Иар Эльтеррус - Черный путь
Ничего, проклятая архатис еще получит свое.
Мария довольно улыбнулась и отпила легкого ягодного вина из бокала. Этот мир принадлежал ей, и едва ли кто-нибудь сумел бы разубедить ее в этом.
Хотя нет. Эстаи мог. Но пока что молчал. Эльфа еще не знала, что находится в шаге от того, чтобы Меч поставил на ней крест. А Меч не торопился ей об этом сообщать…
Глава пятнадцатая
Аенгрост, Империя Христесар, провинция Клетер, Третий город Атан, Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Хранитель Меча, 8-я декада лета, 2904 год Восьмой эпохи– Я не понимаю только, зачем им это, – растерянно проговорил Этьен, выслушав рассказ Вирены и Найчелла. – И еще я не понимаю, почему вы мне это рассказали.
– Ответа на первый вопрос я не знаю, а вот второе… – Молодой маркиз де Ульгене хитро улыбнулся. – Понимаете ли, Властитель, мой Покровитель, Кайте, имеет привычку на вопросы давать очень витиеватые, многозначные ответы с двумя-тремя двойными смыслами. Но в этот раз, когда я спросил его о том, что же мне делать в сложившейся ситуации, он не стал загадочно улыбаться и…
– Найчелл хочет сказать, что Кайте сам предложил ему прийти к вам и все рассказать, – недовольно перебила Вирена витиеватый поток речи единоверца.
– Ага. Именно это я и хотел сказать, – недовольно пробурчал избранник Кайте.
– Хорошо, с этим примерно ясно, – кивнул Этьен, наполняя бокал белым вином. – А почему вы пошли против своей Покровительницы? – спросил он напрямую, пристально глядя в глаза девушке.
Та на несколько секунд задумалась, формулируя.
– Поймите, граф, Покровители – не боги, а мы – не их рабы. Ученики – да, но не рабы. Покровители не отдают нам приказов – только миссии, от которых мы вправе отказаться. Правда, как правило, миссии даются такие, что отказаться никому и в голову не приходит… но это к делу уже не особо относится. Главное, чему Покровители учат своих избранников – это никогда, ни при каких обстоятельствах не отказываться от избранного пути, не предавать свою суть. Нам проще умереть, пусть даже мучительно и страшно, чем Найчеллу – перестать творить, Дарнасу – отказаться от любви, а мне – совершить бесчестный поступок. Сейчас же… Сейчас Бяйле сказала мне, что ради великой цели я могу нанести удар в спину безоружному человеку и мне это простится, больше того – это будет подвигом с моей стороны. Такого не было никогда и не могло быть! Но сейчас… Четверо из нас разговаривали с Покровителями о вас, граф Хейсар, Найчелл, Дарнас и я. Не знаю, что сказал своему Избраннику Сойхе, Кайте предложил Найчеллу поговорить с вами откровенно, Бяйле… по поводу своей Покровительницы я уже все сказала.
– А… Мийне? – припомнил Этьен имя воплощения Любви.
– Мийне не отдавала приказов и ни о чем не просила, – заговорил молчавший до этой поры Дарнас. – Но когда я рассказал о приходе Властителя и спросил, что она думает по этому поводу, она сказала, что ей следует обсудить это с братьями и сестрами… а голос ее был полон ненависти. После этого я встретился с Виреной и узнал, что не только моя Покровительница ведет себя странно. А с Найчеллом Вирена успела поговорить раньше.
– Н-да… И чем это мой предшественник сумел так насолить этим Покровителям? Да и кто они вообще такие? – задумчиво протянул Этьен.
«Стоп! Что вы сказали?» – чуть ли не закричал в голове графа Меч.
«Что мне интересно, чем же мой предшественник успел так здорово насолить этим загадочным Покровителям, – немного недоуменно протянул Хранитель. – А в чем, собственно, дело?»
«Я пока еще не уверен… Сейчас поговорю с Найчеллом, и там посмотрим. Если мои подозрения подтвердятся, то нам или сильно повезло, или же сильно не повезло!».
