Леонид Бутяков - Владигор

Не зная ответов на эти вопросы, Владигор ничего не мог предпринять. Какие уж тут планы! Он вновь действует по наитию, а люди, доверившие ему свои судьбы, убеждены, что его замыслы безупречны и обязательно приведут к победе… Впрочем, как ни странно, здесь нет противоречия. Разве не владеет он искусством подсознательного поиска верных решений? И разве не это помогало ему на всем пути к Ладору? «Любая задача имеет решение,— учил его Белун. — Нужно лишь уметь отыскивать скрытую взаимосвязь явлений, которые на первый взгляд кажутся очень далекими друг от друга. Доверься потоку своих мыслей, не мешай им рисовать нелепые узоры, создавать невероятные образы. В нужное время твое подсознание само найдет выход из лабиринта вопросов — это и есть миг прозрения».

Чародей утверждал, что Владигор с рождения владел зачатками этого искусства, а в Белом Замке лишь развил и усилил сей дар богов. В дальнейшем его способности возрастут еще больше и не раз проявят себя в самых трудных и опасных ситуациях. Юноша в ответ улыбался и пожимал плечами, считая, что Белун преувеличивает. Однако позднее понял, что чародей был прав: мгновенно принятые и вроде бы ничем не обусловленные решения в итоге оказывались наиболее верными. Владигор в таких случаях — «миг прозрения» — испытывал необычайный душевный подъем, способен был горы свернуть.

Вот и теперь, слыша за грубой тканью шатра перезвон оружия и негромкие команды десятников, Владигор чувствовал, как приливает к сердцу молодая горячая кровь, как растет в нем уверенность в собственных силах, как расправляются плечи в ожидании грядущей решительной схватки с врагом. Что ж, юный князь Синегорья готов к ней!

Климога в точности выполнил указания Черного колдуна — пропьянствовал всю ночь с дружинниками, как простой сотник, и даже скоморошьи прибаутки заодно с ними горланил, и борейцев последними словами крыл, и главного «советника» своего поругивал.

Сперва дружина была в растерянности: с чего вдруг князь до них, простых ратников, снизошел? Вино выставил, хоть залейся. Пьет как равный. Правда, строго-настрого запретил со двора выходить, самолично навесил замок на ворота, а ключ под рубаху спрятал. Но после второго кувшина таиться перестал и все им поведал.

Оказалось, что повод для неурочного праздника вполне подходящий — князь жениться собрался! Где же еще с холостяцкой жизнью, веселясь, прощаться, как не в дружинном доме? Кого первыми о предстоящей свадьбе извещать, как не ратников своих верных? Однако просил эту новость другим пока не рассказывать, и что самое удивительное — не назвал даже имени своей невесты. Сболтнул только, когда уже лыка не вязал, что весь народ синегорский возблагодарит богов и его, Климогу, за такую княгиню.

Дружинная сотня, в отличие от своего князя, в последнем отнюдь не была уверена. Хотя служили они Климоге как положено, честь воинскую блюли и приказы выполняли неукоснительно, особого почтения к нему давно не испытывали. О простом народе и говорить нечего… Так что вряд ли дождется Климога благодарности синегорцев, какой бы раскрасавицей княгиней ни «одарил» своих подданных.

Впрочем, нелюбовь к хозяину не помешала им пить без удержу за его здоровье и во славу будущей княгини. Когда над Ладором взошло солнце, вся дружинная сотня лежала вповалку (чего, собственно, и добивались Климога с Аресом), храпела на разные лады и не имела ни малейшего понятия о событиях в Нижней слободе.

Черный колдун понимал, что главное сражение с мятежным княжичем может начаться в самое ближайшее время и потребует от него огромного напряжения и предельной ясности мыслей. Поэтому сейчас ему был Енеобходим отдых. Измученный незримой битвой с могучим противником за душу Лерии, он чувствовал себя хуже пьянчуги, которому не дали опохмелиться. Именно это сравнение пришло ему в голову при виде упившегося Климога, которого телохранители с трудом приволокли в княжескую опочивальню.

Арес брезгливо поморщился и велел уложить его в постель прямо так, не раздевая. Сам же устроился в большом кресле, приказав до полудня без крайней нужды не беспокоить.

Он был уверен, что борейский сотник Кугдис толково и быстро разделается с отребьем Нижней слободки. Ночью-то бунтовать проще!.. А пусть попробуют среди бела дня топоры поднять на опытных и хорошо вооруженных воинов, тогда и поглядим, кто здесь хозяин!

Задача для Кугдиса была простой: с отрядом латников спуститься в слободу, пройтись по всем дворам, забирая из каждого по одному человеку. Кто сопротивляться будет — тут же голову рубить. Остальным объявить: ежели до сумерек вчерашние убийцы стражников к городским воротам не явятся, заложники за них своими жизнями ответят. Это должно подействовать на простолюдинов. Ведь какие из них вояки? Сгоряча зa ножи схватились, а теперь наверняка очухались, сами испугались содеянного… Однако урок им преподать нужно… Впредь думать будут…

С этими мыслями, дремотно витающими в его сознании, Арес наконец-то смог немного успокоиться и уснуть.

Нижняя слобода сперва показалась Кугдису вымершей. Дверь не скрипнет, собака не залает, ребенок не засмеется… Затем все же его цепкий глаз приметил кое-какие признаки жизни: бабий сарафан мелькнул у погреба, ставня поспешно захлопнулась, парнишка убежал от колодца. Ясное дело — попрятались, наказания убоявшись!

— Эка страху мы нагнали!-весело крикнул он своим воинам. — Кажись, они даже собакам тявкать запретили, чтобы нас не рассердить. Ничего, сейчас живо…

Договорить Кугдис не успел. Метко пущенная стрела вонзилась ему в переносицу. Покачнувшись, сотник рухнул на землю. Произошло это так быстро, что борейцы не сразу поняли, отчего он вдруг упал? Споткнулся, что ли, на колдобине? Но уже через мгновение они получили исчерпывающий ответ на свои вопросы: стрелы и дротики посыпались со всех сторон!

— Засада!..

— Борейцы, к бою!

— Отходи назад!

— Проклятье, здесь тоже!.. . Лишенные командира, не знающие, где укрылся противник, да и просто не готовые к сражению, наемники растерялись. Каждый кричал свое, добавляя неразберихи. А стрелы невидимых лучников продолжали валить их с ног одного за другим.

И все же хорошая боевая выучка помогла борейцам не утратить полностью присутствия духа и в конце концов занять оборону даже в столь невыгодном для них положении. Заслоняясь щитами, они образовали крепкий круг, в центре которого укрыли раненых, и ощерились мечами и копьями. Теперь стрелы были не слишком опасны для них. Правда, возможности вырваться из ловушки тоже не было. Оставалось лишь отражать наскоки бунтовщиков и надеяться на помощь из крепости.