Джеймс Стоддард - Высокий Дом

Так он, казалось, простоял вечность, охваченный всеразрушающим страхом, грозившим уничтожить его. Не открывая глаз, он чувствовал, как рядом с ним собираются ужасы, дьявольские кошмары, как они окружают его, давят со всех сторон. Не было сил бежать, не было сил открыть глаза, но и не открыть их он тоже не мог.

Есть страх, что превыше всех страхов на свете. Когда человек сталкивается с таким страхом, он должен либо сразиться с ним, либо погибнуть. Ребенок, не ведающий самозащиты, беспомощный, бессильный, попав в такую беду, бросается наутек и бежит, покуда ноги могут нести его. Мужчина не вправе себе такого позволить.

Рассудок Картера должен был либо выдержать страшное испытание, либо помутиться безвозвратно.

Не открывая глаз, Картер сражался с самим собой. Он услышал внутренний голос – негромкий, почти шепот. Этот голос напоминал ему: он больше не перепуганный мальчик, он – Хозяин Эвенмера. Как только он мог забыть об этом? Эта мысль укрепила Картера. Он несколько раз глубоко вдохнул, но глаза открыть не отважился. Нужно было помочь себе каким-то оружием.

И тут он вспомнил о Слове, Дарующем Надежду, – том Слове, что призвано изгонять сомнения и отчаяние. Буквы, слагавшие Слово, засеребрились от переполнявшего их жара. Картер понимал, что, произнеся это Слово, ослабеет, но без него он не смог бы дальше ступить ни шагу. И он выговорил его:

– Рамуррин!

Вся комната сотряслась, как от удара грома.

Больших перемен Картер не ощутил. Страх по-прежнему сковывал его, теснящиеся вокруг кошмары шелестели и перешептывались, напоминая, что они никуда не делись, что они настоящие, не иллюзорные, что Слово им не указ, что они не собираются исчезать от его звука, но… но все же храбрости у Картера прибавилось. Он сделал над собой усилие и открыл глаза.

Прямо перед ним, всего в нескольких дюймах, покачивалась страшная морда – призрачно-белесая, злобная, обросшая извивающимися щупальцами. Алели жадные губы, зеленели косматые патлы, сверкали страшные клыки.

В ужасе вскрикнув, Картер изо всех сил ударил по отвратительной морде, потерял равновесие, пошатнулся, а страшилище откинулось назад и уклонилось от лезвия меча. Картер вскочил, приготовился к бою с чудовищем, и тут, невзирая на страх, ему пришла в голову странная мысль. Он помнил с детства, что такая же тварь являлась ему в страшных снах, и тогда ему было невыносимо боязно смотреть на нее. Но как-то раз во сне он все же отважился не отвести взгляд, и тогда жуткое создание на поверку оказалось всего-навсего… клоуном! Точно так же все было и теперь: не более чем детская страшилка – физиономия, прижавшаяся к стеклу и от этого уродливо расплывшаяся, да-да, не более чем карикатура! Картера озарило: это Слово, Дарующее Надежду, открыло ему истинное обличье мерзкой твари. И тогда, стоя в Комнате Ужасов, Картер сделал то, чего никак не предполагал сделать: он смело поглядел в глаза чудовища и громко расхохотался.

Чудовище тут же исчезло. В комнате воцарилась мертвенная тишина. Зло в страхе отступило.

Тогда, давным-давно, когда Картер попал сюда впервые, у него не было фонаря. Теперь же он храбро поднял его повыше. На грязном полу валялись в беспорядке коробки и порванные куклы – самые обычные старые вещи.

Приободрившись, Картер приступил к поиску Ключей Хозяина. Комната была огромной, в темноте не было видно ее стен, но Картер смело шагал вперед, он словно чувствовал, как Ключи зовут его, притягивают к себе. Они лежали где-то совсем близко. Их зов не испугал, не удивил Картера – ведь он в конце концов был их Хозяином, мог повелевать ими.

Боковым зрением Картер видел шныряющих мимо призраков – силуэты в погребальных саванах с костистыми руками и пустыми глазницами вместо глаз. Им, не осмеливающимся ступить за круг света, отбрасываемого фонарем, не было числа. Наверное, они страшились не только света, но и волшебного меча – если, конечно, подобные твари, способны испытывать страх. Умом Картер понимал, что и эти монстры – всего-навсего фантомы из детских ночных кошмаров, но все равно сердце у него уходило в пятки.

Так он шел минут двадцать. К призракам присоединились чудища и демоны всех мастей, но страх мало-помалу унялся. Теперь Картер понимал: как ни завывали, как ни стенали призраки и страшилища, они боялись приблизиться к нему. Но вот на фоне воя и стонов он различил чей-то голос, не похожий на остальные. В нем было что-то настоящее. Человеческое. Голос звал на помощь, умолял, и Картер пошел в ту сторону, откуда он доносился.

Посреди груд всевозможного хлама лежал человек. Ноги его были прикованы к полу цепями, тело покрыто лохмотьями, грязные волосы растрепаны. Круг света упал на страдальца, и на Картера устремился взгляд затравленных злобных глаз. Картер ахнул от изумления. Перед ним была… леди Мэрмер!

– Картер! – выкрикнула она надтреснутым старческим голосом. – Ты… настоящий или мой новый мучитель?

– Нет, леди. Это я. Я – настоящий, – ответил Картер, но приближаться к мачехе не стал. – Это Полицейский заточил вас здесь?

Глаза Мэрмер сверкнули дикой ненавистью.

– Он! Он обещал мне золотые горы, но когда Даскин нас предал, он швырнул меня сюда. Сказал, что я теперь «бесполезна», – это я, хозяйка особняка, которая в дружбе со всеми повелителями всех королевств Высокого Дома! Как же только он может быть настолько слеп! Я – самая высокопоставленная особа в Эвенмере! Помоги мне, Картер! Меня истязают жуткие чудовища, демоны, у которых – мое лицо. И все издеваются надо мной, обвиняют в смертных грехах. Все обвиняют! Я не в силах больше терпеть эти обвинения! – И она горько разрыдалась.

Охваченный жалостью, Картер шагнул ближе к Мэрмер.

– Милый Картер! – причитала она. – Милый, дорогой, хороший Картер. Ты всегда был таким добрым мальчиком!

Картер выхватил из ножен меч и рубанул им по цепи. Цепь со страшным грохотом раскололась. Но когда он наклонился, чтобы помочь леди Мэрмер подняться, она вдруг вцепилась ему в щеку острыми ногтями, чуть-чуть не попав в глаз. Хлынула и потекла ручьем кровь. Мэрмер зашипела по-змеиному и отползла к стене. Умоляющий взгляд стал злобным, глаза дико сверкали.

– Не подходи! – завопила Мэрмер. – Не приближайся ко мне! Я знаю, чего ты хочешь! Тебе нужна одна только месть. И ничего больше! Думаешь, разделаешься со мной, и сразу станешь Хозяином? Но нет, тебе не отобрать этого у меня. Править будет Даскин, и я вместе с ним. Всем великим Домом.

– Но разве я хоть когда-то желал вам зла? – вырвалось у Картера.

– Если не желал, то только потому, что не мог! – победно оскалилась Мэрмер. – Мы тебя вовремя выгнали! Но ты не должен был возвращаться! Почему, зачем ты вернулся?