Юлия Славачевская - Богатые тоже скачут, или Где спит совесть

Тут меня выдернуло за крылья и потащило вверх, как напроказившего котенка…

ГЛАВА 42

Где-то я уже это видел? Ой, я же это делал!

Никос открыл тяжелые веки. Перед глазами качался расписной потолок. На нем два амурчика соблазняли третьего здоровенной бутылкой «Метаксы».

— Странный сон, — пробормотал Никос и сел на кровати. — Впрочем, мне ли удивляться?

Удивляться, кстати, пришлось. Кровать была бескрайняя, как степь, и бесконечная, словно подряд на государственные работы. Застланный черным шелковым бельем монстр. И он на этом монстре верхом.

Что-то не давало мужчине покоя. Какая-то ускользающая от сознания деталь.

Почему-то заныло бедро. Рука машинально потянулась почесать и наткнулась на что-то шелковое с перьями.

Никос опешил, потом переборол себя и медленно опустил глаза.

— Все же нужно было сдаться в плен Аристарху, — меланхолично пробормотал грек, разглядывая красную набедренную повязку, отороченную стразами и перьями, с заманчивой надписью впереди — «Сюрприз!».

За массивной дверью что-то грохнулось, и резкий голос вспомнил о семье и своем к ней отношении.

— Странно, — пробормотал Никос, слезая с кровати и одергивая непонятное «одеяние», надетое на что-то родное и знакомое каждому мужчине.

В голове начали зарождаться смутные подозрения…

— Ты уверен, что именно так все и должно происходить? — Свистящий шепот в коридоре.

— Доверься мне, детка! — вальяжно ответил мужчина, и Ник насторожился.

Доверие ну никак не хотело у него рождаться. Даже не прошло стадию беременности. Напротив, норовило срочно закопаться обратно вглубь, чтобы никто не предположил подобное. Даже с учетом обещания получить за это тройную Нобелевскую премию.

— Да я бы с радостью, — ответили все так же шепотом. — Только вот опасаюсь я…

— Не боись! — хвастливо сказал мужчина за дверью. С нескрываемой гордостью: — Когда наш пленник увидит то, что у меня есть, — он просто обалдеет!

Ник уже обалдел, красочно представляя, ЧТО именно один мужчина может показать другому. Кроме бицепсов на ум приходили, подкрадывались и пробегали очень нехорошие предположения. Казидис весьма встревожился.

— Вот этого я и боюсь, — подтвердил его опасения громкий свистящий шепот. — Как бы Никосу не было поначалу многовато…

Много стало УЖЕ. Казидис облизнул пересохшие губы, потряс головой, решил: хватит кошмаров, пора просыпаться! — и ущипнул себя за бедро. Бедро заныло и дернулось. Комната не исчезла. Тогда он стукнул себя по голове кулаком — опять не помогло…

Сомнения окрепли и начали панически стучаться в лобную долю мозга, отчаянно требуя выпустить их осмотреться наружу. Встревоженный Ник им это позволил. Заодно принялся осматриваться сам, параллельно пытаясь достоверно восстановить в слегка помутненном сознании, чем завершился его предыдущий день.

Последнее яркое воспоминание — симпатичная русоволосая девушка в гараже его частного дома, которая подошла к нему с ласковой улыбкой и словами:

— Простите великодушно, но вы тут лишнюю пару трусиков под машиной не находили? Унесло, понимаешь, ветром. Теперь очень холодно гулять…

Брови Никоса взлетели вверх. Пока Казидис обалдело хлопал ресницами, пытаясь сообразить — это неудачная шутка или удачный способ знакомства и как девица сумела беспрепятственно проникнуть на закрытую охраняемую территорию, незнакомка подобралась поближе и прикоснулась рукой к…

— …! — стукнул ногой в дверь Никос. — Этого просто не может быть! Подумать только: меня опять украли! И главное — где?! В моем собственном доме! Матерь божья! Мне теперь охрану до кровати в спальне и до туалета за собой таскать?

— Оригинально, — сообщил ему наглый мужской голос снаружи. — Но не актуально. У меня есть предложение получше…

Никос взбесился и начал ломиться в створку с ревом:

— Запихни свое «получше» знаешь куда?!! Выпусти меня, и поговорим как мужчина с мужчиной!

— Это туда не влезет, — хихикнул один из похитителей. — И еще… я думаю, тебе потом должно очень понравиться…

— Не говори! — шикнул третий голос. — А то все удовольствие испортишь! — И обращаясь к нему и пошленько подхихикивая: — Парень, ты немного потерпи, мы скоро все подготовим для вашего соединения!

У Никоса от этого дьявольского смешка просто вышибло предохранители, а вместе с ними и разум. Дверь ходила ходуном под ударами крепких кулаков, но стояла насмерть.

— Надо было все же привязать…

Это было последнее из того, что он услышал. Дальше звук удаляющихся шагов по коридору, и все стихло. Все, кроме его гнева. Тот только начал разгораться.

Мужчина продолжил выламывать дверь, стремясь выйти наружу и показать всем, что у него есть и как он этим будет пользоваться!

До помраченного яростью мозга все же достучалась здравая мысль — попробовать вырваться на свободу, пока не отбил плечи и руки до потери чувствительности и не обессилел вконец.

Никос остановился, перевел дух и обвел бешеными глазами помещение.

В пределы видимости попала балконная дверь. Несколькими прыжками мужчина достиг балкона и разочарованно поморщился — путь на волю преграждала кованая решетка, густо обмотанная колючей проволокой, на которой сверху болтался прикрепленный листок бумаги: «Все под напряжением. Потрогай — и ори сколько хочешь! Никого нет!»

Никос поорал… на тему и без темы, поскольку разрешили и вообще… все нужно проверять! Метание в решетку подручных средств убедительно показало — ток все-таки есть! Один способ вырваться на волю отпал.

Неугомонная натура требовала деятельности, и Никос пошел ей навстречу. Он начал изыскивать новые пути освобождения. К сожалению, выбор был крайне ограничен. Отломать что-то тяжелое просто неоткуда. Кровать представляла собой необъятный монолит из неподъемной дубовой подставки и двойного матраса. Было бы очень странно стучаться наружу матрасом. Гораздо легче постучаться об него головой…

Такое же разочарование постигло Ника в ванной комнате. Оторвать тоже нечего. Разве только шикарный умывальник или унитаз. Наконец мужчине на глаза попалась подставка для туалетной бумаги. Взвесив в руке удобную утяжеленную стойку, Никос довольно хмыкнул, вспомнил подвиги Джул и пошел крушить стену, которая ему особенно приглянулась и за которой, как он надеялся, скрывался путь на свободу. Не повезло — по иронии судьбы не угадал с направлением…

После ряда определенных физических усилий, кровавых мозолей на руках и кучи мусора на полу перед Казидисом предстала бетонная стена, укрепленная железной арматурой. Такую с налету могут взять алмазные диски или дрель с хорошими (минимум — победитовыми) сверлами. Ни того, ни другого у грека в наличии не было.