Дмитрий Казаков - Мера хаоса

На него точили зубы многие – Святая область на севере, Вестарон на востоке, с юга, с подступающих почти вплотную к городским стенам гор, то и дело спускались холиасты. Но еще со времен легендарной осады первого Карни местные жители славились упорным и воинственным нравом, и одолеть их пока не удалось никому.

– Прибыли, слава Владыке-Порядку! – Старший в обозе купец, глядя на гостеприимно распахнутые ворота, осенил себя знаком Куба. – И в срок!

Шел последний день Снежного месяца, зимы и Скорбной недели. С вечера весь Полуостров, от Стены до Оргирна, начнет справлять величайший праздник – День Сотворения Мира.

Весна уже неделю давала о себе знать – снег стал рыхлым, ветра потеплели, а небо просвечивало сквозь облака почти летней синевой.

– Ну что, куда отправимся? – поинтересовался Хорст, когда обоз въехал в город и, громыхая, словно деревянная змея, пополз куда-то к центру.

– Погоди, пусть с тобой рассчитаются, – ответил Авти, возлежащий на телеге с видом завоевателя, который въезжает в сдавшийся город. – А там решим.

Когда остановились на большом постоялом дворе, настало время расчета.

– Спасибо, ребятушки, – проговорил старший купец, раздав деньги охранникам, – во имя Владыки-Порядка, вы меня не подвели! В следующий раз мы двинемся в путь через полтора месяца, когда просохнут дороги. Милости прошу. А сейчас – с праздником!

Хорст повернулся, чтобы уйти, когда его похлопали по плечу.

– Ты это… – Седоусый воин смотрел без гнева или злости, но что-то в его взгляде заставляло насторожиться. – Вернул бы лошадку, да и снаряжение тоже…

Хорст порывался возразить, но в глубине души понимал, что старшина охранников прав. Лошадь и все остальное принадлежали вовсе не тому, кто начал путешествие в качестве помощника шута, а погибшему в схватке с «собаками» наемнику.

– Хорошо, забирайте, – сказал он, снимая с седельного крюка мешок. – Но меч-то я хоть оставлю?

– Ну… – седоусый вздохнул с явным сожалением. – Ладно, бери… Заработал.

– Легко пришло – легко ушло, – прокомментировал Авти уже за воротами. – Ну что, ты все еще хочешь посетить храм?

– Да, – твердо сказал Хорст.

Сегодня во всех святилищах служба будет продолжаться до самой полуночи. Каждый верующий должен поучаствовать в ней, присоединиться к славословиям в честь Творца-Порядка, который некогда, тысячи лет назад, оформил этот мир, отделил его от бушующих вихрей Хаоса.

Ближайший храм обнаружился на одной из площадей, круглой, словно монета. Изнутри доносился перезвон колокольчиков, слышались мощные голоса.

– Во имя Владыки-Порядка, – Хорст осенил себя знаком Куба, но сделать шаг к порогу не успел – тело пронзила острая боль. Ощущение было такое, словно в макушку вогнали стальной шип, который в один миг достиг паха.

– А я, пожалуй, тут подожду. Мне как-то в храмах не по себе, – сказал шут и тут заметил, что с приятелем не все в порядке. – Эй, да что с тобой?

– Если бы я знал! – прохрипел Хорст, пытаясь двинуться. Но тело отказалось слушаться, словно залитая свинцом оболочка из кожи. – Не могу…

В одно мгновение он пересилил себя и шагнул, но боль резко усилилась. Запылала изнутри голова, что-то дернулось в животе.

– А ну-ка сдай назад, – Авти взял приятеля за руку и практически потащил его за собой, прочь от святилища.

Сразу же полегчало.

– Что со мной такое? – спросил Хорст, вытирая со лба пот и стараясь унять сердцебиение.

– Исторжение не прошло для тебя даром, – шут покачал головой, – слишком много в тебе Хаоса. Какое-то время ты не сможешь посещать храмы. Там для тебя избыток Порядка.

– Но как же… как же… – Хорст растерялся. Он до сих пор был уверен в том, что поход за Стену и ритуал, которому его подвергли редары Ордена, если уж не убили тело, то не могли повредить душе. Осознавать собственную ошибку оказалось довольно болезненно. – Это что, я теперь как одержимый, да?

– Ну, почти, – Авти скорчил сочувственную мину. – Но ты не переживай, это скоро пройдет. Главное, что такая неприятность не помешает тебе самым благочестивым образом напиться!

– Ты полагаешь?

– Уверен! – шут кивнул, озабоченно глянул на стремительно темнеющее небо. – И надо занять места получше, пока толпа не рванула из святилищ… Пойдем, я знаю тут местечко, где дают отличное пиво!

Знания Авти в том, что касалось «местечек», были воистину необозримы. Он долго вел Хорста по заполненным оживленным народом улицам, мимо звенящих храмов и закрытых лавок, а потом свернул в неприметную подворотню.

– «Одноногая собака»! – сказал шут, указывая на вывеску, где красовалось черное существо с улыбкой на глуповатой морде. На собаку оно походило мало, а вот конечность и в самом деле имело одну.

Хорст хмыкнул и пригнулся, чтобы пройти в низкую дверь.

Внутри оказалось светло и шумно. За столами расположились те, кто предпочитал славословить Порядок не молитвами, а тостами, на стенах висели праздничные гирлянды из разноцветных кубиков, а под ногами шуршала свежая солома. Ее сладкий запах перебивал даже пивной дух.

– Добро пожаловать. – Перед гостями возник хозяин, точь-в-точь угрь в человечьем облике. – Чего желаете!

– Праздновать! – решительно сказал Авти. – То есть пива – и побольше!

Им достался свободный кусок стола. Почти сразу на столешнице выставили миску с выпеченными в форме кубиков сухими хлебцами из пересоленной муки. К празднику их готовили по всему Полуострову, а на севере, в Линоране, называли «порядочками».

– Ну, за праздник! – сказал Авти, поднимая тяжелую кружку, похожую на миниатюрную бочку с ручкой.

– За праздник! – согласился Хорст. – Да не оставит нас Творец-Порядок заботой!

Кружки соприкоснулись, негромко булькнуло в них пиво, несколько капель пены упали на стол.

И тут же, как по команде, дверь «Одноногой собаки» распахнулась, и внутрь устремилась толпа, состоящая в основном из мужчин, хотя в ней попадались женщины и даже дети. В ночь перед новым годом кутить разрешается всем, даже служители Порядка могут на время забыть о долге.

– А если бы ты нанялся на службу, то места бы нам не досталось! – наставительно сказал Авти, хрупая очередным «порядочком».

Их стиснули и сдавили так, что стало невозможным повернуться. В кабаке за мгновения сделалось жарко и душно, аромат соломы исчез, забитый испарениями десятков потных тел.

– Пива! Во имя Владыки-Порядка! За праздник! – Нестройные вопли, перемежаемые хохотом, неслись со всех сторон.

Под столом кто-то подергал его за сапог. Заглянув туда, Хорст обнаружил, что за ногу его теребит круглолицый мальчишка лет трех. С серьезной рожицей, перепачканной чем-то черным, он хватался за голенище, пытаясь лишить незнакомого дядю обувки.