Оксана Панкеева - Распутья. Добрые соседи

— А Тина-то хоть в курсе?

— Вот сама у нее и спросишь, и заодно все объяснишь, если окажется не в курсе. Меня его величество в суть дела посвящать не стал.

— А где там Флавиус?

— Потащил Виктора кого-то опознавать.

— Ты не спрашивал, у него получилось то, что он затевал?

— Нет, я их видел только издали. В лазарете все тихо, если не считать гневной речи Терезы перед санитарами, по вине которых в какой-то из палат оказался мусор и насекомые. Но Флавиус выглядит довольным, как Орландо после косяка.

— Значит, получилось. Если уж Флавиус позволил себе выглядеть довольным, это он точно провернул что-то запредельно успешное. Ты остальным королям рассказал про молоко?

— Да.

— Что они сказали?

— Да по-разному… Агнесса потребовала немедленно ее разбудить, Элвис предупредил, что, если я где-то сболтну, что ему снилось, мне не жить, Пафнутий и во сне разговаривает так же, как и в реальности… Никто не возражал, если ты об этом.

— А что снилось Элвису? — заинтересовалась Кира.

— Вот тут мы и узнали, как дешево ты ценишь мою жизнь, — фыркнул Кантор. — Нет уж, я дал слово кабальеро, и к тому же в этом вопросе я Элвиса понимаю и полностью с ним согласен. Я бы тоже убил на его месте.

— Ваше величество… — тихо раздалось из-под потолка.

Реакция была одинаково стремительной и одинаково здравой — Кира схватилась за меч, а Диего рванул из-за спины пистолет.

— Кто здесь? — так же тихо спросила королева, быстро оглядываясь в поисках спрятавшегося невидимки.

— Это я. Ваш придворный маг, если не узнали. Вы одна?

— Здесь Диего. Он докладывает мне новости. Вы здесь? Вы вернулись? Значит, этот эксперимент…

— Я в бывшем кабинете его величества. Подойдите туда. Дон Диего, прошу вас найти ее высочество принцессу Тину и господина Флавиуса и тоже привести в кабинет. Очень попрошу вас воздержаться от излишних проявлений радости, никто пока не должен знать, что я здесь.

Последнее наставление показалось Кире лишним, во всяком случае применительно к Кантору. Бедняга так надеялся отвертеться от встречи с Флавиусом, и на тебе!

Она сочувственно взглянула на его вытянувшуюся физиономию и развела руками.

— Иди зови. Да не расстраивайся, подумаешь, пару слов сообщить. Зато теперь тебе не придется летать на Хриссе, чтобы забрать Ольгу.

Флавиуса Кантор нашел в одном из дворцовых подвалов, у двери бывшего овощехранилища, наспех переоборудованного в тюремную камеру. Изнутри кто-то отчаянно бился в дверь и истошно вопил:

— Витька, скажи им! Скажи, что меня можно обменять! Что им за меня заплатят! Что я не просто так, я из другого мира! Я им столько могу рассказать! Меня нельзя вешать! Ты же меня узнал! Мы же работали вместе, мать твою, мы же товарищи! Скажи им!

Висящий на плече охранника Виктор только болезненно морщился при каждом новом крике. Флавиус с отрешен-но-задумчивым видом внимал, медленно переводя взгляд с него на дверь и обратно.

— Что он имеет в виду? — поинтересовался наконец он. — Вы действительно друзья?

— Просит, чтобы я за него вступился, — хмуро пояснил рыжий. — Это было всего лишь деловое знакомство, для дружбы наши Оазисы слишком далеко, просто в такой ситуации за соломинку хватаешься… А вы что, в самом деле их казните?

Флавиус столь же задумчиво заглянул в папку.

— Я еще не решил. Остальных — непременно, причем показательно и публично, а насчет него надо посоветоваться с его величеством.

Он заметил Кантора и уделил ему выразительный взгляд, вопрошавший: «Тебе что здесь надо?»

— Вас ждут в кабинете его величества, — коротко и четко изложил Кантор.

На лицо главы департамента снизошло такое нечеловеческое удовлетворение, словно он получил долгожданный и желанный подарок.

— Сию минуту. Госпожа регент и ее величество уже уведомлены?

— Да.

— У вас есть другие поручения в данный момент?

— Пока нет, а что?

— Проводите господина Виктора обратно в лазарет. Он еще не вполне оправился и не может ходить самостоятельно.

Кантор послушно подставил плечо, радуясь, что не пришлось сопровождать самого Флавиуса.

— Вы и правда знакомы? — тихо спросил он, когда они общими усилиями доковыляли до лестницы.

— Правда, конечно, — уныло признался Виктор. — Приятелями не были, но по региону все агенты друг друга знали. Я даже подумать не мог, что кто-то из наших на подобное подпишется… А уж чтобы аж трое…

— Он здесь еще и не один?

— Здесь — один. Еще два в леднике. Они всей операцией командовали. Черт, ну неужели, потеряв работу, можно вот так сразу же потерять и совесть? Знали же, во что лезли…

— Ты лучше вот над чем подумай. Твой этот знакомый — он идиот или сволочь? Он так одурел со страху, что не подумал, как тебя подставляет своими воплями, или нарочно хотел сдать?

— Не знаю. Еще может быть — рассчитывал, что никто, кроме меня, его не поймет. А может, им и в самом деле дали инструкции в случае чего сливать правду и провоцировать контакт. Не знаю, ей-богу. Но в любом случае тошно от всего этого.

Выбравшись на первый этаж, они остановились передохнуть.

— И как тебя Флавиус сюда дотащил? — подивился Кантор, пользуясь случаем, чтобы сменить плечо. — Он же сам на одном упрямстве держится.

— Сюда я сам дошел, — печально поведал Виктор. — А потом у меня опять нога отказала. И зря ты с другой стороны забегаешь, не получится. Эта рука у меня с самого утра висит.

— И долго это у тебя будет?

— Понятия не имею. Будешь смеяться, даже производители стимулятора не знают. Дэн вчера туда дозвонился, хотел что-нибудь полезное выяснить… А откуда им знать, если они никогда не тестировали препарат на совместимость с правдоделами и гномьими грибами, причем одновременно и с передозом… Страшно хотели посмотреть своими глазами, изучить и накропать пару статей в научные журналы. Могу поспорить, еще и дружно удивились, что жив остался, только Дэн об этом тактично умолчал. Ну, пойдем дальше, что ли. На меня и без того все как-то странно смотрят…

— Еще бы, — фыркнул Кантор. — После того как ты спас Элмара и торжественно въехал сюда на его Орке, которого, кстати, потом едва поймали четыре паладина, ты здесь теперь герой. Не как с тем дурацким пророчеством вышло, а настоящий.

— Хорошо хоть поймали, — вздохнул Виктор, аккуратно обходя вопрос о своем героизме. — Я больше всего боялся, что, если свалюсь, он вразнос пойдет.

— И тебя сожрет первым? — поддел его Кантор.

— Ломать зубы о паладинский доспех, когда вокруг полно добычи помягче? — в тон ему отозвался герой.