Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова
О ней необходимо позаботиться. Я связалась с доктором Зеркисом. Тот не ответил сразу, однако открыл доступ для шести посторонних в свое крыло.
Каково же было мое состояние, когда в приемной Бартоломью нас встретила Лидия. На первый взгляд, здоровая, хотя и бледная. Лицо опять опухло от слез — но на такие мелочи никто из нас не обращал внимания.
Элиния издала хрип, и поводов беспокоиться за нее стало еще больше. После того как подоспевший доктор огрел ее оглушающим заклинанием, лучше всего подходившим для острого шока, и забрал с собой, Лидия более-менее прояснила нам, что произошло.
— Родители сначала восприняли в штыки, что я больше не фрейлина и отзываю претензии к пансиону, но папа быстро согласился, услышав, что я хочу вернуться в школу в следующем году. Мама заупрямилась и требовала документ о том, что я отработала во дворце что-то около недели, а также — чтобы я забрала оттуда вещи. Но я безумно боялась там появляться. На меня паника накатывала. И ей рассказать не могла. Тот человек… Он заставил его гладить. Не только в тот вечер, когда вы застали нас на балу. Я знала, он ждал, что я вернусь.
Речь становилась все более сбивчивой. По лицу прошла судорога. Бертрам и его люди явно были здесь лишними. Они потихоньку пятились вон.
— Он мертв, Лидия. Ты не увидишь графа Санти ни во дворце, ни где бы то ни было. Он разозлил землю, по которой ходил. И прибрежные воды, получается, тоже.
Я снова гладила ее по руке. Все шло таким кувырком, что не успела я поверить в вероятность самой страшной развязки, как прямо сейчас переваривала, что наша Лидия с нами.
Девушка отдала любимый браслет приятельнице во дворце — лишь бы та согласилась надеть личину и под ней открыть шкафчик Лидии. У подружки не было другого повода там находиться, когда королева отсутствовала, в то время как Лидия уже получила бумагу об увольнении и обязывалась вынести свои вещи за двадцать четыре часа.
— Но даже это мне не помогло справиться с истерикой. Пилюли доктора перестали действовать, но он оставил пропуск в мою палату. Я вернулась еще вчера и проспала чуть ли не сутки.
— Иди к маме, детка. Она, наверняка, погружена в сон, но рядом с тобой ей будет спокойнее. За минувший день она прошла через ад.
Я вылетела из госпиталя с тяжелым сердцем. История Лидии закончилась хорошо, но другой юной фрейлины больше нет. Родерик в опасности. Дейв… Сейчас зайду пожелать сыну спокойной ночи.
На втором этаже навстречу выскочила Грета. Она явно искала меня и при этом прятала глаза.
Глава 90
— Оливия, — она говорила слишком медленно.
При наступлении мелких и средних неприятностей заместительница начинала тараторить.
— Там Дейв. Его нашла Ребекка, и зачем-то позвали Ангелину… Она держит над ним какой-то пузырь, а Ребекка всех отгоняет. Откуда у мелкой нахалки столько прыти…
Я схватилась то ли за сердце, то ли за стену. Почему в этой кутерьме я упустила из виду сына? Надо было посадить у себя в кабинете, наложить какой-нибудь запрет… Я бы успела среагировать. Если он не справился с темной магией, то ему конец. Только Родерик может…
— Что с ним? Где он?
Грета с ужасом смотрела на меня и молчала. Потом схватила за руку и потащила в портал. Я, не сомневаясь, шагнула за ней. Угрожай мне на той стороне хоть три Стефана, волновало это в последнюю очередь.
— Родерик. Вызывайте князя.
Это все, что я выдавила из себя, бросившись на колени. Дейв лежал на полу. Ребекка держала его за руку и была бледной, как хорошо выбеленная простыня.
Изо рта у мальчика пузырилась черная пена. Крови не было.
Я беспрепятственно прошла через преграду, выставленную юной княжной. Эта конструкция, действительно, напоминала мыльный пузырь. Изначально прозрачный, он потемнел от клочьев тьмы, плотных как вата, которые шуршали внутри него. Ни меня, ни Бекки они не касались.
Дэвид излишне напрягал плечи, но руки раскинуты. Поднятые вверх худые коленки иногда вздрагивали. Голова на боку, глаза закрыты. Похоже, позади несколько судорожных приступов, и сейчас он без сознания. Я схватила его левую ладошку.
— Он умирает? — прошептала маленькая Светоч. — Я ничего не могу сделать.
— Собственная магия душит его изнутри. Такое случается с очень сильными магами, — это не я ответила. Это голос Летиции. Откуда-то издалека.
Сознание плыло. Я шептала фересийскую мольбу отдающих — о том, чтобы мой дар был услышан и принят. Такую древнюю, что сейчас ее принимали за заклинание.
Энергия выходила из меня резкими неловкими толчками. Но к своему ужасу, я не могла нащупать его каналы. Их словно расплющило неистовой тяжестью. Сколько живительной магии доставалось сыну? Доставалась ли она вообще… Похоже, от Ребекки куда больше толку. Она успела зацепиться за несколько на тот момент еще открытых
Все предметы будто проступали через пелену. Наверное, это похоже на сильный удар по голове. Если я буду смотреть Дэйву в лицо, то потеряю сознание. Надо концентрироваться на чем-то одном.
Я протянула руку Ребекке, которая уже едва сидела. Теперь я хотя бы усиливала ее и продолжала пробиваться к Дэвиду.
Родерик — вот единственное спасение. Он самый сильный темный из ныне живущих. Да, Ангелина делала невозможное. Она расщепляла тьму внутри своего колпака. Не давала ей выйти наружу, но и не позволяла атаковать поверженного.
Однако муж, наверное, смог бы дотянуться до темного ростка в груди мальчика и напитать его собственной тьмой. По-другому восстановить источник уже не получится. Как ни заливай его целительным даром Ребекки или, тем более, моей укрепляющей силой. Мне казалось, что я видела побег с острой верхушкой, сломанный у основания. Он отравлял Дэвида, не давал ему шанса... У всех, кроме темных, источники магии представляли собой яркий разноцветный шар. И ведь все это в области энергии — я скорее могла почувствовать, но не разглядеть,
Я продолжала мысленно звать князя. Он так и не позволил соединить наши эмоции общим ментальным каналом, но такое мое потрясение не мог пропустить. К тому же на мне очередные сережки. Родерик больше не скрывал самого факта слежки.
Передо мной болтались туфельки Ангелины с крупными круглыми стразами на носках. Ступни находились на уровне глаз, потому что девочка сидела на кровати. Она молчала. Вытянутые вперед и выпрямленные руки были напряжены.
Княжна изредка и тяжело выдыхала. Туфельки в этот
