчитал меня достойным такой смерти…, говорило о многом.

— Почему не спишь? — за спиной раздался сонный голос Деры.

Обернувшись к волчице, я улыбнулся:

— Тени прошлого покоя не дают.

Девчонка нахмурилась. Немного помявшись возле пещеры, она нерешительно подошла ко мне и виновато посмотрела в глаза:

— Значит, из-за нас у тебя проснулась память? Ты расстроен?

Я покачал головой, после чего посмотрел на спящий лес. И ведь не скажешь, что всего не в сотне верст отсюда идет война…

— Наоборот, рад, — услышав мой ответ, Дера недоуменно нахмурилась, посчитав, что я вру.

Зря девчонка так думает.

— Почему? — видимо, в голове волчицы никак не укладывались мои прошлые слова о возвращении памяти и то, что я говорю сейчас. Хотя ответ вполне очевиден.