Владислав Русанов - Закатный ураган

Одноглазый, прижав ладонь к сердцу, ответил за всех:

– Благородная матрона Аурила! Мы прибыли издалека с важной для вас вестью. Я – Глан, коннетабль его королевского величества, властителя Трегетрена, протектора Ихэрена и Восточной марки, Кейлина Первого. Моего спутника зовут мастер Эшт, а с ним – Гелла, названая сестра королевы Трегетрена. Мы почтем за честь принять ваше гостеприимство и просим, в знак величайшей милости, разделить с нами вечернюю трапезу.

Голос у него был под стать внешности – шелест холодного клинка, покидающего ножны в рассветных сумерках, и скрежет латных пластин одна об другую. Мороз по коже.

Остальные не прибавили ни слова. Только склонились повторно.

Старая, но все еще властная и скорая на расправу – Клеон хорошо помнил ее тумаки, а завидев в пухлых пальцах скалку, предпочитал вовсе остаться голодным – повариха старалась вовсю. Стол, накрытый в атрии, не отличался излишеством или чрезмерным для Приозерной империи разнообразием яств. Простая и здоровая деревенская пища. Тушенный в сметане карп из собственного пруда, голуби, только что снятые с вертела и обернутые свежими листьями салата, омлет с нежными молодыми стручками фасоли, пышные пшеничные лепешки с сушеной винной ягодой и сотовый мед на плоском блюде. В тонкогорлом кувшине из необожженной, прекрасно сберегающей прохладу глины плескалось розовое, прошлогоднего урожая, вино местного сорта. Все-таки есть польза от засухи – виноград уродился отменный. И вино из него выходило ароматное, сладкое и хмельное.

Гости чинно расселись на расставленные низенькие скамны. Обычай, повелевающий благородным нобилям Империи вкушать пищу лежа, как-то забылся и был вытеснен за минувшие полтораста лет войн с кланами пригорян. В моду исподволь вошел суровый аскетизм беспощадных воителей юга. В одежде, в еде и в привычках.

Госпожа Аурила, занявшая место во главе стола, с удивлением отметила, что по правую от нее руку усадили не знатного воителя из Трегетрена – одноглазого пригорянина с пламенем на фибуле, а его седобородого товарища, выглядевшего не представительнее обычного арендатора, если снять добротную одежду северянина. Вдобавок к сутулости мастер Эшт оказался кривобок – правое плечо выше левого, как у храмового писца, – да еще и не знал, куда девать мозолистые ладони каменотеса. Вот только внимательный взгляд хозяйки заметил на его указательном пальце крохотное чернильное пятнышко. Значит, приезжий не чужд грамоте.

Гелла, сменившая дорожную куртку лучника на тонкую тунику длиной до колен, выглядела за столом еще моложе, чем во дворе. Чуть смущенная улыбка, темно-рыжая коса, переброшенная через плечо. Ребенок ребенком, если бы не странно взрослые, умудренные опытом прожитых лет глаза. Она выбрала место слева от госпожи Аурилы.

Возблагодарив Сущего Вовне за вкушаемые плоды, приступили к трапезе. Выполняя обязанности хозяйки, матрона постаралась занять гостей разговором. Беседа вначале касалась легких тем – видов на урожай, введения императором, да живет он вечно, нового налога на перевоз скота через реки паромами, потом перешла к более серьезным, но все же мало затрагивающим интересы граждан Империи. Отголосок прокатившихся по северным землям войн коснулся благодатных окрестностей Соль-Эльрина и прочих провинций великой южной державы лишь в виде слухов да изменившихся цен на местных рынках. Некоторые товары стало выгоднее ввозить, некоторые – продавать… Но гости, судя по омрачившимся лицам, знали о кровавом вихре межрасовой борьбы и последовавших за ним междоусобицах не понаслышке.

– Хвала Сущему, наши купцы вновь могут покупать товары северян и продавать им изделия наших мастеров, – покачала головой хозяйка. – Думаю, это только на благо и вашим странам, и нашей Империи.

– Верно, – согласился пригорянин. – Но дружба и добрососедские отношения еще важнее.

– Полностью разделяю ваше мнение, мастер Глан. А позволь спросить, достигли ли согласия короли севера? Не беспокоят ли их телесные хвори? Счастливы ли народы под их, несомненно, мудрым правлением?

– Конечно, не все обстоит столь хорошо, как мечталось бы, – небрежно пожал плечами Глан, поправил повязку, скрывающую отсутствующий глаз. – Его величество Кейлин Первый недавно сыграл свадьбу с талессой Ихэрена, наследницей знаменитого Витека Железный Кулак. Благодаря этому альянсу Трегетрен почти не ощутил убыли в территориях. А ведь Спорные земли и значительная часть западных баронств отошла по договору к Повесью.

– Да, да… – покивала госпожа. – Мы слышали об этом. А еще много ужасных, прямо-таки пугающих слухов докатывалось в нашу глухомань. О королеве Селине, например.

– Что же такого пугающего принесли на хвостах сороки? – легонько улыбнулся воин.

– Ну, – матрона замялась, – ходят слухи, что брат, принц, вернее, король Кейлин выдал ее голову королю Властомиру в кожаном мешке…

Гелла прыснула в ладошку, улыбнулся и пригорянин. Лишь мастер Эшт сохранял скорбное лицо. Будто присутствовал на похоронах.

– Разочаруйте при случае пустомель, госпожа Аурила, – твердо проговорил Глан. – Да, Селина отправилась в Весеград в мешке. Но с головой, руками, ногами и всеми прочими частями. Да и мешок был дерюжный, а не кожаный, чтоб, не приведи Сущий, особа королевской крови не задохнулась. А вот дальнейшая ее судьба… Говорят, Властомир заточил ее в высокий терем. Так веселины называют бревенчатые башни. Вот и все, собственно.

– Вот странно. Я всегда представляла северных варваров более кровожадными. Дикари, не ведающие пощады… – Хозяйка осеклась и настороженно бросила на гостей пристальный взгляд навеки пронизанных грустью больших серых глаз. Не обидеть бы ненароком приезжих неосторожным и поспешным суждением.

Мастер Эшт дернул щекой и уставился в мозаичный пол. Девушка встрепенулась, словно хотела броситься ему на помощь, но мимолетное движение руки Глана остановило ее.

– Госпожа Аурила, – мягко, но настойчиво, словно подбирающий повод опытный наездник, проговорил главный военачальник трегетренского короля. – Волей-неволей, как бы ни было тяжело это сделать, мы подобрались к цели нашего визита.

– Я слушаю вас внимательно, господа.

– Что вам известно о судьбе вашего сына, Диния, госпожа Аурила? – осипшим голосом начал мастер Эшт.

– Священный Синклит известил нас о его гибели, – хозяйка отвечала твердо, как и подобает супруге благородного нобиля, легата его императорского величества. – Святейшие отцы сообщили, что он выполнял важную миссию в Трегетройме в период войн с перворожденны…

Она осеклась.

– Может быть, правильнее говорить – остроухими? Ведь, находясь на переднем рубеже борьбы, вы, очевидно, не испытываете к нелюдям ни малейших светлых чувств?