Олеся Шалюкова - Между жизнью и смертью

Деми засмеялась.

— С этой точки зрения я на него не смотрела. Он просто классный парень. Ну и классный модельер. Его мама переволокла к себе, еще когда ее будущий модельный дом был только «агентством» и журналом мод.

— Да уж… — Усмехнулся мужчина.

Деметра повернулась с рубашкой и брюками в руках.

— Я скромная, я маленькая и вообще предпочитаю не привлекать внимания.

— Сказала убийца Ишши… брюки-то тебе зачем?

— Ты предлагаешь мне прогуляться без них? — озадачилась девушка.

— У тебя весьма красивые ноги. Почему бы не продемонстрировать?

— В юбке драться неудобно, — пояснила Деми спокойно. — А у нас сегодня планируется очень насыщенная ночь. Правда, до сих пор не вижу с какими последствиями, куда и зачем мы полезем. Слишком много сил потеряла и теперь, на некоторое время, свой дар провидицы использовать я могу, но это может быть слишком опасно.

— Вот и не применяй.

— И не буду, — согласилась Деми, скрываясь в дверях ванной.

Обратно она вынырнула минут через пятнадцать и с удивлением посмотрела на Самаэля, по-прежнему оставшегося в ее комнате.

Сердце стукнуло и замерло.

«Разве можно быть таким красивым?» — с долей обиды подумала Деми, остановившись в дверях.

— Я не планирую выпадать из окна… — Неверно понял девушку вампир.

Она улыбнулась.

— Это однозначно не в вашем стиле.

— Уже на «вы»?.. — немного опечалился он.

— Я думала, — Деми стянула с полки резинку, подкалывая волосы наверх и находя взглядом в отражении Самаэля. — Что особо фамильярничать не стоит.

— Почему? Я же твой молодой человек. — Усмехнулся Самаэль

— Точно, — девушка покачала головой. — Я все время это забываю.

— Склероз в столь юном возрасте — редкость… или это девичья память?

Деметра рассмеялась.

— Думаю, девичья память. К тому же, я не Дем, который со спокойным видом закрутил роман с Ночью. Мне даже думать страшно о том, что я играю в роман с ва… с тобой.

— Ммм… это понимать как желание реального романа? — Лукаво прищурился Самаэль.

— Эй, эй! — вскинула руки Деми, уговаривая себя «Только не покраснеть, только бы не покраснеть».

— То есть я прав… — Задумчиво-заинтересованно произнес мужчина.

Деми промолчала, все-таки залившись алой краской. Отвернувшись от вампира, она пробормотала что-то про мужчин, которые вначале вихрем появляются в жизни, а потом очаровывают, не оставляя ни единого шанса…

— Ась?.. Повтори погромче? — Самаэль спрыгнул на пол.

— Не дождешься! — твердо рыкнула девушка. Потом взглянула через плечо на Самаэля. — Через пару минут придет Дем. Внизу начинается собрание клана. Присоединишься?

— Если пригласишь.

— Ты вообще-то часть нашего клана… — искренне удивилась Деми, для которой это было совершенно очевидно.

— С каких пор? Оммаж Грандсиру я не приносил.

Девушка растерялась. Так явно, что это было даже смешно.

— Но я же чувствую, — потеряно сказала она. — Ты уже сейчас часть нашего клана… Как будто так было всегда.

— Ну, чисто технически, я этот клан создал. — Задумался Самаэль. — Но все же сейчас единственная моя связь с кланом — отношения с тобой. И все.

— Я не знаю. Правда, — нижняя губа Деми задрожала. — Но я вижу это отчетливо. Твою связь с кланом так, как каждый из нас с ним связан. Ты — один из нас.

— Так, вот только не надо слез! — Испугался Самаэль. Вот единственное, что его всегда выводило из равновесия — женские слезы. В разные жизни это его шокировало, бесило, выводило из равновесия…

— Я не плачу, — Деми, потрясенная сама своим поведением повернулась и прижалась лбом к стене, пытаясь взять себя в руки. Только почему-то не помогло. Только слезы почему-то катились настоящим градом. Сил хватало только на то, чтобы не дрожать всем телом.

Вампир подошел и обнял девушку за плечи, развернул и уткнул лицом себе в грудь. Она, цепляясь побелевшими пальцами за его рубашку, облегченно разрыдалась. В таком виде их и застали вошедшие Дем и Ната…

— Нам вообще-то на собрание, — кашлянув, сказала Ната.

Деметра вытерла глаза, понятливо кивнула и, ничего не объясняя, двинулась вперед, потянув за собой еще и Самаэля. Только далеко не ушла. Неожиданно остановилась в дверях, круто повернулась и почти бегом скрылась в своей рисовальной комнате.

Проводив ее понимающим взглядом, Дем не пустил туда же ни Самаэля, ни Нату. Только и сказал:

— Все нормально. Ей просто нужно побыть одной.

Когда дверь за ней закрылась, первое, что захотелось сделать Деми, это побиться головой об стену. Со всех сил, чтобы выбить оттуда дурные мысли и несвойственные ей эмоции. Чтобы ей сносило до слез крышу? Да она себя так не вела во время первой любви!

И вообще она…

Ноги подогнулись, пол больно ударил по коленям.

Треснула резинка, выпуская на волю волосы. По подушечкам пальцев пробежали раздраженно шипящие искры. Просыпался дар стихийного провидения.

Все, на что хватило у Деми времени, это закрыть дверь ото всех. В такие минуты, впадая в пограничное состояние, она согласна была видеть только брата, который действовал на нее подобно островку спокойствия.

Следом девушка чуть-чуть сдвинулась, ближе к центру комнаты. И закрыла глаза, позволяя дару нести себя туда, куда он сочтет нужным.

С верхних полок в башне посыпались белоснежные листы. Настоящим водопадом они падали по спине девушки, ее рукам, сыпались вокруг, превращая пол в одну огромную картину.

Медленно Деми поднялась в воздух. Кончики пальцев покрылись черным…

Один из самых плохих вариантов предвидения.

Хуже было только когда провидица начинала рисовать своей кровью.

Не спешить. Не торопиться.

Левая рука рисовала что-то свое, правая — что-то другое.

Смазанные лица, искорженные гробы, взрывы и разрушенные здания.

Пожар, охвативший улицы.

Девушка под дождем.

Огромные змеи.

Костяной ятаган.

Мужчина на алтаре.

Танцующая с крыльями за спиной Ночь.

Удивленный вопрос в глазах: «Кто ты?»

Минуты сменялись одна за другой, складывались в десятки, начинали отсчитывать часы.

Через шесть часов Деми открыла глаза.

Посмотрела на собственные руки, по локоть заляпанные черной краской. Посмотрела на огромное количество рисунков и тяжело вздохнула.

Не надо было быть провидицей, чтобы расшифровать первую картинку, которая лежала у нее под ногами.

Все зависело от Русалки. Созданная руками Алхимика кукла неожиданно приобрела вес и стала ключевой фигурой в истории.

Проблема была в том, что если ее убить — ничего хорошего в будущем не было, спасибо Алхимику.