Вик Разрушитель (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

– Не спится, новик? – раздался снизу тихий голос Гордея, отвлекая меня от раздумий. – Ворочаешься, как будто блохи кусают.

– Не, я просто хотел узнать, что за станция, – шепотом ответил я.

– Да полустанок какой-то, – зевнул пилот, мельком глянув на одноэтажное здание вокзала, возле которого стояло несколько человек в военной форме. – До Запорожья все равно долгих остановок не будет. Спи.

– Гордей, а вы часто на «Крымском» ездите? – поинтересовался я.

– Частенько. Раз десять уже мотались туда-сюда.

– Говорят, в степях на поезда нападают какие-то кыпчаки.

– А! – опять зевок. – Есть такие. Никак с ними разобраться не могут. Они тактику «комариного укуса» применяют. Взрывают, например, железнодорожную ветку, и как только состав останавливается, окружают его на машинах. Обычно грузовые составы грабят. Пассажирские трогают очень и очень редко. Карту юга России хорошо представляешь?

– Ага.

– Ну вот, между Перекопом и Армянском частенько шалят. Когда будем проезжать, весь отряд будет в готовности номер один. Придется костюмы напяливать.

– Почему тогда армия или гвардия не могут зачистить территорию?

– У этих «кыпчаков», как ты выражаешься, – усмехнулся Гордей, – куча всяких нор, где они успешно прячутся. А половина из них добропорядочные селяне, копающиеся целыми днями в своих садах или на бахчах. Как докажешь, что он ночью достает карабин или автомат из укромного места, и грабят контейнеровозы?

– Осведомители, стукачи, агентура!

– Щелкают на раз-два! – вздохнул парень. – Опасные гады! Никак к ним не подобраться!

Разговор сам по себе затих. Гордей через несколько минут уже похрапывал, присоединившись к Колывану. А мне не спалось. Последние месяцы выдались какими-то суматошными. В гимназии я стал известен как победитель самого Дубровского, одного из самых сильных пилотов УПД. Даже тот факт, что он взял первое место на турнире, не умаляло моих достоинств. Ведь это я умудрился посадить его на задницу в первом же бою.

Самое забавное, что больше всех по этому поводу злился Кирилл, его младший брат. Как только мы сталкивались нос к носу, начинались какие-то придирки. Его прикормленная стая дважды пыталась зажать меня в углу и как следует проучить. Егор узнал об этом каким-то образом и сделал Киру внушение, чтобы наезды прекратились. Ему не хотелось, чтобы мы опять сошлись на дуэли. Папаша Дубровский всю вину за произошедшее взвалил именно на старшего сына, на Егора, не углядевшего за своим разгильдяем-братцем.

В общем, отношения с Егором у меня остались нейтральные. И это хорошо. В остальном ничто не мешало моей учебе. Старейшина Булгаковых свое слово сдержал и обеспечил не только мне, но и девчачьей танцевальной группе поездку в комфортабельном «Крымском экспрессе».

Пока мы ехали, я досконально осмотрел вагон боевого сопровождения. Он был мало похож на штабной. Большую часть занимали купе с бойцами, «каптерка» старшины Бойко притулилась почти возле самого выхода, и небольшая часть была отдана под кабинет и личные покои коменданту Семечкину. Из вагона был прямой переход на бронированную площадку-тендер, оборудованную пулеметными спарками «Коса» в количестве двух штук. Для бойцов предусмотрены бойницы для отражения атак извне. Небольшая площадка предназначалась для пилотов, откуда они могли спрыгнуть на землю или взмыть в воздух, чтобы прикрывать состав с помощью массированного огня своих пулеметов или магическими техниками. Гордей использовал огненные магоформы, а Колыван специализировался на водных плетениях.

Если не было тревоги, на площадке дежурил кто-то из пулеметчиков и пара бойцов. Рутинная работа, но она придавала уверенности пассажирам поезда. Нападений на составы с людьми были чрезвычайно редки, за исключением среднеазиатского, северного и маньчжурского направлений. Там могло произойти что угодно. Но и охрана посерьезнее была. Количество бойцов доходило до пятидесяти-шестидесяти человек.

