Valery Frost - И ниёр вурту (Я найду тебя)

Так и просилось на язык любимое слово всех лентяев — «наверное», но врач промолчала.

— Так, ладно, противоположности, — я запрокинула голову к потолку, — но что мне с этими противоположностями делать? Каждый из них тянет одеяло на себя! И каждый раз, выбирая одного, я обижаю другого, и получаем трупик, и новый виток похождений! Мне надо что сделать? Убить их обоих? Или наоборот, слиться в общем экстазе?

— Слушай, Ника…

— Вирай! — машинально исправила я, и тут же осеклась. — Дожили…

Я села на диван, и жалобно взглянула на Свету.

— Не уверена, что эту идею одобрят твои мужчины, — с сомнением в голосе и глазах сообщила терапевт, но ты можешь попробовать.

Я фыркнула.

— Ни за что!

— Ну, тогда у меня к тебе единственное предложение.

Я сложила руки на коленях и изобразила полное внимание.

— Ты должна их примирить.

Я почесала нос.

— Ты должна им объяснить…

— О! Я знаю! — пускай невежливо поступила, но идея мне показалась гениальной, и я поспешила ее озвучить: — Я скажу им, что я их потерянная сестра! Они ведь оба сироты!

Света нахмурилась:

— Не слишком ли по-болливудски?

— Хита и Гита… — провозгласила я. — А что еще я могу им предложить? А так… представь, что ты целовалась с мужчиной, и вдруг тебе говорят: он — твой брат. Бэ! Ты первым делом помчишься мыть рот с мылом!

Моего психотерапевта проняло — на лице отобразилась брезгливость.

— Вот, и получится — общий знаменатель. А то вариант «так не доставайся же ты никому» — не прошел, — я грустно улыбнулась.

— Но Микарт ведь утверждал, что ты его судьба. А в пророчестве сказано, что ты — одна судьба на двоих, — еще одна попытка подвести меня к черте не увенчалась успехом.

— Правильно! — согласилась я. — Может быть я вторая инкарнация их погибшей матери!

Свету передернуло.

— Так они точно отстанут… целоваться с матерью…

Теперь и меня чуть не стошнило.

— Ладно, а если не поверят? — поспешила остудить мой пыл экзаменатор.

Я закусила губу.

— Тогда будем умирать все вместе! — я стукнула рукой по столу. — Все равно пока ничего не выходит путного. В воспоминаниях Микарта я была. А в голове Кильвара — не копалась.

Значит, придется снова проходить все уровни, чтобы добраться до его воспоминаний и поискать нечто…

Я застыла мраморным изваянием, когда вспомнила, что Кильвар снова похищен, и теперь находится неизвестно, где. Да еще и под присмотром Сивральвэ.

— Света, — протянула я медленно, поворачивая голову к врачу. — Света…

— Что?

— А знаешь, что?

— Даже не догадываюсь, — психолог мой попыталась отхлебнуть из чашки, но скривилась и поставила кофе на столик.

— А ведь я знаю, кто такая Болотная Мышь! — я склонила голову на бок.

— Думаешь, это я? — ухмыльнулась терапевт.

Я улыбнулась в ответ.

— Я тебе больше скажу, — продолжила за меня Света, — по описанию твоему, бывший хозяин Кильвара — твой реальный начальник, тот смешной старикашка, якобы отец Микарта — на моего мужа похож.

— Борода! — воскликнула я, щелкая пальцами.

— Борода, — подтвердила мою догадку врач.

— Значит, у него есть ответ на мой вопрос! — я радостно подскочила и ринулась на кухню.

Света не стала меня останавливать.

— Роман! — я выскочила на кухню, отвлекая гостя от созерцания программы. Мужчина нехотя повернул голову, а мне до жути захотелось посмотреть, чего такого интересного показывают по телевизору. — Это что?

Я ткнула пальцем в экран — там как раз рассказывали что-то пор сети. Я замерла с открытым ртом, позабыв про желание задать вопрос.

— Ника? — врач тронула меня за плечо.

— Все отлично, Света. Теперь у меня есть ответы на все вопросы. Осталось дождаться нового старта.

Я довольно улыбалась. Теперь, действительно, осталось только ждать, когда снова произойдет это полюбившееся «фьюить».

Итак, у меня опять было много вопросов, но одно решение — подружить помирить братьев.

Потому как коллективное самоубийство никак не подходило по параметрам.

— Уф, — выдохнула я, глядя в окно на падающие снежинки, — надеюсь, они одинаковы во всех мирах и мне не придется мотаться из одного в другой в поисках правильных слов.

Более всего у меня вызывал сомнение мир поднебесья. Тот, в котором спальня. И аппетитный красавчик.

Чем больше я думала, тем больше убеждалась — Света права. Я действительно находила в Темном все свои черты, которые пыталась искоренить последние годы.

Неуравновешенность, вспыльчивость, эгоизм… В итоге, пришла к тому, что воплощает в себе Кильвар — спокойствие, рассудительность, дальновидность.

Как он вежливо отказал мне в любовных утехах, сославшись на порядочность относительно хозяйки дома и на слабость моего организма! В то время, как Микарт не отказывал себе в удовольствии подразнить меня, в каком бы плачевном состоянии я ни находилась.

Действительно, все построено на контрастах: он и она, небо и земля, огонь и вода…

Я бросила свой наблюдательный пост, вышла на кухню и включила чайник. Голова разболелась, да и горло скребло — неужто заболела?

Привычно нащупала кнопку включения на пульте от телевизора, уменьшила громкость — слишком уж душевно разрывалась народная артистка, распевая старые песни о главном.

Пока закипала вода, продолжала думать, куда же забросит меня на этот раз? Уж больно хотелось попасть в спальню к Микарту. И не потому, что хотелось, а потому что там встало больше всего вопросов — почему Кильвар меня сбросил с балкона? Что ему не понравилось в том, что я зачеркнула прошлое? Ведь я, получается, в этом мире выбрала для себя образ степенности и рассудительности. Выбрала Кильвара. Убила Микарта — свой же прообраз с кучей недостатков!

Вместо чая заварила себе малину, уселась в кресло и стала просчитывать варианты. Если учесть, что путешествие мое последнее длилось ой, как долго, тогда и перерыв между путешествиями должен быть долгим. Хотя, в прошлый раз разрыв между «засосами» составил несколько дней, а сами прогулки — считанные минуты… в тех мирах…

— Проклятый ятедамбль, когда же ждать? — я потянулась за чашкой.

На экране появилось серьезное лицо лидера группы «Любэ», изобразило улыбку. Я не стала переключать — пусть поет. Хороший же голос у мужчинки…

Когда Расторгуев допевал «ну, а случится что он влюблён, а я на его пути, уйду с дороги таков закон — третий должен уйти…», я ставила опустевшую чашку на стол. Вот тогда и случилось долгожданное «фьюить».

Как и ожидалось, я обнаружила себя в спальне под куполом башни. Обстановка в стиле «романтик», свечи и благовония, еле колышутся шторы и занавеси, и я, закутанная в простыню, стою перед зеркалом.