Юрий Иванович - Невменяемый скиталец
– Сегодня у нас не хватит для зрителей места. Что делать? Ведь все захотят полюбоваться на убийцу Гесангула. И куда подевался Вилли?
Переодетая в инвалида женщина появилась к тому моменту, когда даже невозмутимый Цай стал посматривать на мэтра с жутким раздражением. Но руководитель труппы чуть не подпрыгивал от нетерпения и вместо вежливого напоминания об опоздании сорвался на крик:
– Мы уже почти опоздали!
Вместо ответа на обвинение Герцогиня жестко скомандовала:
– Все в повозку! Срочно отправляемся! – И только когда похасы тронулись с места и был установлен полог непроникновения, колдунья соизволила дать разъяснения: – Выступлений не будет. Я распорядилась об их отмене. Собравшиеся зрители уже расходятся. – Затем приоткрыла полог и шепнула вознице, который единолично восседал на скакуне. Гони во всю мочь прямо на южную дорогу!
Ранек выглядел таким несчастным, что его осипший голос никого не удивил: По почему?
– Сразу по двум причинам. – Вилейма в полумраке пригляделась к лицам мужчин. – Оказалось, что у Гесангула озлобленная и мстительная родня. Несмотря на полную неправомочность действий покойника, его братья поклялись уничтожить как спасшегося от покушения Неизвестного правителя, так и нас. И эти угрозы раздались не на пустом месте: сейчас спешно собираются вооруженные подразделения озлобленной высшей знати. Несмотря на праздник Перевязи, назревает страшное кровопролитие. Наш благодетель, конечно, даже обрадовался предстоящему открытому сражению и предложил нам переждать опасность в его укрепленном дворце. Неизвестный просто уверен в полной победе своих сторонников. Но весь вопрос заключается в том, что никто не может предсказать, сколько времени продлятся беспорядки. А застрять здесь надолго мы не имеем никакого права. Ну и вторая причина: я просто чувствую, что мне надо как можно скорее оказаться в своем поместье.
– Что-то произошло с детьми? – не на шутку разволновался Ранек.
– Нет, пока все в порядке, но я решила там появиться на два дня раньше намеченного срока, и мне сразу стало спокойно.
Бывших ордынских воинов весьма удивил тот факт, что у их покровительницы есть дети. Однако, кроме переглядывания между собой, их интерес ни в чем больше не проявлялся. Некоторое время все молчали, видимо раздумывая над превратностями судьбы да прислушиваясь к стуку копыт и грохоту колес по плитам дороги. Затем возникла тема безопасности.
– А если нас постараются перехватить в пути? – спросил Невменяемый.
– Не успеют. Они просто уверены, что мы не откажемся от такой баснословной выручки, и собираются одну засаду устроить возле банка. – Женщина презрительно скривила губки. – Эти утверждения удалось подслушать колдунам нашего благодетеля. Нам важнее всего выехать из главного города Поднебесного сада.
– Может, хоть осмотримся? – предложил Пасхалини.
– Конечно! – одобрила Вилейма и обратилась к молодому ордынцу: – Уракбай, помоги Цаю с управлением. Заринат, как твое самочувствие?
– Нормальное, в обморок не падаю.
– Тогда будешь наши тела подстраховывать. Мы станем время от времени «возвращаться», рассказывать об увиденном, а ты будешь координировать действия возницы с нашими подсказками. Справишься?
– Запросто.
Три колдуна сразу улеглись и пустились осматривать проулки и улочки, мимо которых проезжала повозка. Низкая скорость отделенного сознания не позволяла заглянуть далеко вперед, но и в таком случае решили не рисковать. В некоторых местах сбавляли скорость, кое-где объехали особо подозрительные скопления повозок или людей. Но в итоге вырвались из города без происшествий. А вот магической энергии Эль-Митоланы растратили при этом довольно много. Поэтому, когда уже двигались по южной дороге, Пасхалини предложил:
– Давайте вздремнем, И только потом – пообедаем. Так и улеглись: мэтр и знаменитый фокусник в задней части повозки, а Вилейма впереди, возле сидящего Кремона. Под монотонную тряску и громыхание Невменяемый гоже расслабился. Вытянул ноги, лениво перебирая обновившиеся воспоминания и пытаясь сложить их, словно карточный домик, в некую единую структуру. Ничего не получалось, несмотря на весьма усилившуюся мозговую деятельность: совсем недавно принятые двенадцать плодов явно оказывали оздоравливающее воздействие. Все новые и новые лица мелькали перед мысленным взором, все больше и больше событий вызывали радостное удовлетворение. А потом молнией пронеслось воспоминание: «Я ведь был драконом! И летал! Значит, мне не померещился мелькнувший туманный образ, когда мое тело на огромной скорости пронзало влажные и холодящие облака… Да, дело явно идет на поправку. Еще бы только вспомнить, как, где и когда я оказался в теле дракона! Вот только почему это меня так в сон тянет? Вчера в это время я показывал силовые чудеса на выступлении, а сегодня словно выжатый манскат. Странно… А может, так и надо? Расслабиться и вздремнуть? Может, в Сонном Мире я быстрей излечиваюсь? Ведь вспомнил же сразу все свои предыдущие перевоплощения в дунитов. Вот только получится ли путешествие в дневное время: Садовники утверждали, что такое возможно только ночью. Хм! А если попробовать? Всего на пару минуток? Я ведь в сознании и сплю чутко…»
Так он и заснул. Причем настолько крепко, что даже не почувствовал, как тело произвольно выискивает более удобное положение, сползает ниже и вытягивается во весь рост. Как руки сами подвигают другое податливое и мягкое тело ближе к себе и заключают в объятия. И как обезображенное ожогами лицо прижимается к прекрасной, бархатной коже, ноздри трепетно улавливают такой близкий и желанный запах, а губы непроизвольно вытягиваются для поцелуя.
