Кэтрин Куртц - Милость Келсона

— Дугал… — Он вздрогнул и задохнулся, когда Дугал споткнулся, подняв целый фонтан огненных брызг, осыпавших обнаженные, лишенные кожи и кровоточащие ноги пленника. — Милостивый Боже, я уж думал, что никогда больше тебя не увижу…

— Неужели ты думал, что я позволю тебе умереть? — ответил вопросом Дугал.

Дункан содрогнулся и покачал головой, когда Дугал начал энергично сдвигать в стороны горячие щепки и поленья, чтобы расчистить путь к столбу; Кьярд помогал ему. Яркая алая кровь сочилась из-под стрелы, торчавшей в плече Дункана, текла из других его ран, и он застонал, когда Дугал наконец подошел к нему вплотную, и закрыл глаза… и он отшатнулся от одетой в перчатку руки Дугала, когда тот коснулся стрел, торчавших из его плеча и бедра.

Дугал осмотрел все раны, быстро исследовал все прочие повреждения, со свистом втянул воздух, увидев лишенные ногтей пальцы на руках и ногах отца… Он быстро снял перчатки, в то время как Кьярд атаковал кандалы, стягивавшие руки Дункана позади столба, — но Дункан покачал головой, когда Дугал хотел заняться его ранами.

— Нет! Мераша! — слабым голосом предостерег он, почти не осознавая того, что Роджер уже поддерживает его под руку слева, а Кьярд взламывает замки кандалов острием пограничного кинжала. — Скажи Аларику… это важно…

Но напряжение оказалось слишком велико для него, после всего, через что ему пришлось пройти, и он наконец провалился в благословенное беспамятство. Когда же оказалось, что кандалы не желают достаточно быстро сдаваться под напором Кьярда, Дугал положил руку на одно из колец и бросил все силы своего ума на упорный механизм, забитый золой и пылью, — и в этот момент его совершенно не заботило, кто может увидеть результат его действий и понять, кто он таков на самом деле.

— Лорд Дугал? Вы? — задохнулся от изумления Роджер, когда железное кольцо распалось… но Кьярд и глазом не моргнул.

Когда второе кольцо кандалов раскрылось, освободив оба запястья Дункана, и Кьярд с Роджером подхватили на руки бесчувственное тело Дункана, связанный Лорис изо всех сил вытянул шею, — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дугал одним лишь прикосновением сбрасывает с Дункана ножные кандалы.

— Дерини! О, Боже, так ты тоже Дерини!

Дугал, уже помогавший Кьярду и Роджеру уложить Дункана на наспех сооруженные носилки, не удостоил Лориса даже взглядом; для него в этот момент куда важнее было устроить отца поудобнее, не задев по-прежнему торчавшие из его тела стрелы.

— Верно, Лорис, верно. Я Дерини, — небрежно ответил он. — И епископ Дункан мой отец. Так что помолись-ка лучше о том, чтобы он остался жив, — добавил молодой вождь.

— А, так значит, у еретика Дерини есть ублюдок Дерини! — успел прошипеть Лорис, прежде чем один из пограничников Дугала заткнул ему рот кляпом. Но его слова были почти заглушены изумленным шепотом тех, кто так же, как Лорис, даже не подозревал ничего подобного.

Но Дугала сейчас ничто не интересовало, кроме его отца; он помог Кьярду и Роджеру унести по-прежнему не приходившего в сознание Дункана подальше от столба, за пределы круга тлеющих и догорающих дров, и его нисколько не беспокоило то, что еще до наступления ночи вся их армия узнает его тайну.

А битва вокруг них тем временем не утихала, только она теперь шла сразу в нескольких местах, поскольку армия Келсона разбросала отряды Меары и наголову разбила ошеломленных наемников. Когда враг начал отступать, Келсон применил ту же тактику, которую он использовал в Талакаре, хотя и в куда больших масштабах, — и его чрезвычайно подвижные копьеносцы и тяжелая кавалерия постепенно отделяли отряды меарцев один от другого и забирали их в кольца окружения, предлагая либо погибнуть, либо сдаться в плен, — а появление верховых лучников быстро давало понять врагу, что с выбором следует поспешить.

Морган, видевший, как Дугал своим изумительным рывком разбил все планы Лориса, тут же взялся всерьез за Горони, стремясь окончательно повергнуть его, — и даже сумел удержаться сам и удержать своих людей от того, чтобы нанести преступному священнику серьезные повреждения, когда им наконец удалось захватить его. И наконец сам Келсон, во главе отряда рыцарей, сумел припереть к стенке Сикарда.

— Лучше сдайся, Сикард, — закричал Келсон, когда увидел, что Сикард упорно гонит своего усталого коня, пытаясь найти выход из круга королевских солдат, и те люди, что еще оставались с ним, также лихорадочно ищут возможность бегства.

Возле Сикарда оставалось около двух десятков рыцарей, а отряд Келсона превышал их число как минимум в три раза; среди воинов Сикарда было немало мелкопоместных лордов и даже рыцарей более высокого положения. Усталые и отчаявшиеся, они плотным кольцом стояли вокруг принца, обернувшись лицом к врагам. Но хотя они держали наготове все свое оружие и явно были готовы принять последний бой и полечь на поле сражения, Келсон решил, что на сегодня довольно крови и убийств, и что нужно по крайней мере попытаться найти более мирное решение.

— Говорю тебе, сдавайся! — повторил король. — Тебе просто незачем больше сражаться. И у тебя нет надежды сбежать, Сикард. Если не хочешь сдаваться ради самого себя, сдайся ради блага твоих солдат, они ведь только в том и виноваты, что последовали за плохим вождем!

Сикард, раненный в нескольких местах, обливался кровью; когда он снял шлем и отбросил его в сторону, стало видно, что его лицо болезненно побледнело, — однако он вызывающе посмотрел на Келсона и приподнял окровавленный меч.

— Я не сделаю этого, Халдейн, — мягко произнес он, слегка покачнувшись в седле. — Я дал клятву моей госпоже — что я буду защищать ее права до самой смерти.

— Так ты просто ищешь смерти для себя и для всех этих людей? — спросил Келсон. — Что ж, если ты настаиваешь на вооруженной схватке, ты ее получишь.

— Так схватись со мной один на один! — рявкнул Сикард. — Я не боюсь умереть. Если победа останется за мной, я получу свободу. Если нет…

Келсон спокойно оглядел своего врага. Хотя ему было почти жаль этого человека, все же из-за Сикарда Мак-Ардри погибло уже слишком много людей.

Пока король со своим отрядом гонялся за Сикардом, битва уже почти закончилась, и лишь кое-где еще сражались между собой небольшие группы солдат, — однако раненных и убитых с обеих сторон было так много, что тела сплошь покрывали долину Дорна. И если вдруг, по какому-то капризу физической природы, Сикард, который был и старше, и опытнее короля, сумеет ранить или убить его…

— Нет, Сикард, — наконец тихо ответил Келсон.

Похоже, Сикард просто не способен был понять услышанное. Его взгляд бессмысленно скользнул по окружавшим его рыцарям, потом по Эвану и другим знатным лордам, окружавших короля Халдейна, потом Сикард посмотрел на сверкавшее на солнце знамя Халдейна, древко которого держала крепкая рука Эвана, потом на блестящий меч, лежавший на одетом в латы плече Келсона.