Владимир Крышталев - Возвращение чудес

Иными словами, любовь придает естественному влечению направленность, но не единственную. Мы способны любить многих. И — теоретически — одновременно.

На практике же нам, как правило, хватает одного партнера. Сексуальное влечение — фактор непостоянный. После очередной разрядки напряжение сбрасывается до терпимого уровня. И тогда мы — нет, не перестаем любить всех остальных, — просто можем удерживаться в рамках приличий.

Вполне мужская точка зрения. Во всяком случае, у меня она не вызывает неприятия.

Наверное, это действительно закономерный процесс. Увеличение продолжительности жизни расшатывает семейные узы. Редко кто способен прожить с одним и тем же партнером сто двадцать — сто тридцать лет. Да еще при этом ни разу не посмотреть на других.

Однако в концепции вечной любви есть своя привлекательность. Сознание того, что другой человек отныне и навеки принадлежит тебе — не по принуждению, но по свободному выбору, — приятно греет душу. В мире, где всё зыбко и текуче, это помогает чувствовать собственную значимость. Кто-то выбрал именно тебя, и это куда важнее, чем то, что ты выбрал именно его.

Да и все мы, в сущности, консерваторы и собственники.

Я вправду начал догадываться об отношениях среди моих новых друзей еще во время пребывания на «Аркадии». Общая атмосфера близости. Взгляды. Фразы. Нужно быть совсем уж нечувствительным, чтобы пропустить это мимо внимания. Но только теперь я конкретизировал мои тогдашние ощущения.

«Семья», о которой говорила Марго, в строгом смысле вовсе не была семьей. Скорее, сообществом единомышленников, в котором отсутствовал запрет на близкие отношения. Это означало, что если два человека решали провести ночь вместе, претензий ни у кого не возникало. Внутри сообщества могли возникать настоящие семьи — например, ради воспитания детей. Однако неизбежный распад такой семьи не вел к полному прекращению отношений. Всегда оставалась возможность сойтись снова.

От остального человеческого пространства это отличалось лишь тем, что доверие в маленьком сообществе значительно упрощало подобные переходы.

Не имею ничего против. Но в случае с Марго… Я искренне хотел, чтобы она принадлежала только мне. И при этом прекрасно осознавал, что мое желание почти не связано с любовью.

Я попросту устал от скитаний и захотел обзавестись домом.

Оправдание… А дело-то совершенно в другом. Получить всю любовь от удивительной и нежной Марго — разве это не приятно?

Она знала, что у меня на душе, и — видит Бог — я это тоже знал. Именно потому наша встреча в Адриаполе носила исключительно дружеский характер. Марго мягко подтолкнула меня к осознанию смысла собственных поступков, после чего мне понадобилось время, чтобы навести порядок. И принять свои же ценности.

За спиной что-то зашуршало. Через миг рядом со мной уже стояла Эрмина.

Вот ведь любопытно. После ночи с одной женщиной я упорно думаю о другой.

— Спасибо, — произнесла она, нежно проведя рукой по моей спине.

Я повернулся. Моя новая знакомая выглядела сегодня куда лучше. В ее взгляде появилось что-то новое — может, покой?

— Это было замечательно, — отозвался я, отведя упавшие на лицо Эрмины пряди волос и поцеловав ее.

Она ответила на поцелуй с неожиданной страстью. А потом сказала:

— Мне еще никогда не было так хорошо. Спасибо, Азар. — Ее голос неожиданно дрогнул от волнения: — Я еще никогда не получала… удовольствия.

До столицы оставалось пару дней пути. Нужно было решаться.

Эрмина впервые в жизни испытывала сомнения. Она все чаще ловила себя на том, что мечтательно смотрит в сторону Азара.

Чушь. Он колдун, и для него это не более чем дорожное приключение. Он и пальцем не шевельнет, чтобы вернуть своей любовнице трон. А Этвик обещал… и выполнит свое обещание. Это девушка знала.

Она соврала о ссоре с бароном. Этвик сделал правильные выводы: Азар чувствовал ложь, но если эту ложь разбавить большим количеством правды и подсластить чувствами, то она проходила.

Узнав о посольстве в Адриаполь и о том, что Азар отправился вместе с остальными, Этвик решил действовать. Противник, которого он больше всех опасался, уехал. Теперь его любой ценой следовало перехватить по дороге и не допустить в столицу. Ради этого барон оставил своих людей во всех портах, куда могло прибыть посольство на обратном пути. И подослал своего лучшего союзника — Эрмину.

Сам Этвик тем временем, по возможности не привлекая внимания, собрал неподалеку от Милны все доступные ему силы. Под его знамена встали и разбойники, с которыми у барона существовал давний договор. Только император медлил с помощью — но, по сути, она и не требовалась. «Лесные братья» вполне компенсировали недостаток — отчасти тем, что их никто из противников не принимал в расчет.

А вот Азар стоил целой армии. Его популярность могла обернуть любую победу в поражение. Достаточно нескольких его слов — и против барона взбунтуется весь народ. «Эта популярность должна работать на меня», — сказал когда-то Этвик.

И вот на долю бывшей фаворитки короля пришлась еще одна работа. Барон предполагал, что захватить Азара силой едва ли возможно. А если хитростью?…

Эрмина должна была подмешать в еду или питье своего нового любовника очень сильное снотворное. И затем подать знак людям барона.

Всё просто, однако уже больше десятка дней Эрмина пыталась пересилить себя. Ей не хотелось предавать этого человека. Потому что… тогда, утром, она сказала правду.

«Он все равно оставит меня, — подумала она со злостью на саму себя. — Ему безразлично, королева я или простая крестьянка. Делает вид, будто не замечает моих намеков».

Она знала, что Азар поддерживает нынешнее королевское семейство. Бескомпромиссно. Никакого шанса договориться.

Значит…

— Милая, ты где? — послышался голос из соседней комнаты. Посольство, следуя совету Шарля, на этот раз остановилось в королевском охотничьем домике. По сравнению с ним даже самые лучшие постоялые дворы казались жалкими будками.

Здесь Эрмина еще острее ощущала свою нищету.

— Уже иду, — отозвалась она. Затем распахнула крохотный мешочек и высыпала в бокал немного сероватого порошка. Подумала. Добавила еще. Взяла бокалы. — Иду.

Он встретил ее привычной улыбкой. Стиснув зубы, Эрмина протянула ему бокал. Принужденно улыбнулась:

— Хорошее вино. Не сравнить с той кислятиной, которую мы пили вчера.

— Для королей, — кивнул Азар, пожав плечами. — Тебя что-то беспокоит?

Эрмина покачала головой, стараясь придать себе более естественный вид. Подавая пример, отпила из своего бокала.