Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!

— Сюда, парень! — жизнерадостно прогремел Эльминстер из-под своего глухого шлема, сворачивая налево.

— Хорошо, — согласился Арклет, следуя за ним, — но куда мы направляемся, если мне будет дозволено спросить?

— Дозволено, — легко ответил Эл, — и если будешь вести себя хорошо, я тебе даже отвечу. Прежде чем мы доберемся до места, вот так. В конце концов, наша жизнь — скорее путешествие, чем...

— Чем его цель, — вздохнул Арклет. — Сэр, я тоже знаю бородатые поговорки. Чего я не знаю, так это почему вообще иду за вами, если я пришел сюда, чтобы найти госпожу боевого мага Глатру, и... хм...

— Рассказать ей обо мне? Что я охочусь за Девяткой, да? Тебе сказала Амарун?

— Она многое мне рассказала, — ответил Арклет. — Что она ваша родственница, что вы хотите, чтоб она помогла украсть несколько волшебных вещей из дворца — что, честно говоря, ставит меня в тупик. Вы ленивый, или ужасно заняты, или просто пытаетесь сохранить свои руки чистыми? Если вы и вправду такой сильный архимаг, как говорят истории, почему же не украсть их самостоятельно? Или просто взять, сметя в сторону наших боевых магов — которые со времен легендарного Вандердагаста, бывшего лишь вашим учеником, если я правильно помню, многое потеряли — так, как будто они просто дети?

— Да ее язык времени зря не терял! — заметил Эльминстер. — Должно быть, она тебе доверяет. Хмм, вы, случаем, не любовники?

— Я ее покровитель и друг, старик, — ответил Арклет немного раздраженно. — С моей стороны было бы недостойно воспользоваться...

Эльминстер развернулся и издал очень грубый звук в сторону Арклета.

— Ты же кормирский лорд, парень! Ты был рожден, чтобы делать «недостойные» вещи, причем делать их высокомерно! Ты, видимо, считаешь меня полным идиотом, если думаешь, что я куплюсь на «моя мораль безупречна» из твоего рта! В конце концов, человеку, которому нечего скрывать, хватило бы простого «нет» или «да».

Арклет знал, что должен выхватить свой меч, пылая гневом, но обнаружил, что чувствует себя слишком смущенным для такой ерунды. В конце концов он просто сказал:

— Мы говорили прошлой ночью; она очень напугана; она доверяет мне, и я к ней не прикасался. Клянусь, это правда.

Эльминстер поднял шлем, обнажив блестящее от пота лицо, на достаточное время, чтобы встретиться своим мудрым взглядом моргающих серо-голубых глаз с глазами юного лорда, и ответить:

— Я тебе верю, парень.

Затем шлем снова опустился, и из-под него старик добавил:

— Да, я действительно ее пра-прадед, и хочу, чтобы она заняла мое место в упряжке, спасая Королевства. Будь уверен, ей потребуется помощь; вот почему я рассказываю тебе это все, парень, вместо того, чтоб здесь и сейчас прикончить гордость дома Делькаслов. И да, мне необходимо заполучить предметы, хранящие в себе призраков Девятки; это жизненно важно.

— А если, скажем, король Кормира считает иначе? — спокойно спросил Арклет, когда они снова зашагали по коридору. — И предпочитает, чтобы эти, хм, призрачные артефакты хранились здесь, в руках королевской семьи или боевых магов, чтобы защищать королевство при необходимости?

— Парень, парень, — раздался глухой голос из-под шлема. — Таков путь всех правителей, а тем более их лакеев и блюдолизов; хвататься за все, что может представлять ценность или содержать в себе силу — неважно, осознают ли они последствия или нет — и хранить это вечно, или до тех пор, пока не падет королевство, что в итоге всегда и происходит. Поверь же словам того, кто правил большим количеством королевств, чем будешь когда-либо править ты или любой из Обарскиров, и раз-другой спасал это конкретное королевство, где мы сейчас находимся; я найду им лучшее применение, чем Форил, Ганрахаст и все лорды Кормира вместе взятые. Доверься мне.

— Мой любимый и давно почивший дедушка, — осторожно ответил Арклет, — сказал мне когда-то, что доверять любому волшебнику — это еще глупее, чем доверять лорду. Я считаю это мудрым советом.

— Тебя хорошо воспитали, — весело согласился Эльминстер. — Но насколько любой из нас может доверять кому-то другому? Нам стоит это обсудить, тебе и мне.

Он надавил на угол в стене, отодвинул в сторону еще одну тайную панель, и приглашающе махнул Арклету, давая понять, что юный лорд должен идти первым.

Арклет кивнул и подчинился, шагнув в новый, лучше освещенный проход — где обнаружил себя лицом к лицу с задыхающейся боевой волшебницей Глатрой, которая только что торопилась по этому же проходу.

— Я слышала, ты меня искал; есть новости? — выдохнула она.

— Есть, — ответил Арклет. — Это волшебник Эль...

Он обернулся, но позади не было ни одного человека в старых, плохо сидящих доспехах. Арклет быстро шагнул к панели, отодвинул ее в сторону с моментальным усилием, осмотрел сверху донизу тоннель, из которого пришел, и обнаружил — разумеется — что он пуст. И беспомощно обернулся к Глатре.

— Ну, Эльминстер был со мной, и...

— Я тебе верю, — твердо сказала Глатра. — Если это был Эльминстер, а не какой-то притворщик, присвоивший себе это громкое имя, не хотела бы я обменяться с ним боевыми заклятьями нос к носу, в любом случае. Докладывай!

Арклет кивнул.

— Он подтвердил все, что Амарун мне рассказала — Эльминстер ее пра-прадед, он ждал Амарун в ее комнатах вчера ночью, чтобы сказать об этом, и он хочет, чтобы она спасла Королевства, как многие годы делал сам Эльминстер. Начав с кражи неких магических предметов, которые предположительно находятся здесь, в Сюзейле, и хранят в себе призраков Девятки — знаете о Девятке?

— Знаем.

— Ну конечно. Что ж, так получилось, что это не все, что я хотел вам сообщить.

Глатра подалась вперед, будто гончая, которая ждет, что ее спустят с поводка.

— Да?

— Я... я и вполовину не такой хороший шпион, как ожидал. Я верен Короне, не сомневайтесь, просто не... охранять королевство совсем не так просто, как я думал. Уже не говоря о том, что и близко не так весело.

Взгляд Глатры был тяжелым и пристальным.

— Ты не первый, кто это обнаружил, лорд Делькасл. Несколько твоих предшественников даже признались в этом.

Глава 32

Охотимся на Эльминстеров

Бдящие боги на небесах, какой сейчас был час?

Измотанная боевая волшебница Глатра вышла с обычного черного хода из дворца, намереваясь просто добраться домой, чтобы что-нибудь поесть — сошло бы холодное жаркое из птицы трехдневной давности; она слишком устала, чтобы беспокоиться о здоровье — и попарить ноги, прежде чем рухнуть — этой ночью она именно рухнет — в постель.