Сделка с вечностью (СИ) - Хай Алекс

— Спасибо за правду. И за передышку от боли.

Грегор почувствовал, что Магистресса вновь улыбнулась. Миг спустя все перед ним потемнело, он провалился в уже знакомую густую тягучую тьму, а затем открыл глаза.

Хотелось выть от боли. Десария мягко положила ладонь ему на лоб.

— Вот и все, — сказала она. — Мы больше не увидимся, ваше величество. Но я буду наблюдать за вами до конца.

Грегор с трудом сфокусировал взгляд на ее лице.

— Сможете передать мою просьбу? Если это возможно...

— Какую?

— Когда меня казнят, пусть похоронят мои останки рядом с Ириталь. Это последняя воля.

— Священная воля, — кивнула Десария. — Я передам ее.

8.2 Эллисдор

Новости застали Рейнхильду и Умбердо за поздним завтраком. Эрцканцлер жестом выгнал слуг и, поклонившись королевской чете, шагнул к столу.

— Что заставило тебя отвлечь нас от трапезы? — Умбердо напустил на себя грозный вид, но Рейнхильда видела, что гнев был наигранным. Накануне ее супруг хорошенько развлекся с одним из своих оруженосцев. Этого обычно хватало для того, чтобы нрав гацонца успокаивался на пару дней.

— Письмо из Миссолена, ваше величество, — ответил Альдор. Когда он протянул Умбердо послание, королева заметила, что его руки слегка дрожали.

Гацонец отправил в рот очередной ломоть хлеба с маслом.

— Что там? У меня руки грязные. Давай сам.

Альдор метнул тревожный взгляд на Рейнхильду. Она слегка кивнула, разрешая говорить.

— Войска короля Грегора и Магнуса дошли до Миссолена. Город разрушен, но империя победила. В последний момент Освендис перешел на сторону императора. Но дело решилось с прибытием вагранийцев, которые также выступили на стороне Демоса. Миссолен удалось отстоять. Магнус Огнебородый и Вигге Магнуссен пали. Пал Брайс Аллантайн. Император Демос погиб в бою. И...

Рейнхильда видела, что Альдор замялся.

— Что еще?

— Король Грегор пленен.

Умбердо бросил вилку.

— Так он жив?

— У меня нет оснований не доверять официальному письму из Миссолена. Король Хайлигланда серьезно ранен, но жив и дожидается суда. Суд пройдет в Миссолене. Ваши величества приглашены...

— Как он выжил? — прошипел Умбердо. — Как ему тогда удалось? Ты же говорил, что он погиб!

Альдор отпрянул, когда король вылетел из-за стола и схватил его за грудки.

— Очевидно, я ошибся. И все же ситуация решилась в пользу вашего величества. — Граувер сглотнул, и Умбердо отпустил его. — Грегора осудят и казнят. Вдова Демоса не оставит ему жизнь. Не после всего, что он сделал на их землях.

Гацонец улыбнулся.

— О, моя сестричка может быть весьма кровожадной. — Он взмахнул рукой и вернулся за стол. — Уверен, она обрушит на Грегора весь гацонский гнев. Когда суд?

— Через дюжину дней. Боюсь, вы не успеете добраться.

— Мы бы все равно на него не явились, — нарушила молчание Рейнхильда. — Нам нечего делать в Миссолене. Грегор избрал свой путь, и я никогда не поддерживала его методов. А что тот монах, который постоянно был при Грегоре? Еретик...

— Брат Аристид? О нем в письме ни слова.

— Надеюсь, и он пал, — спокойно проговорила Рейнхильда и взялась за ложку. — Есть ли еще новости? Как империя будет вести себя по отношению к нам? Что думаете, Альдор?

— После того, как пройдут похороны императора, коронуют его сына Ренара. Сестра его величества Умбердо станет при нем регентом.

— У Демоса был брат, — вспомнил гацонец. — От него стоит ждать проблем?

Эрцканцлер слегка поклонился.

— Думаю, императрица разберется с ним сама. У нас нет проверенных сведений, но ходят слухи, что Линдр Деватон предал императора. Уверен, если это подтвердится, императрица Виттория уладит этот вопрос.

— Не семья, а змеиный клубок! — театрально воскликнул Умбердо. — Какое счастье, что нас разделяет залив. Слышал, змеи не умеют плавать.

