Вячеслав Грацкий - Темный Мечник

Каска бросила на него взгляд, исполненный боли, затем кивнула в сторону повозки.

— Ты можешь сказать это Гриффису? — спросила она. — Прямо сейчас?.. Люди такие слабые, поэтому они так цепляются за свои мечты. Но те, кто потерял все…

Она взглянула на вершину холма. Большая часть Ястребов осталась сидеть там. На их лица было больно смотреть. В траве тускло поблескивало брошенное оружие.

— Можешь ты что-нибудь сделать для них? Сказать им несколько слов и подбодрить?

Каска порывисто шагнула к Гатсу и уткнулась ему в грудь.

— Я просто хочу быть с кем-то… — прошептала она.

К горлу Гатса подкатил тугой ком и он крепко прижал Каску к себе. Гатс молчал, но его тепло, его сила как будто перетекали к ней и терзавшая ее сердце боль отпустила. Так они стояли долго, стояли, совершенно не замечая блестящих в полутьме фургона глаз.

Каска наконец оторвалась от Гатса и даже нашла силы улыбнуться.

— Пойду навещу Гриффиса, — сказала она.

Откинув полог, она забралась в повозку.

— Гриффис, время сменить повязки.

Гатс медленно двинулся прочь, в голове все время вертелись слова Каски

— «Быть с кем-то…»

«Руки Гриффиса такие маленькие, — думала Каска, меняя бинты. — Но эти самые руки держали все. Когда они ложились на мои плечи все тревоги и беспокойства исчезали. Так было всегда».

Ее пальцы предательски задрожали и ей стоило немалых усилий успокоиться. «Теперь мой черед», — сказала она себе.

Неловко повернувшись, Каска случайно опрокинула миску с водой.

— Ох, прости, я сейчас поменяю одеяло, — виновато улыбнулась она.

Гриффис привстал и вдруг неуклюже повалился на Каску.

— Гриффис! Прекрати!

Она с легкостью оторвала его от себя и вдруг заметила, что его трясет. Мелкой, болезненной дрожью. Мгновение Каска всматривалась в глаза

Гриффиса сквозь прорези шлема, затем опустила его легкое тело и мягко обняла.

Его дрожь унялась, но Каска долго еще лежала вместе с Гриффисом, боясь его потревожить. Жалость разрывала ее сердце.

— Да-да, это трудно, — говорил Джедо. — Неважно плохой он или хороший, но любой сон рано или поздно заканчивается… Так что же ты теперь будешь делать?

Гатс и Джедо сидели на склоне холма, поглядывая в небо, где спешили по своим делам кучерявые облака.

— Что же ты теперь будешь делать? Продолжишь оттачивать свое мастерство?

— А ты?

— Хм, — Джедо кинул в рот травинку. — Ну, я могу сколотить новую банду, прямо здесь. Если получится, мы сможем заботиться о Гриффисе.

— Если так, я тоже останусь…

— Но ты ведь уже ушел от нас. Ты вовсе не обязан…

— А ты?

Джедо поднялся, отряхнул штаны.

— Я все еще Ястреб. Но ты другой. Если не можешь, уходи, в бою это правило. Иначе ты просто не выживешь. Но вот еще что…

Джедо заглянул в глаза Гатсу.

— На этот раз ты должен забрать Каску с собой… Ты слишком серьезен, чтобы быть лидером банды. Становиться разбойником для тебя, после всего этого, будет просто безответственно! А я… Мне такие серьезные вещи не по нутру.

Он отвернулся.

— Забери ее, даже если придется применить силу, — бросил он. — Не оставляй ее больше.

— Джедо…

— Командир! — к Гатсу приблизились Гастон с рейдерами.

— Что-то случилось?

— Командир, ты собираешься снова уйти один, как в тот раз?

Гатс неопределенно пожал плечами.

— Возьми нас с собой, командир, — попросил Гастон. — Пожалуйста. Все рейдеры так решили, никто не отказался..

— Мы сможем добиться многого! — загалдели Ястребы.

— Мы хотим служить под началом такого доблестного воина как командир Гатс!

Несколько человек возбужденно взмахнули мечами.

— Пожалуйста, возьми нас с собой, командир, в качестве наемников или кого угодно.

— Г астон, но как же твоя портняжья лавка?

Тот хитро сощурился.

— Ну, в Уиндаме произошли кое-какие изменения, так что я передумал быть портным. Кроме того, я давно уже понял, рейдеры — это моя семья. Так что я не могу уйти… А пока ты с нами для нас нет ничего невозможного!

Гатс вспомнил слова Джедо, сказанные в первые дни его появления среди Ястребов. «Возможно ты сможешь найти здесь свое место», — так он сказал. И Джедо, похоже, не ошибся. Гатс нашел здесь свое место. Он нашел здесь свой дом. «Было слишком глупо и самонадеянно не заметить этого, — подумал он. — Но все мои надежды действительно были связаны с Ястребами… Но почему я всегда понимаю это слишком поздно?»

Каска сидела у фургона, уткнувшись лицом в колени, плечи дрожали.

— Каска?

Гатс подошел так неожиданно, что она испуганно вскочила, украдкой смахнула слезы.

— Что с Гриффисом?

— Сейчас он спит, — Каска избегала встречаться взглядом с Гатсом.

— В чем дело? — Гатс нахмурился, вглядываясь в ее покрасневшие глаза. — Что с тобой? Что случилось?

— Ничего… Ничего особенного… — выдавила она, но предательские слезы хлынули с удвоенной силой.

— Да что такое? — Гатс встряхнул ее. — Ты можешь наконец сказать?

— Нет… Нет… Ничего!

— Если ничего, почему ты плачешь? Что-то с Гриффисом?

Гатс решительно двинулся к фургону.

— Нет! — вскрикнула Каска. — Стой! Ты не так понял!

— Прости!

Она уткнулась ему в грудь, коленки сами собой подкосились и Каска сползла на землю.

— Я не могу уйти… — прошептала она.

— Что?

— Я не могу уйти с тобой! Гриффис такой маленький, и так дрожит… Гриффис, который всегда был такой гордый… Я не могу уйти! Я не могу уйти сейчас. Прости меня, прости.

Гатс опустился на колени, обнял ее и тихо сказал:

— Я остаюсь.

Каска вскочила и, уперевшись в его грудь ладонями, помотала головой.

— Нет! Ты не можешь больше оставаться с чужой мечтой! Ты разве не собирался сражаться ради себя? Разве ты забыл о том, что случилось в ту ночь, во дворце? Разве ты забыл слова Гриффиса?

— Я помню…

— Тогда ты должен уйти. Если ты друг Гриффису, ты должен уйти. Ты должен уйти… один.

Гатс стиснул кулаки. «Но почему я всегда понимаю слишком поздно?!»

Из фургона за ними наблюдал Гриффис. Наблюдал до тех пор, пока прямо перед его носом не появились чьи-то сапоги. Гриффис приподнял голову и остолбенел. Он увидел самого себя. Таким, каким он был еще год назад. С уверенным взглядом, в сверкающих на солнце доспехах.

— Чего ты боишься здесь, в этом месте? — сказал тот, прежний Гриффис.

Он вонзил саблю в пол и ткнул пальцем вдаль. Туда, где на вершине