Перекоп мы проскочили без приключений. Я все время пялился в окошко, втайне надеясь, что первым обнаружу юркие пикапы, переделанные под огневые передвижные точки. Но судьба берегла пассажиров, не играя со мной в такие опасные игры.

В Симферополь прибыли вечером. И мгновенно перрон наполнился шумом, гамом и заливистым смехом. Целая армия подростков с сумками и рюкзаками потянулась в вокзал. Снаружи их должны были забрать автобусы организаторов турнира.

Я же бросился к штабному вагону, возле которого с удивлением обнаружил нашу танцевальную команду и Свету с младшими. Девчонки собрались в круг и о чем-то болтали. Неподалеку от них прямо на бетоне перрона стояла гора дорожных сумок, возле которых скучали двое верзил. Это были охранники Тучковой. Рынды Булгаковых старательно отжимали людские потоки в сторону.

– А вы почему не поехали с остальными? – спросил я у Наташи. В зеленом платьице она выглядела чудесно. Вся такая воздушная и привлекательная, светилась в ярких лучах вокзальных прожекторов. Перекинув сумочку с одного плеча на другое, она кивнула мне приветливо.

– Иван Олегович позвал нас в свое имение в Евпатории, – заявила она. – Там можно спокойно тренироваться. В Ялту повезут на автобусе. Самсон Яковлевич решил воспользоваться приглашением.

– А где он сам?

– С господином Булгаковым ушли куда-то на вокзал, – ответила длинноногая и спортивная Маринка Свешникова, всегда встававшая в нижнюю часть «пирамиды». У нее и фигура подобающая для силовых упражнений. Ноги крепкие, мускулистые, плечи хорошо развиты. Может так двинуть, что сразу с копыт слетишь. Ну, это я сам себе внушил подобное. Маринка – само спокойствие. Ледяная царевна.

– О, черт! – я испуганно рванул по перрону вдоль состава к багажному вагону. Там уже стояла машина с логотипом Императорской почты, куда сейчас перекочевывали коробки с посылками. Рядом стоял микроавтобус с задранной задней дверцей. Возле него курили четверо парней и чего-то ожидали.

Увидев на дверце со стороны водителя герб Булгаковых, я успокоился. Наверное, за моим ящиком приехали. Но на всякий случай подошел, вежливо поздоровался. Парни уставились на меня.

– Я хотел спросить: вы не за спецгрузом, случайно?

– Случайно за ним, – весело ощерился один из парней с задорным темным чубом на лбу. – А ты кто таков, пацан? Откуда тебе известно о грузе?

– Так это моя собственность, – важно ответил я. – Господин Булгаков – мой опекун, и это он организовал доставку ящика.

– Серьезный юноша, – сказал другой парень, ловко гася сигарету между пальцев, несмотря на тлеющий кончик. Бычок полетел под вагон. – Придется подождать, пока почтовики свою работу не закончат. Умудрились запихать твой ящик в самый конец.

До Евпатории мы добирались по темноте, когда на бархатистом южном небе высыпали яркие крупные звезды. Впереди колонны ехала машина сопровождения – рычащий внедорожный монстр с охраной; за ним катил микроавтобус с моим УПД, потом еще одна машина, везущая Ивана Олеговича с семьей; ну и следом мы на комфортабельном, мягко катящемся автобусе. Девчонки угомонились и подремывали в ожидании окончания пути.

Я обратил внимание, что за нами, не отрываясь, следует несколько автомобилей. Они никуда не сворачивали, упрямо держась за колонной. Кто это мог быть? Телохранители Тучковой находились с нами в одном автобусе. Один сидел рядом с водителем, второй пристроился на заднем сиденье, периодически поглядывая в темное окно. Что он там мог разглядеть – оставалось загадкой.

Мои мучения заметила Наташа. Она сидела через два ряда от меня с одной из подружек, и о чем-то тихо разговаривала, изредка ойкая, когда колесо автобуса наезжало на выбоину в асфальте. Кутаясь в легкую курточку, накинутую на плечи, она перебралась ко мне.

– Чего головой вертишь как сыч? – полюбопытствовала Тучкова.

– Да вот гадаю, кто за нами увязался, – кивнул я на мечущиеся огни фар позади автобуса.

– А! – махнула рукой девушка. – Это мой жених увязался. Узнал, что наша команда едет в Крым, решил взять под охрану.