Тамора Пирс - Воля Императрицы
Обслуживавшая их девушка подошла, чтобы дать Трис меню. Когда Трис выбрала себе блюда, все ненадолго замолчали. Тишину нарушил Жэгорз, сказав:
— Мне это нравилось.
Трис и остальные повернулись, чтобы взглянуть на него. Он решил сесть за на скамейке за соседним столом. Судя по наклону его очков с латунными линзами, он глядел в даль.
— Что нравилось, Жэгорз? — мягко спросила Сэндри.
— Когда мне уделяли внимание. Когда меня слышали. Когда я был полезен, — произнёс он мечтательным голосом. — Раньше со мной ничего такого не было, я был просто сумасшедшим. Я не хочу возвращаться к тому, чтобы быть сумасшедшим, который слышит всякую всячину, и иногда видит её. Мне нравится, когда мне уделяют внимание.
Он встал, и пошёл прочь, засунув руки в карманы.
— Жэгорз, — позвала Трис.
Он остановился, но не обернулся к ней.
— Это действительно приятно. Я знаю, — сказала она ему.
Он кивнул, и оставил их в саду одних.
Когда он ушёл, Амброс посмотрел на Браяра, Даджу и Сэндри:
— Эта ваша подруга очень упорная, — с уважением сказал он, кивая в сторону Трис.
— О, все три девчонки такие, — небрежно бросил Браяр. — Иногда приходится швырять в них кирпичом, чтобы привлечь их внимание. Думаю, они это унаследовали от своих матерей.
— Мне тут подумалось, что можно быть слишком упорным, — заметила Даджа, бросая взгляд на Сэндри. — Упорным до такой степени, что мы несправедливо поступаем с нашими людьми, потому что настаиваем на том, чтобы видеть всё только с одной стороны.
— Упорствовать в том, что нечто хорошее для тебя — это добро, — протянула Трис.
Сэндри нахмурилась, зная, что они пытались ей что-то сказать.
— Тихо. Вы нарушаете ход моих мыслей, — уведомила она их, клюя пирог с ягодами.
— Маловато мыслей, — проворчал Браяр.
Служанка вернулась с едой для Трис, а Амброс откланялся, чтобы пойти закупить припасов для своей поездки обратно домой поутру. Поев, Сэндри взяла свои пяльцы. Что-то продолжало её беспокоить. Вышивание обычно помогало ей прояснить свои мысли, но в тот день это было не так. Она отрезала нитку одного цвета. Чайм сидела в её корзинке, протягивая ей следующий цвет, который был ей нужен, когда Сэндри осознала, что Браяр, Трис и Даджа смотрят на неё.
— Что? — спросила она.
Браяр беззвучно насвистывал. Трис барабанила пальцем по столу. Даджа подпёрла голову своей покрытой латунью рукой, и спокойно наблюдала за Сэндри.
— «Что?!» — потребовала Сэндри.
— «Может ты добилась желаемого, но императрица по-прежнему получит большую часть того, что желает она», — сказала ей Даджа. — «Она может облагать Амброса налогами, пока он не попросит у тебя помощи, и тебе придётся вернуться, либо бросить его в беде. А когда ты вернёшься, всё начнётся сначала…»
— «Только теперь они знают, на что мы способны, и они будут готовы», — прервал её Браяр. — «У них будет наготове больше великих магов».
— «И женщинам Ландрэга не к кому будет обратиться», — добавила Трис. — «Если только Амброс не прибегнет к этому очень затратному двойному занесению, которое ты придумала, где он будет платить дважды, чтобы зачислить женщин как твоими, так и его подданными. У него по-прежнему не будет мест в ассамблее, чтобы влиять на других дворян и голосовать против новых налогов. Ты видела, как она с ним обращалась. Она ведёт себя так, будто он — всего лишь управляющий, и это так. Вся власть — у тебя».
Сэндри уставилась на них:
— Прекратите меня пилить, — огрызнулась она. — Это не ваша история. Это не ваша семья.
— «Нет», — сказала Даджа. — «Но это — его семья. И, если честно, он вложил в неё больше труда, чем ты».
— «Есть только один способ позаботиться о том, чтобы Берэнин не выиграла ничего», — сказал Браяр. — «После всего того, через что ты нас тут провела, тебе следует проявить достаточно порядочности и признать это».
— «Они мои», — возразила Сэндри, хотя чувствовала, что эта ремарка была водянистой и затасканной.
— «Насколько богаче, чем «отвратительно богата», ты хочешь быть?» — спросил Браяр.
— «Иногда ты должна своим людям немного меньше гордости и немного больше уважения», — добавила Даджа.
— Я отказываюсь слушать! — воскликнула Сэндри.
Она бросила пяльцы в корзинку, забыв о том, что там сидела Чайм. Когда её уход был нарушен несчастным скрипом драконицы, она вытащила Чайм и поставила её на стол.
— Я иду гулять!
