Анна Клименко - Сказочник

«Ни понять, ни простить», – Сказочник переминался с ноги на ногу, отчаянно надеясь, что вернется Хофру и быстренько их разлучит.

Но жрец не торопился обратно, как будто для него самого видеть Андоли было равносильно пытке.

– Молчишь, – она покачала головой и начала перебирать пальчиками косу, перекинутую на грудь, – я знаю, что тебе нечего мне сказать. Тебе всегда было нечего мне сказать, Шеверт, но я надеялась… Впрочем, теперь это не важно. Я могу тебя попросить кое-о-чем?

Тут кэльчу заставил себя кивнуть.

– Книжка у тебя? – Андоли слабо улыбнулась, – помнишь, та, что ты нашел в Лабиринте? Дай ее мне, Сказочник. Это ведь не слишком большое одолжение, а?

Шеверт пробубнил невнятное «да, пожалуйста», порылся в мешке и выудил оттуда старую книгу легенд.

Глаза Андоли жадно заблестели при виде коричневого переплета, и она почти выхватила книгу из рук Шеверта, тотчас прижав ее к груди.

– Я много раз говорила, что не помню, как выбралась из Дворца, – голос элеаны вдруг набрал силу, зазвенел жаворонком под низким потолком, – я вспомнила кое-что, Шеверт.  Кажется, я умирала тогда… Но кто-то вытолкнул меня из мира богов обратно в Эртинойс, и я нащупала в песке эту книгу. Раньше я не помнила, да! Но теперь я твердо знаю, что раньше… много раньше она принадлежала мне, и никому иному.

Шеверт неуверенно пожал плечами. Ну, вот. Она вспомнила – но к чему весь этот разговор теперь, когда ийлур мертв, а на город синхов вот-вот низринутся серкт?

– Оставь ее мне, – горячо зашептала Андоли, подавшись всем телом к нему, – прошу тебя…

– Забирай, – он осторожно отступил еще на шаг.

Закралась мысль о том, что девчонка помешалась с горя – что толку с ней спорить?

– Благодарю! – она лихорадочно гладила корешок, – да пребудет с тобой благословение Покровителей, Сказочник!

Быстро пролистав книгу, Андоли выхватила вложенный листок бумаги, на котором была записана легенда о Сказочнике, а затем силой вложила его в руки Шеверту.

– Вот, возьми! Обещай мне, что откроешь и еще раз прочтешь, когда все закончится!

– Хорошо, прочту, – покорился Шеверт.

– Э, нет! – безумные, широко распахнутые глаза очутились совсем близко, – обещай, Шеверт. Поклянись… Клянись кошельком Хинкатапи, что сделаешь так, как я говорю!

Хвала Покровителям, в этот миг вернулся Хофру. Само спокойствие на первый взгляд – и только золотистые пальцы предательски подрагивали, выдавая разыгравшуюся в душе серкт бурю.

– Пора, – коротко сказал он, как бичом хлестнул. И, криво усмехнувшись, добавил, – теперь судьба Эртинойса в твоих руках, карлик.

– Обещай, – беззвучно шепнула элеана, обдавая Шеверта мятным холодком дыхания.

– Обещаю, – отмахнулся Шеверт, пряча листок за пазуху.

Наверное, ей нужно было что-то сказать, этой элеане – которая была готова обменять весь Эртинойс на его, Шеверта, жизнь. Но он не смог. Так и не придумал, какие слова могут ее утешить. Да и не было таких слов: язык смертных слишком беден, чтобы передать каждый оттенок, каждую краску картины под названием жизнь.

А потому Шеверт даже обрадовался, когда два синха подхватили носилки с Дар-Тееном и решительно затопали прочь.

Кэльчу быстро кивнул Хофру:

– Прощай, жрец.

Серкт не ответил, даже отвернулся – и, по привычке нашарив пальчики Андоли, крепко сжал их.

А еще через мгновение на спрятанный в лесу городишко обрушился первый отряд серкт. Тот, который оказался быстрее прочих.

Что-то глухо ударило по крыше, затрещал тростниковый потолок, прогибаясь и отплевываясь кусками сухой глины.

– Назад!  – тонко взвизгнул синх в изголовье носилок. Он вдруг начал оседать на пол, хрипя и булькая. Из основания шеи торчало оперение стрелы.

Носилки упали, перевернулись – оставшийся в живых синх, кряхтя, поволок их обратно, внутрь дома. Хофру словно размазался в воздухе: только что был у окна – и вот уже оказался у двери, дернул ее на себя, с треском захлопывая. Андоли, с потускневшим взглядом, кошкой изогнулась у окна; натянутый лук как-то незаметно очутился в ее изящных ручках.

Шеверт, неуклюже выхватывая свой короткий меч, рванулся к дверям; они были слишком тонкими, слишком ненадежными, чтобы выдержать напор серкт – но Хофру резко толкнул его обратно.

– Не высовывайся!

– Что?!! – Шеверт упрямо тряхнул головой, – ты спятил, жрец? Обороняться надо!

Хофру улыбнулся – задумчивой и хитрой улыбкой, как много раз до этого.

– Обороняться бессмысленно, карлик. Они сотрут эти дома в порошок, камня на камне не оставят…

Словно в подтверждение этих слов опять гулко ударило по потолку; Шеверт бросил взгляд в окно – на узких улочках началась самая настоящая бойня. Серкт в латах блестящими горошинами сыпались прямо с неба, и песочно-желтый город расцвел кровавыми цветами. Серкт не щадили никого – падали, словно подкошенные, долговязые фигуры в темных балахонах, но умирая – из последних сил тащили за собой врага. Лязг, хруст, крики – все смешалось в тяжкий гул, который сводил с ума, стискивал сердце костлявой лапой ужаса…

– Делай то, что собирался,  – синх качнул большой круглой головой и выразительно посмотрел на Хофру, – уводи их.

С треском разлетелось слюдяное оконце, и в дом сунулся серкт. Его большие, словно черный виноград, глаза шарили по комнате, выискивая. Потом, увидев Хофру, страж воинственно взревел – но тут же умолк. Стрела маленькой Андоли, пропев, навеки уложила серкт.

– Я выйду отсюда и буду пробиваться к лесу, – торопливо проговорил жрец, – я попробую увести хотя бы часть из них за собой, а вы…

– А мы попытаемся идти к порталу, – с одобрением в голосе проговорил синх, – так и сделаем. Убирайте носилки! – распорядился он, кивнув на Дар-Теена.

Глинобитные стены дома зашатались и начали медленно проседать – словно сверху на них навалился кто-то тяжелый.

– Проклятые летуны, – обронил Хофру на ходу.

И это было последнее, что услышал от него Шеверт: через мгновение жрец резко дернул на себя плетеную дверь и выскочил прочь. Андоли ойкнула, бросилась следом; Шеверт хотел было ее остановить – даже схватил за руку – но элеана вывернулась, грустно глянула на него.

– Не нужно, Сказочник.

И, взмахнув иссиня-черной косичкой, вслед за Хофру нырнула в водоворот схватки.

… – Торопитесь! – кэльчу с трудом разбирал приказы синха.

Его подчиненный взвалил ийлура на плечи, крякнул, приседая под тяжестью тела, и безмолвно замер у двери, ожидая дальнейших распоряжений. Но синх молчал, щурясь на резню. 

– Смотри, – Шеверт проследил за тощей рукой синха.

Словно черный смерч продвигался сквозь ряды серкт: и там, где его граница врезалась в бронзовые доспехи, во все стороны брызгало чем-то темным, и летели обрывки плоти.