В Сонный Мир Кремон не попал. А опять со странным удовлетворением очутился в лагере наемников во время ночного привала. Вернее, не привала, а мерного передвижения. Но самое главное, что опять возле него находилась его боевая подруга, яростная и пленительная Золана. Горячая и ледяная, страстная и умиротворенная, девственная и бесстыжая, пугающая и манящая, ненавидящая и влюбленная.
Какой-то своей частью Невменяемый осознавал, что этот сон можно как-то контролировать, каким-то образом на него влиять, что-то даже совершить в нем экстраординарное. Но любые действия и логичные рассуждения напрочь отметала боязнь спугнуть творящееся чудо, опасение навсегда отогнать манящее и приятное воспоминание. Казалось, стоит только неосторожно пошевелиться – и все исчезнет без следа, даже воспоминание не останется. А может, и еще чего похуже: то, что знал, тоже забудется. Мало ли как воздействует на разумное создание вторая подряд огромная порция волшебных плодов?
Затем в сознание стали закрадываться вполне ясные и логичные мысли: «Почему так происходит? Неужели свежие фрукты из Сада могут перебрасывать человека не только к дунитам, но и в свое прошлое? Причем настолько отчетливое прошлое, что я почти уверен в своих ощущениях.
А если это так, то вдруг возможно и воздействие на это прошлое? Вдруг я сейчас смогу проснуться и сказать Золане самое важное, что поможет ее потом спасти? А то и вообще ловко избежать Великого похода в Гиблые Топи! Это было бы невероятно! Если ей намекнуть или дать строгое приказание от всего сердца, то она обязательно послушается. Но… если подумать здраво, то плоды здесь явно ни при чем. Ведь мне уже однажды снилась Золана, совсем недавно, и я тогда никакого волшебного лакомства не ел. Но тоже точно так же ощущал в руках ее тело, этот дурманящий запах, а под губами ее нежную, манящую кожу лица…»
Не удержавшись от соблазна хоть во сне пережить давнее удовольствие, Кремон осторожно поцеловал спящую любовницу в лоб. В ответ он с неожиданным трепетом почувствовал, как Золана прижимается к нему всем телом, мурлычет в своей присущей манере и томным голосом сквозь сон произносит:
– Кащад… любимый…
От этих двух слов Невменяемый и проснулся. С веселым ужасом ощущая, что тело боевой подруги так и осталось у него в объятиях, а сна уже как не бывало.
«Неужели получилось?! Неужели мне удастся ее спасти?!» – возликовал он, замерев и боясь пошевелиться даже в сильном вдохе. Сердце колотилось как бешеное, своим стуком перекрывая шум движения походной телеги. Казалось, из-за этого стука дозорные сейчас объявят боевую тревогу. Поэтому Кремон медленно раскрыл глаза.
И тут же его зрачки заметались в орбитах, пытаясь рассмотреть все детали. Сумрак! Тент над головой! Его поддерживают знакомые дуги повозки комедиантов. Кое-где на дугах развешаны мелкие бытовые предметы и вещи. Из чего следует, что он не в Царстве Огов и не в Ледонии, а все в той же Менсалонии! Но Золана! Вот же он отчетливо ощущает се тело! Ее запах никуда не исчез, а губы так и прикипели к со лбу. И это именно она прошептала только что те самые дни слова!
Невменяемый прервал поцелуй, медленно отстранился и С леденящим ужасом осознал, что у него на плече лежит герцогиня Вилейма. Рассудок на какое-то мгновение помутился, но сразу же пришла спасительная мысль: «Я продолжаю спать!» Для подтверждения Кремон несколько раз закрыл и открыл глаза. Затем крепко зажмурился и вновь открыл. Но чудеса не прекращались: сознание ясно утверждало только одно – это не сон. Вот только что делать с ощущениями? Как только веки смыкались, все его чувства, органы осязания и обоняния вопили, что в его объятиях находится именно Золана. А стоило открыть глаза, как органы зрения утверждали, что чуть ли не на нем возлежит склочная и скандальная, хоть и не всегда, рабовладелица.