Рейнхильда сладко улыбнулась и взяла супруга за руку.

— До нас они точно не доберутся. Подать вам винограда с сыром, дорогой супруг?

Рейнхильда едва заметным жестом приказала Альдору идти. Знала, что сейчас королю станет не до политики.

— О да! И меда, и меда! И, пожалуй, распорядитесь принести игристого из Турфало. Нужно отпраздновать скорое воцарение нашего сына.

Вал с отрядом въехали в Эллисдор поздним вечером. Кати как раз закрывала лавку и раздала наемникам непроданный хлеб.

— Идите по квартирам, — скомандовал он воинам. — Я сам доложу, только промочу горло.

Бойцы распрощались, поблагодарили Кати. Женщина задвинула засов, поставила табурет напротив стойки, придвинула кувшин с элем и налила им с Валом по кружке.

— Ну рассказывай. Нашли?

— Нашли. — Вал положил на стол сверток, развернул материю и показал жене. — Это меч Веззама.

— Отказался идти? Пришлось убить? А Истерд? То есть королева...

Вал жадно отпил половину кружки.

— Больше не стоит о них беспокоиться.

Кати с недоверием взглянула на супруга.

— Что-то ты мне недоговариваешь. Боишься, что разболтаю?

— Все закончилось так, как должно было закончиться. — Вал отодвинул кружку и крепко обнял жену. — Шварценберг вас не трогал?

— Пусть только попробует! — усмехнулась Кати. — Я же за тебя сама кого хочешь ухватом отхожу. Но когда вернулись гацонские короли и Граувер, здесь такое началось...

Она закатила глаза и замахала руками.

— А Мик?

— Ну заходил пару раз. Ничего такого.

— Не угрожал?

— Нет, что ты. Взгрели его, конечно, знатно. — Кати предложила Валу еще эля, но он отказался. — В замке все на ушах стояли, и Мик все спрашивал твоих бойцов, можно ли тебе доверять. Ну а я всех ваших парней знаю, они же мне половину выручки делают... Словом, вызнала я, что Шварценберг тебя с особым заданием отправил. Сложила одно с другим... Хорошо, что ты живой, Вал. Признаюсь, в вашем с Веззамом поединке я бы поставила на вагранийца. Он же быстрый, как черт.

— Иногда везение подводит и чертей. — Вал допил последние глотки эля, забрал сверток с мечом и направился к выходу. — Буду поздно, ложитесь без меня.

— Но точно будешь?

Он с улыбкой обернулся.

— Теперь — точно.

Королева Рейнхильда принимала его лично. Войдя в комнаты Канцелярии, Вал сперва растерялся, не зная, куда идти: длинные ряды шкафов, набитые книгами и свитками, расставили так, что в проходы мог протиснуться лишь тощий служка.

— Проходите, мастер Валериано.

Голос королевы был приятным. Вал обошел особенно массивный резной шкаф и увидел одиноко горящую масляную лампу в середине вытянутого зала.

— Смелее, я не кусаюсь.

Боком, словно краб, Вал выбрался к широкому проходу меж длинными столами, сплошь уставленными чернильницами, папками с бумагами, книгами и перьями. Вал шел, не понимая, что королева делала здесь одна в такое позднее время.

Представ перед ней, он поклонился. Лампа горела тускло, смягчая не самые изящные черты лица женщины. Крепкие руки она сложила на закрытой папке и подняла глаза на наемника.

— Докладывай только мне и никому больше, понял?

Он кивнул. Королева подвинула в его сторону кошель.

— Это за неудобства. Теперь рассказывай.

Вал положил на стол перед ней сверток и откинул край ткани.

— Меч Первого, — узнала Рейнхильда. — Я сама дала его Веззаму в дар за помощь в защите города. А что с Истерд?

Вал снял с шеи шнурок с сапфировым перстнем и положил рядом с мечом.

— Дело сделано.

Королева лишь скользнула взглядом по перстню и внимательно уставилась на Вала, изучая его лицо.

— Как они погибли? — после долгого молчания спросила она.

— Они шли по лесам, чтобы быстрее добраться до Рундкара. Прятались хорошо, их почти никто не увидел. Лишь в Борхоне нам удалось получить наводку. Истерд сломала ногу, неудачно. Веззаму пришлось ее бросить, и он взял у нее этот перстень.