Мария Николаева - Спецшкола для нечисти

Фидда оскорблено отвернулась и небрежно сбросила лисью шубку прямо на пол. Эх, умеет она привлекать к себе чужое внимание! Вон как на нее слуги вытаращились — словно женщину впервые увидели. Хотя, надо признать, светлые барышни не обладают и сотой долей шарма нашей яркой кошечки.

— Чего встали? — недовольно тряхнув каштановой копной волос, поинтересовалась Фидда. Все словно только этого и ждали — по крайней мере, после ее слов разделись все моментально, да и слуги более не стояли столбами, а скоренько выполняли свои обязанности. — Ну что? Мы идем? — уточнила наша кошечка, с грацией истинной царицы подойдя к Фотису. Мой наставник хмуро кивнул, а потом, даже не думая ждать отстающих, направился в глубь дворца.

Та-ак, а он тут явно не в первый раз. По крайней мере, этой дорогой пользуются лишь те, кто хорошо знает замок… Любопытное наблюдение. Но что из него следует? Ровным счетом ничего. Еще одна бессмыслица в череде прочих.

А вот и малая гостиная. Что ж, будем верить, что этот день не станет для меня последним. Ну, или, по крайней мере, я переживу его с минимальными потерями.

Стараясь держаться в тени остальных, я проследовала в комнату.

Великие боги! Помимо отца в комнате присутствовал и дядя. Все, мне конец…

— Фотис! Проходи, мой мальчик, присаживайся. Надеюсь, ваш путь прошел без происшествий? — Голос преподобного Джуна был просто переполнен истинной заботой и участием. Впрочем, охотников он всегда привечал — думаю, если бы не его сан, он бы сам участвовал во всех более-менее существенных облавах.

— Вашими молитвами все было хорошо, — уверил его принц.

— Я рад, очень рад. Что ж, раз вы все собрались, может, представишь нам своих спутников? — лукаво поинтересовался мой дядюшка, переводя взгляд на столпившихся у дверей детей. Мне сразу же захотелось исчезнуть, а еще лучше никогда не рождаться — почему-то я была уверена, что смотрит он только на меня, смотрит — и узнает.

— Разумеется. Надира, Себас, Фидда, Спирос, Киран и Лика — они курируют младших. — Фотис по очереди указал на нас.

В тот момент, когда в меня уперся взгляд дяди, я почувствовала себя бабочкой, насаженной на булавку, но вместо того, чтобы меня разоблачить, Верховный иерарх Церкви уделил свое внимание совсем другому члену нашей группы.

— Себас? Я ведь не ошибаюсь — ты сын герцога Вейраско? Любопытно-любопытно… Не знал, что в этом славном роду рождаются темные…

Ох, как мне это все не нравится. Ведь, оказывается, не только я оказалась под ударом, но и все остальные. Преподобный Джун никогда не жаловался на память, и кто знает, когда и при каких обстоятельствах всплывет информация, которую он получит в течение этого вечера?

Кажется, остальные подумали о том же, поскольку напряжение в комнате можно было ложками черпать. К сожалению, в отличие от взрослых, дети еще не поняли, в какой западне оказались.

— Очень редко, ваше святейшество, — с достоинством ответил Себас. — Впрочем, иногда темные рождаются даже в королевских семействах.

Очень тонкий намек. Но достаточно прозрачный, чтобы те, кому он был адресован, все поняли без лишних слов.

Ой, кажется, мы серьезно недооценили этого молодого человека. А ведь мне он показался простачком и разиней, каких мало. Что ж, видимо, все далеко не так плохо.

Да, все еще хуже, ибо уже наметилась определенная конфронтация…

Молчи уж, мне и без тебя тошно.

— Да, разное случается в старых фамилиях, — согласно покивал Джун, а потом, словно утратив всякий интерес к Себасу, перевел взгляд на детей: — Это и есть подающая надежды молодежь?

— Именно, — кивнул Фотис. — Ника — маг крови, Зак — целитель и маг смерти, Мелисса — оборотень, Нирс — некромант, Алекса — вампир, Крист — маг-аниморф, Лара — ведьма.

— Ясно-ясно. И все они подают надежды? — с некоторым сомнением поинтересовался дядя, оглядывая детей.

— Они лучшие в своих группах, — уверил его Фотис, хотя сказано это было почти равнодушно, словно его не волновали успехи и провалы учеников. Впрочем, а что мне о нем известно? Кроме родословной, ровным счетом ничего.

— Что ж, я думаю, у нас всех еще будет время на более тесное знакомство. А пока представлюсь для полной ясности — Джун Эйрас, Верховный иерарх нашей Святой Матери Церкви и Главный Инквизитор.

Никто не удивился. Впрочем, сложно найти кого-то, подобного моему дядюшке. При своем росте (а он немногим выше меня) и довольно хрупком телосложении (хамелеонам сложно набирать массу тела — у нас какой-то особый обмен веществ) он смотрелся внушительно, а нарочито-безразличный взгляд серо-голубых глаз был способен заморозить кровь в жилах. Джун Эйрас умел пугать, но он делал это не за счет внешности, а за счет силы воли. И вот последней у него было в избытке. Будучи старшим в семье, он давно разменял пятый десяток, но в отличие от моего отца, изрядно набравшего в весе за последние несколько лет, со спины его все еще можно было принять за мальчишку — если вы, конечно, не знаете, кому принадлежит эта расшитая серебром белая сутана.

В общем, спутать Джуна Эйраса с кем-то практически невозможно.

Я посмотрела на отца. Его тоже сложно принять за кого-то другого, фамильная раскраска — великая вещь. Вряд ли найдется в светлых землях еще один мужчина с сапфировыми глазами и светло-светло-голубыми волосами. Хотя у него этот оттенок не так бросается в глаза, как у меня. А Нике и вовсе повезло: на ее темных волосах синеватый отлив практически не заметен.

— А это, — почтительный поклон в сторону отца, — как вы уже все должны были догадаться, хозяин этого дома — Персиваль Нилам, правитель этой благословенной земли.

Я чуть слышно хмыкнула. Вот уж в чем я убедилась за месяц странствий, так в том, что наша страна далеко не так благополучна, как ее рисуют. И если отец еще что-то может не знать, то уж дядюшке доподлинно известно все — уж слишком он любит контролировать окружающую его действительность.

— Вы прибыли сюда в качестве особых гостей на традиционный праздник по случаю Темной Ночи. В этом году Снежный бал не имеет определенной тематики, а потому выбор костюмов мы оставляем за вами. Однако прошу, не надевайте ничего вызывающего — вас просто не поймут. Что же касается самого бала, то это, прежде всего, маскарад. Считается, что, пряча лицо под маской, мы прячемся и от темных сил, которые считают эту ночь пиком своей мощи. Поэтому мы не спим, а зажигаем везде огни и ждем наступления нового дня, в котором свет будет уже сильнее тьмы.

Мило. Очень даже мило. Хотя это же дядя Джун — он не может без подобных отступлений. Мне только любопытно: он помнит, кому это сейчас говорит? Что-то я уже сомневаюсь, иначе бы он не стал подобным образом разъяснять символизм Темной Ночи в обществе существ, находящихся по другую сторону.