Джейн Уэлч - Певец из Кастагвардии

Он проснулся на рассвете; голова была ясная. Поморгав в сумраке, Каспар разглядел, что находится в узкой пещере. По камням неподалеку стекала вода. Над собой юноша увидел длинные бронзовые ноги Урсулы в меховых обмотках ниже колена. За спиной девушки, наполовину загораживая выход из пещеры, горбилась большая тень, издававшая утробные низкие звуки.

Холодный звериный нос ткнулся Каспару в щеку, и он увидел возле самого лица две белые морды – одну острую и длинную и одну короткую. Снаружи пещеры доносились монотонные пережевывающие звуки, как будто там паслось какое-то еще животное.

Каспар шевельнулся – и гороподобное создание у входа тоже задвигалось, поднимаясь на задние лапы и окончательно загромождая собой проем. Это оказался здоровенный бурый медведь.

Он повернул тяжелую голову, урча и сопя, и посмотрел на Каспара. Потом двинулся в его сторону, заметив, что юноша пришел в себя, и поднял когтистую лапу. Каспар похолодел.

Урсула повернулась к зверю и одернула его резким вскриком, а потом замурлыкала какую-то ритмичную мелодию. Медведь послушно уселся на землю, как верный пес, и вытянул длинную морду. Урсула потрепала его мохнатые уши и указала зверю на выход из пещеры. Медведь тяжело поднялся и затопал на свет. Девушка махнула ему вслед рукой, словно прощаясь. Она плакала.

– Я не верила, что он придет… После всего, что я натворила. – Всхлипы мешали ей говорить. – Простят ли они меня когда-нибудь? Без меня ловцы не схватили бы стольких… Это я во всем виновата. Я уводила их в рабство. – Она в отчаянии запустила руки в свои короткие черные волосы. Глаза Урсулы совсем покраснели от слез. – Но ведь он пришел… Пришел!..

На одежде ее виднелась засохшая кровь; одна-две неглубокие раны на руках кровоточили. Девушка выглядела сейчас как дикий пещерный житель. Наконец она взяла себя в руки и перевела дыхание.

– Как ты, лучше?

– По крайней мере я пришел в себя, – отозвался Каспар, глядя на нее не без тревоги.

Он почти что ждал, что вот сейчас это странное создание обернется медведем. Каспар приподнялся, опираясь на локти, и попробовал сесть.

– Где мы? И как Огнебой? Что с Огнебоем?

– Мы в расселине, о которой говорил Перрен, – объяснила Урсула. – Сам он скоро придет. Последнее, что он сказал нам, – это что нужно идти к этой скале. Волки его не смогли тронуть.

Каспар, так же как и сама Урсула, тут же вспомнил об остальных, которых волки тронуть могли. Особой печали из-за потери Нейта он не испытывал, но неожиданно глубоко восскорбел о Папоротнике. Закрыв глаза, юноша молился, чтобы Перрен спас хотя бы Лану.

– А как Огнебой? – снова прохрипел он. Урсула пожала плечами.

– Я не знаю точно. Он пасется снаружи, но не может ступать на заднюю ногу. Рана глубокая, но он не подпускает меня ее промыть.

Желая немедленно помочь своему коню, Каспар с трудом сел, опираясь спиной о камень. Перед глазами все плыло. Он стиснул зубы. Как бы он ни был болен, нужно пойти и промыть Огнебою раны. Каспар собрался с силами и отбросил меховой плащ, накрывавший ему ноги. Сквозь слезы боли с ужасом взглянул на кровавое месиво на своем колене. Урсула со свистом втянула воздух, бросив на рану быстрый взгляд.

Как ни странно, собственные раны огорчали Каспара куда меньше, чем чьи-либо еще. Но сначала нужно было помочь себе, чтобы получить возможность заняться Огнебоем.

– Принеси воды, – попросил он Урсулу, которая, похоже, находилась в тоскливом недоумении.

После общения с тремя высокими жрицами Каспар отвык от женщин, не знающих, что делать. Он даже усмехнулся, и слой грязи и засохшей крови на его лице брызнул трещинками. В раннем детстве отец объяснял Каспару, что женщины куда более хрупки и беспомощны, нежели мужчины. Этот миф окончательно развеялся после знакомства с Брид. Она произвела глубокое впечатление и на женщин крепости, которые поняли на ее примере, что значит обладать силой знаний. Даже Май, такая скромная и смиренная, очень много умела – просто добивалась этого своим, тихим путем.

Каспар вздохнул, неожиданно ощутив острую тоску по Май. По густым шелковистым волосам, по запаху цветов и трав, всегда ее окружавшему… Как она могла убежать от Каспара, как раз когда он никак не может за ней последовать? Душевная боль мучила его едва ли не сильнее, чем телесная.

– Это же нечестно, – неожиданно напустился он на Урсулу. – Я ведь люблю Май всем сердцем, но долг превыше всего. Она должна меня понять, ведь верно? Сначала я обязан найти Некронд, а после этого обыщу весь мир, чтобы ее вернуть. Она ведь поймет, не может не понять?

– Господин, я не знаю, – просто ответила Урсула. – Я никогда не была влюблена и не знаю, что такое долг. Самое больше, что я знаю, – это следовать своему слову.

– А-а, – тихо протянул Каспар, слабея.

Голова кружилась. Он снова взглянул на свое колено и принялся дрожащими пальцами отрывать от раны клочки порванных штанов. Открылось красное мясо.

– Мне нужна вода. Принеси воды. И достань из седельной сумки мешочек с травами.

– Не могу, – отозвалась Урсула. – Седельная сумка на Огнебое, а он меня не подпускает к себе.

Каспар застонал.

– И всего-то мне нужно ивовой коры, чтобы обезболить рану и сбить жар… – пробормотал он в отчаянии.

Все тело его начинало гореть, в голове мутилось. Юноша нетвердо соображал, где он и как сюда попал. Он помнил только, что здесь при чем-то бурый медведь, хотя при свете дня это казалось неправдоподобным. Должно быть, ему показалось в бреду.

Урсула тем временем принесла воды и уселась с Каспаром рядом, рисуя странные узоры на земляном полу. Пальцы у нее были длинные и красивые. Каспар сначала долго пил, утоляя жажду, и в голове у него слегка прояснилось. Он понял, что нужно чего-нибудь поесть. Принять сидячее положение получилось – значит получиться и встать.

– Бедный Огнебой, – прошептал он. Урсула обернулась, робко улыбаясь.

– Господин, ты заботишься…

– Забочусь?

– Да, о своем коне.

– А, да, конечно! Конечно, забочусь. Улыбка Урсулы стала шире.

– Я долго жила в Ориаксии. Ориаксийцы ценят своих лошадей больше всего на свете. Они ими гордятся, холят их, ведь кони – основа их благосостояния. Но чтобы волноваться о коне как о человеке, такого там нет.

Хотя Урсула и старалась помочь Каспару, поддерживая его под локти, попытка встать не удалась, только забрала у юноши остаток сил. На лбу его выступил пот. Он оттолкнул руки девушки и снова свалился на землю. Урсула начала взволнованно мерить пещеру шагами.

– Я не знаю, что делать, – жалобно сообщила она.

– Промой рану, – приказал Каспар. – Все время ее промывай и меняй воду.