Сергей Лукьяненко - Дневной дозор

Пока Игорь нарезал закуску, споласкивал и аккуратно вытирал рюмки, откупоривал бутылку, Антон вкратце пересказал ему недавние московские события.

Игорь молча разлил водку по четырем рюмкам. Две накрыл ломтями хлеба, одну пододвинул Антону, последнюю взял сам.

— За ребят, — сказал он. — Да будет Свет к ним милостив. За Тигренка… за Андрюшку…

Они выпили не чокаясь. Антон с любопытством уставился на Игоря. Тот закашлялся, растерянно посмотрел на рюмку:

— Антон… постой… водка же паленая!

— А то! — радостно подтвердил Антон. — Самая натуральная паленая водка, спирт, разбодяженныи водой из-под крана. Специально выбирал, ты не поверишь — стало трудно купить в магазине поддельную водку!

— Зачем? — воскликнул Игорь.

— Как зачем? А зачем я тебе «Бородинский» вез? Да в любом пражском магазине я купил бы буханку черного хлеба, свежую и вкусную! И колбасу тоже, и сало. Разве что с луком возиться бы пришлось…

— Это что, привет с родины такой? — все еще морщась, сообразил Игорь.

— Именно.

— Ну уж нет… свое последнее утро я хочу встретить без головной боли, — серьезно сказал Игорь. Нахмурился, проводя рукой над бутылкой и двумя полными стопками. Жидкость на миг замерцала лимонно-желтым светом. С легкой виноватостью в голосе Игорь сообщил: — Низшая магия мне разрешена.

— Тогда наливай еще.

— Спешишь куда-то? — покосившись на Антона, спросил Игорь, разлил перерожденную водку.

— Нет, куда мне спешить? — ответил Антон. — Я уж лучше с тобой посижу, поболтаю. А знаешь, зачем еще я поменял бутылку?

— Так это ты инициатор?

— Я, я. Семен принес правильную. А мне захотелось тебе напомнить… не всегда в красивом сосуде — хорошее содержимое.

Игорь вздохнул, лицо его потемнело.

— Городецкий… не надо читать мне мораль. Я в Дозоре был, когда ты еще не родился. Все понимаю! Но я виноват, и я понесу свое наказание.

— Нет, ты ничего не понимаешь! — зло выкрикнул Антон. — Встал в позу, видите ли… сел в позу, точнее! «Я виноват, я понесу…» — передразнил он Игоря. — А нам что делать? Особенно теперь, без Тигренка и Андрея? Ты знаешь, что Гесер решил наших девочек-программисток натаскивать?

— Брось, Антон! Незаменимых Иных нет. В резерве Московского Дозора — сотни магов и волшебниц!

— Да, конечно. И если свистнем — они придут. Бросят семьи, бросят работу, обычные дела. Встанут под ружье, а как же иначе? Если действующий состав Дозора опозорился, опустил руки, поддался…

Игорь вздохнул. Заговорил резко и напористо, вновь становясь похожим на прежнего оперативника:

— Антон, я все понимаю. Ты умный парень, и ты правильно сейчас меня злишь. Пытаешься вдохнуть волю к жизни… пытаешься убедить бороться… Но пойми одно — я действительно не хочу бороться! Я действительно считаю себя виновным. Я действительно… решил уйти. В никуда, в сумрак,

— Почему, Игорь? Я понимаю, смерть человека всегда трагедия, тем более если по твоей вине, но ведь ты не мог предвидеть…

Игорь поднял на него тяжелый взгляд. Покачал головой:

— Нет, Антошка. Ничегошеньки ты не понимаешь. Думаешь, я из-за того казнюсь, что тот паренек утонул? Нет.

Антон взял рюмку и залпом выпил.

— Жалко мне мальчика, — продолжил Игорь. — Очень жалко. Только мне ведь всякого пришлось повидать… и было уже так, что гибли люди. По моей вине. И дети, и женщины, и старики. Тебе приходилось, к примеру, делать выбор — к кому кидаться, кого спасать: неинициированного Иного или обычного человека? Мне — приходилось. Тебе приходилось выбирать силу из толпы — начисто? Зная, что с девяностопроцентной вероятностью два человека в толпе не выдержат и покончат с собой? Мне — приходилось.

— Мне тоже кое-что приходилось делать, Игорь.

— Да, я понимаю. Тот ураган… Тогда что же ты ерунду несешь? Не можешь поверить, что дело не в несчастном пареньке? Что я полюбил Темную?

— Не могу, — сказал Антон. — Никак не могу! Гесер тоже это сказал, но…

— Вот и поверь Гесеру. — Игорь горько улыбнулся. — Я ее люблю, Антон. И сейчас еще люблю. И буду любить — вот в чем беда.

Он взял рюмку.

— Хоть на том спасибо, что ей рюмочку на столе не оставил… — Антон почувствовал, как в нем закипает ярость. — Спаси…

И осекся, невольно проследив взгляд Игоря. В шкафу, за стеклом, стояла среди бокалов наполовину полная рюмка с зачерствелым кусочком хлеба на ней.

— Ты сдурел, — пробормотал Антон. — Совершеннейшим образом сдурел. Игорь, ты пойми — она ведьма!

— Она была ведьмой, — с легкой печальной улыбкой согласился Игорь.

— Она спровоцировала тебя… ну, не зачаровала, понятно, но все равно влюбила в себя.

— Нет. Она влюбилась сама. И не подозревала даже, кто я.

— Хорошо. Допустим, тебе виднее. Но все равно — это была провокация. Со стороны Завулона, который прекрасно все знал…

Игорь кивнул:

— Да, скорее всего. Я много над этим думал, Антон. Видимо, и та схватка в Бутово была полностью подготовлена Темными. Высшим звеном, Завулон и еще один-два Темных. Лемешева, вероятно, знала. Эдгар и ведьмы — нет.

Вампиров и оборотня он даже не посчитал достойными упоминания.

— Ну, так если согласен… — начал Антон.

— Подожди. Да, это была сознательная операция Темных. Интрига Завулона. И интрига удачная… — Игорь опустил голову. Глухо сказал: — Только что это меняет в моем отношении к Алисе?

Антону захотелось крепко выматериться. Что он и сделал, после чего сказал:

— Игорь, ты ведь посмотрел досье Алисы Донниковой. Наверняка посмотрел!

— Да.

— Значит, должен понимать, сколько у нее на руках крови? Сколько зла за ее спиной? Я сам с ней сталкивался несколько раз! С ее подачи срывались наши операции, она… она верно прислуживала Завулону…

— Ты забыл добавить, что она была подстилкой Завулона, — мертвым голосом сказал Игорь. — Что глава московских Темных очень любил заниматься с ней сексом в сумеречном облике, что она участвовала в шабашах с жертвоприношениями и в групповых оргиях. Что молчишь? Скажи, я ведь все равно это знаю. Гесер дал мне полное досье… постарался на славу. Знаю я все это.

— И все равно ее любишь? — тупо спросил Антон. Игорь поднял голову, и они посмотрели друг другу в глаза. Потом Игорь протянул руку, осторожно коснулся руки Антона:

— Не злись на меня, брат-Светлый. Не презирай. А если не можешь понять — то лучше уйди. Погуляй по Праге…

— Я пытаюсь понять, — прошептал Антон. — Честное слово, пытаюсь. Алиса Донникова была самой обыкновенной ведьмой. Не лучше и не хуже других. Умной, красивой и жестокой ведьмой. Оставляющей за собой зло и боль. Как ты можешь ее любить?