Судя по тому, как вдруг вздрогнул и побледнел юный маркиз, Эстаи не стал терять время.
Несколько минут прошли в молчании – каждый обдумывал услышанное, сопоставлял с известными ему фактами и приходил все в большее недоумение. Задачка не сходилась – не хватало некоего решающего фактора, какого-то неизвестного, которое просто нужно было угадать, чтобы найти решение уравнения.
«Похоже, я все же был не прав. – Меч вздохнул. – Драконы здесь ни при чем, а других таких сильных врагов у Властителя не было».
«О чем ты говорил с Найчеллом?»
«О его разговоре с отцом. Сойхе – явно главный в этой шестерке, а его избранник – Хейсар. Вот мне и было интересно, как отреагировал Сойхе на известие о вашем появлении».
«И как же?»
«Ну… Не очень хорошо. Вас обвинили в том, что вы – воплощение зла и самое страшное проклятие Аенгроста, что вы повинны во множестве злодеяний, в том числе – в геноциде целого народа и так далее. Ну и, разумеется, Сойхе отдал приказ вас убить, как только будет уничтожена Инквизиция».
«Однако… Только при чем тут драконы?»
«При том, что именно драконы испокон веков были самым главным врагом Властителя. Знаете, Черная составляющая Предела – она, как бы правильно выразиться… самая ненормальная. Только Черный Дракон способен покидать свой домен. Только в Черном мире между Владыкой Предела и драконами извечно идет война. И много всего еще».
«Понятно. Почему же ты тогда уверен, что драконы не имеют отношения к Покровителям?»
«Я не говорю, что я в этом уверен. Отношение, возможно, имеют, но наверняка не стоят за ними непосредственно».
«Почему ты так в этом уверен?» – повторил Этьен.
«Потому что геноцид драконам ни один из Властителей точно не устраивал. А до других рас крылатым особого дела нет».
«А вот у меня появилось предположение, – внезапно протянул граф. – Но мне надо его проверить. Пока что рано еще о чем-либо говорить».
«Уже интересно. – Эстаи хмыкнул. – И что вам нужно для проверки?»
Хранитель загадочно улыбнулся и заговорил, обращаясь к Найчеллу.
– Скажите, вы можете устроить мне встречу с Кайте?
Аенгрост, Империя Христесар, Третий город Атан, особняк де Ульгене, Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Хранитель Меча, 8-я декада лета, 2904 год Восьмой эпохиСвятилище Покровителя Творения разительно отличалось от располагающейся в том же доме часовни Сойхе. Такая же небольшая зала с купольным потолком, те же пять свечей цветов Покровителей и отдельная переливчато-зеленая свеча Кайте – на этом сходство заканчивалось. Повсюду на стенах висели картины и полки с книгами и альбомами, стены украшала затейливая резьба, воздух, казалось, был пропитан почти неуловимой, но ощутимой музыкой. На алтарном камне лежали символические подношения – вырезанная из дерева флейта, изящный бокал бледно-зеленого хрусталя и небольшой рисунок на дощечке, на котором были изображены двое танцующих эльфов.
Найчелл приблизился к алтарю, взмахнул рукой – повинуясь его жесту, свечи затеплились разноцветными огоньками. Молодой человек был бледен, но ничто больше не выдавало его нервозности, избранник Кайте хорошо владел собой, когда это требовалось. Самоконтролю его обучил отец, несмотря на то что сам Кайте был не в восторге, считая, что умение контролировать себя совершенно не нужно и даже вредно для человека, посвятившего себя стихии Творения. Однако Найчелл овладел этим сложным, при его бурном темпераменте, искусством и даже сумел доказать Покровителю его полезность – например, в актерском деле. Да, человек, который играет чью-то роль, должен полностью вживаться в образ, но как искоренить при этом остатки собственного «я», вполне возможно, совершенно не сочетающегося с образом? Правильно, железным самоконтролем. Не сразу, но Кайте согласился с юношей и даже одобрил его решение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