Она потопала прочь с постоялого двора, сопровождаемая лишь собственными неприятными мыслями. Она вернулась, когда все остальные ужинали в общей зале, и поела одна в комнате, где она спала с Гудруни и детьми. Когда они поднялись, чтобы поспать, Сэндри сняла себе отдельную комнату, где она могла шить — и думать — в одиночестве.
Поздно той же ночью Браяр, Трис и Даджа были резко разбужены беззвучным зовом Сэндри.
— «Не позволяйте Амбросу уехать утром», — приказала она. — «Довольны?»
Она не хотела слышать их ответ, но отрезала их и пошла спать.
Удержать Амброса там всё утро было непросто. Он был твёрдо намерен уехать. Он бы и уехал, но его конь потерял подкову. На то, чтобы найти кузнеца, у которого ещё не было очереди подобной работы неделю длиной, и который мог бы подковать коня, потребовалось всё утро, особенно учитывая то, что Амброс на каждом шагу спотыкался о Браяра, Трис, Даджу, Жэгорза и Гудруни. Единственным человеком, о которого он не спотыкался, была Сэндри. Она почему-то отсутствовала.
Когда конь был подкован, было уже так поздно, что Амброс отложил отъезд до утра. Он сел играть с Даджей в шашки. Они почти закончили партию, когда вернулась Сэндри. С собой она привела дрожавшую женщину в сером платье юриста.
— Кузен, могу я с тобой поговорить? — спросила Сэндри.
Она указала на одну из закрытых комнат на постоялом дворе.
Браяр, Трис и Даджа остались ждать в общей зале. Они были не против ждать молча: у Трис была книга, у Даджи — работа от кузнеца, позаботившегося о коне Амброса, у Браяра — травы в горшках с кухни постоялого двора. Был уже почти ужин, когда дверь в закрытую комнату открылась, и оттуда вывалилась юрист.
— Я никогда о таком не слышала! — пролепетала она конюху, который привёл ей лошадь. — Никогда. Г-граф, вот так вот. Просто… раз!
Она попыталась щёлкнуть пальцами, но ей это не удалось, потому что пальцы у неё дрожали.
— Она всегда была сумасшедшей? — спросила она у Браяра.
— Нет, обычно она довольно вменяема, — сказал Браяр, осклабившись и сунув руки в карманы. — Но время от времени она всё же поступает правильно.
— Вы такие же сумасшедшие, как и она! — воскликнула юрист.
Она выбежала во двор.
Из комнаты показались Амброс и Сэндри. Амброс выглядел ошарашенным. Сэндри зыркнула на своих друзей:
— Теперь вы довольны? — потребовала она. — Познакомьтесь с Клэйхам фэр Ландрэгом, единоличным наследником титула и земель Ландрэг.
Все трое молодых магов поднялись. Браяр и Даджа поклонились Амбросу; Трис сделала реверанс. Помедлив, Сэндри также сделала реверанс.
— Я не ожидал… — начал говорить Амброс.
Его голос озадаченно затих.
— Вообще-то благодаря тому, что ты не ожидал, было проще, — призналась Сэндри. — И они правы. Мне просто нужно было, ох, отдышаться.
Она улыбнулась:
— И теперь мы можем вернуться домой. Обратно в Саммерси, обратно в Спиральный Круг.
Жэгорз откашлялся. Когда все посмотрели на него, он сказал:
— Вы знаете, Вимэйси Даджа говорит мне, что в Эмелане не идёт снег. Никогда. Мне это кажется неестественным. И у них нету борща, и просяного супа с беконом. Они мне очень по нраву. Пожалуйста, поймите, я уверен, что Спиральный Круг — замечательное место.
— Ну, мы — оттуда, — сказал Браяр, осклабившись. — Жэгорз, всё в порядке. Давай. Что бы ты ни хотел сказать, говори.
Жэгорз робко улыбнулся:
— Знаю, знаю. Только, я хочу сказать ему.
Он указал костлявым пальцем на Амброса, который озадаченно моргнул.
— Мне? Ты меня едва знаешь, — сказал он. — То есть, мы конечно знакомы, но…
— Я знаю, что вы — хороший человек, — твёрдо сказал Жэгорз. — И хороший наморнец.
Он посмотрел на Браяра, Даджу и Трис:
— Вы не думаете, что Клэйхам, не находящийся в фаворе у Её Имперского Величества, мог бы воспользоваться услугами того, что может слышать на ветрах разговоры? Кто может видеть на ветрах?
Он посмотрел на Амброса:
— Мне всё лучше и лучше с каждым днём. Я дышу, и я разбираюсь в том, что я вижу и слышу. Я упражняюсь каждый день. Я всегда буду немного нервным. Но я могу быть полезен.
Он посмотрел на магов.
Браяр кивнул:
— Он может быть полезен, Амброс.
— Он шаток, но я бы ему верила, — сказала Даджа.
