Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - рейхсфюрст

Я подумал, что сэр Растер с его вспомогательным контингентом троллей будет очень доволен, большими войсками руководить не силен, а вот во главе небольших отрядов он просто незаменим.

До столицы, Истанвила, осталось трое суток пути, когда сторожевые отряды сообщили, что примчался на взмыленном коне очень знатный ламбертинец и просит срочной аудиенции.

Я с Альбрехтом и Меганвэйлом рассматривал карту, намечая, как сомкнуть кольцо вокруг столицы. Они оба насторожились и посмотрели на меня.

— Выйду навстречу, — сказал я. — Не стоит, чтобы он видел нас за картой. Пусть наша операция возмездия выглядит все еще прогулкой.

— Не перехитрите себя, — сказал Альбрехт, — ваше высочество.

Я вышел на свежий воздух, успел отойти к костру, где усталые после изнурительного перехода воины жарят мясо, переговорил с ними.

Прогремел сухой стук копыт, в лагерь влетел на взмыленном коне всадник в легких доспехах, без шлема, ветер красиво треплет волосы, с плеч ниспадает плащ с вычурным гербом.

Он спрыгнул на скаку и, бросив повод одному из воинов, бросился к нашему шатру. Я наблюдал настороженно, прикидывая, что могло случиться, если вдруг не то, на что рассчитываю в коварных планах, далеких от рыцарского разрешения ситуации, и выстраивая доводы веером, как карты, чтобы в нужный момент выхватывать самые подходящие.

Через некоторое время, когда ему объяснили, что мое замечательное высочество не сидит в шатре, а отечески заботится о воинах, он выскочил и оглядывался так судорожно, словно от того, увидит меня сейчас или через минуту, зависит существование всего герцогства.

Кто-то из воинов указал ему в мою сторону, как я видел краем глаза, он бросился ко мне со всех ног.

— Ваше высочество! — вскричал он загнанным голосом. — Граф Дэниэл Чарльз, лорд Кандорска и Святой Пустоши…

Я прервал:

— Да, вы были в свите герцога. Вижу, вы крайне спешите, что случилось? И оставьте церемонии ввиду чрезвычайных обстоятельств, можете говорить без предисловий.

Из шатра вышел Альбрехт и посмотрел на меня с укором, но я ответил взглядом, что, дескать, полминуты ничего не дадут, зато покажут меня демократом и продемонстрируют мою готовность все бросить и внимательнейшим образом слушать этого графа, что ему, несомненно, польстит, а мою репутацию приподнимет еще выше, хотя она и так уже выше некуда, в небосвод уперлась.

Граф вскричал с благодарностью:

— Спасибо, ваше высочество!.. Я спешу сообщить вам, что после вашей проникновенной и столь мудрой речи мы задумались еще больше о действиях нашего сюзерена. Он был не прав, схватив вашу жену и заключив ее в темницу. Это мы говорили и раньше, но он не хотел слушать. А теперь мы видим, к чему это привело…

— И? — спросил я.

Он сказал жарко:

— Мы собрались и решили отстранить его от трона!..

Я сказал медленно:

— Да, он это заслужил. Но… что вы ждете от меня?

Он сказал быстро:

— Чтобы вы остановили продвижение ваших войск!.. Герцог больше не сюзерен Ламбертинии. Мы изберем более достойного, мудрого и осмотрительного государя.

— Простите, сэр Чарльз, — сказал я с сильнейшей неловкостью в голосе, — у меня нет оснований не верить вам, безусловно достойному патриоту Ламбертинии! В вашем лице я вижу черты благороднейшего человека, а в ваших глазах горит огонь веры в справедливость и демократические ценности донельзя гуманного общества, которые мы все, естественно, а как же, разделяем. Однако, чем общество гуманнее и демократичнее, тем меньше доверия честному слову, а также слову чести. Требуются неопровержимые доказательства подлинности случившегося, уж извините, но таковы правовые процедуры в правовом обществе.

Он вспыхнул, но сдержался, спросил отрывисто:

— Какие еще вы хотите гарантии, если моего слова чести недостаточно?

— Мне достаточно, — заверил я, — потому что я сам рыцарь и даже паладин! Но я еще также избранный рыцарством Армландии на высокий пост гроссграфа, потому я и подотчетен, и контролируем, и отвечаем. Именно армландские лорды спросят у меня, а где… ну, пусть не голова герцога, то хотя бы он, связанный и в кандалах?

Он стиснул челюсти, сказал с усилием, подавляя гнев:

— Нам кажется, вы слишком много дали воли… своим подданным.

— Много, — согласился я с печалью. — А это такое тупое быдло, что ни о чем, кроме бабе и выпивки, знать не желает! Но, увы, у нас правовое гуманистическое государство с базовыми либеральными ценностями, ничего не могу поделать, ибо не получил этот трон по наследству, а был избран… а что значит, увы, подотчетен. Потому войдите в мое положение, я вам верю, но моим лордам нужны доказательства. Где сейчас герцог?

Он сказал с неохотой:

— В своем дворце. Но он ощутил наше недовольство… очень серьезное недовольство, ваше высочество! Говорят, даже усилил охрану своих покоев.

— Да, — пробормотал я, — это серьезно.

— Очень серьезно, — подтвердил он.

— И все-таки, — сказал я, стараясь, чтобы это звучало как бы через силу, — я не могу игнорировать волю мои лордов и моего рыцарства. Для нас этого недостаточно, как вы понимаете…

— А что достаточно?

Я тяжело вздохнул:

— Как я вас понимаю, граф. Но давайте сделаем так. Вы пока отдохните, а я сейчас решу кое-какие неотложные дела, после чего поговорим подробнее, как нам без потерь прийти к компромиссу.

Он ответил с учтивым поклоном:

— Как вам будет угодно, ваше высочество.

У многих моих рыцарей есть амулеты и талисманы, а также различные вещи с необыкновенными свойствами, как вон сэр Герцлер владеет дивным мечом, что днем меч как меч, а ночью горит дивным светом, освещая вокруг на десятки ярдов, у Паланта особые сапоги, по любому болоту пройдет, как по паркетному полу, но на этот раз я подозвал оруженосца и шепотом велел срочно разыскать и доставить мне сэра Ульриха.

Тот примчался, быстрый и взволнованный, с бледным лицом и горящими глазами.

— Ваше высочество!

Я огляделся по сторонам и сказал совсем тихо:

— Я постоянно слышу, что ваш конь не уступит моему в скорости…

Он вскрикнул шокированно:

— Ваше высочество! Если бы так было…

— Проверим, — сказал я. — Вам поручаю особое задание. Срочно мчитесь в Истанвил, это здешняя столица. Там, не привлекая к себе внимания посторонних, добейтесь срочной встречи с герцогом Блекмуром. Сообщите, что граф Дэниэл Чарльз сейчас у меня и договаривается о его пленении и свержении с трона.

Он слушал, прибалдев, наконец спросил шепотом:

— И… что?.. Зачем?